Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору - Дмитрий Емец

– Не отдаст! Ни за что не отдаст! Я этогопаразита знаю! Я сам такой! – сказал Чимоданов.

– Исчерпывающая характеристика. Можешь непродолжать. И что же делать? Отобрать во сне?

– Он не спит. Никогда, – сказалЧимоданов.

– Весело! Теперь мы все во властитиранствующей мелочи! – сказал Мошкин.

– Но почему же тогда с Зудукой ничего неслучилось? Он же вынес пистолет с наложенным проклятием из лавки, –подозрительно спросила Ната.

– Значит, проклятие опасно только длялопухоидов и магов. Ну там кровь превращается в стекло. Или дыхание замерзает.А у Зудуки нет ни крови, ни легких, – резонно заметила Улита.

– Выходит, ему бояться нечего? –уточнил Чимоданов.

– Угу. И нам тоже, поскольку хозяин этогопредмета – Зудука. Но вот если он в кого шарахнет – тогда не позавидуешь. Пуля– часть пистолета, и на нее проклятие может распространиться, –согласилась Улита и, закрыв тему, пошла рядом с Эссиорхом.

За ними, боясь отстать, тащились Ната,Чимоданов и Мошкин. Последним ковылял вооруженный Зудука и томился от желания вкого-нибудь пальнуть из своей карманной артиллерии.

* * *

Улица за улицей они продолжали обходить ЛысуюГору, пытаясь хоть что-то разузнать о Лигуле. Нельзя сказать, чтобы лысегорцыочень хотели общаться. К концу третьего часа у Улиты на шпаге появилось четыреновых зазубрины, водолазка Эссиорха была забрызгана зеленой слизью, а Зудукаобогатил свою коллекцию подпрыгивающей челюстью. Достаточно было раскрутить еена шнурке и запустить в кого-нибудь, как челюсть немедленно начинала щелкать ивцепляться во все выступающие части оппонента, особенную нежность питая к носуи ушам.

По лицу Наты то и дело прокатывалисьмимические волны, круша неосторожные сердца. Мошкин буксировал за собой по небунебольшое облако, которое при необходимости превращал то в ледяноекопье-сосульку, то в струю раскаленного пара. Петруччо же, чье мастерство скаждым днем становилось все более отточенным, соорудил из глины, грязи и частейбесхозных заборов внушительное чудовище, которое таскалось за ними наногах-бревнах для создания массовости. При попытке влезть в очередную драку,оно неосторожно взмахнуло колодезной цепью и едва не проломило голову Улите.

Это и послужило той последней щепоткой урана,которая превратила мирную помойку в радиоактивный могильник. Взбешенная Улитанаорала на Чимоданова, по ходу дела устроила головомойку Нате и Мошкину и,почти насильно дотащив их до гостиницы, отдала на попечение Тугарину-Змеевичу.

Тугарин уже не сидел за стойкой портье, амеланхолично возился в палисаднике, заряжая картечью небольшую медную пушку.

– Ты смотри, чтобы они не того… Непропали! Совсем еще зеленые! – сказал Змеевичу Эссиорх.

– Куда они денутся? Вон уж смеркается!.. –отвечал Змеевич, кивая на солнце, которое, краснея и томясь зевотой,заваливалось за горизонт.

Ната, Чимоданов и Мошкин были отправлены вкомнату и усажены играть в подкидного дурака с ведьмой-отравительницей.Отравительница – дряхлая старушонка чуток помладше Мамзелькиной – быланастроена миролюбиво и угощала всех конфетками. Причем конфетки – просто дляспокойствия – пробовала первой.

– Только не таскайте карт из отбоя… Онаэтого не любит! – шепотом предупредил игроков Змеевич.

– Хорошо. Мы будем все времяпроигрывать! – испуганно предложил Евгеша.

– Ни-ни! Этого она тоже не любит.Проигрываешь – значит, поддаешься, поддаешься – значит, не уважаешь! –сказал Тугарин, поселяя в робкой душе Мошкина еще большее смятение.

Избавившись от лишних попутчиков, Эссиорх иУлита покинули гостиницу.

– Имейте в виду! Ровно в одиннадцать язапираю двери, и до утра! Будете назойливо стучать – пальну или бомбу пороховуюброшу. Мало ли тут оборотней шляется, – предупредил Тугарин, провожая ихдо дверей.

– Спасибо, добрый человек на сердечномслове! – поблагодарил его Эссиорх.

На улице, ведущей к «Незваному гостю», они сУлитой встретились с Дафной и Мефодием. Тем нечем было похвастать. О горбунеЛигуле никто ничего не помнил. А если и помнил – благоразумно помалкивал в тряпочку.Депресняк был весь покрыт копотью. Пытаясь разрушить воронье гнездо, онпровалился в трубу, скатился в камин и был атакован тремя фуриями, которыекормили пиявками зеленые огоньки.

– Зависать в городе не имеетсмысла! – сказал Эссиорх, провожая глазами солнце. – Через полчасаздесь будет полно мертвяков и нежити. Конечно, можно и до утра с нимипровоевать, да только про горбуна Лигула мы все равно ничего не узнаем.

– Так что же делать? – спросил Меф.

– Порыскать по окрестностям. Там внизу, уреки, по слухам, живут циклопы. Кто знает, может, они чего помнят… Кладбищ тампоблизости нет – и мертвяки не особенно шастают! – предложила Улита.

Мефодий, никогда не видевший живых циклопов,крайне воодушевился.

– Угум! Можно рискнуть остатками здоровьяи наведаться к ним, – заявил он бодро.

Дафне не очень хотелось тащиться к циклопам наночь глядя, но за компанию она позволила себя уговорить.

Вскоре совсем стемнело. Серп луны покачивалсяв небе, точно ладья. Золотые гвоздики созвездий банально дырявили небосвод.Городок, в котором они провели весь день, остался позади. Сейчас со склона горыони смотрели на него снизу вверх. В двух местах заметно было зеленоватоесвечение, поднимавшееся от земли рассеянными столбами. По словам Улиты, тамнаходились древние магические кладбища. Ухали совы.

– Круто было бы записать этот звук намобильник! – оценил Мефодий.

Даф грустно посмотрела на него.

– Ты не романтик! – сказала она.

– Чего? – переспросилБуслаев. – А, ну да!..

Они спустились еще ниже. В топких торфяныхберегах змейкой ползла мелкая речка. Ее вода казалась неподвижной. Здесь, насамой границе Лысой Горы и лопухоидного мира, и жили циклопы.

Вначале Мефодий почуял запах дыма и лишь затемзаметил вход в пещеру. Вечно голодный Депресняк стал с интересом принюхиваться.

– Э-э! Нет! Этого с собой неберем! – категорично сказала Улита. – Таких клиентов кафе необслуживает!

– Почему это не берем? – возмутиласьДаф.