Каждый любит, как умеет - Анна Малышева

– Что ты, никогда этого не было! Нет! Не вожу никого!

Андрею стало жаль отца. Давно он не вызывал у него таких чувств. Сейчас парень видел, что этот человек постепенно превращается в виноватого ребенка. Как ребенок, он врет, как ребенок, просит участия. И как ребенку, ему очень страшно одному.

– Ты, пап, никого в дом не пускай, – напутствовал его Андрей. – Вообще ни под каким видом. И в милицию пока не ходи.

– Как же не ходить? Тебя же избили?

– Да вот так. Я не хочу.

– А паспорт?!

Андрей согласился, что подать заявление насчет паспорта все-таки надо. У пего сердце не лежало привлекать к делу милицию, но тут ничего сделать было нельзя. Отец был удивлен, но вопросы задавать перестал. Только посматривал на сына как-то загадочно, будто безмолвно говорил: «Что б там ни было, а я с тобой заодно!» В один из дней явился Рамиль. Маленький, шустрый, деловитый – в белом халате он был похож на студента-медика. Андрей сперва даже не узнал его, и Рамиля это Напугало.

– Плохо с памятью? – сочувственно спросил он, не решаясь присесть.

– Да нет, – отшутился Андрей. – Это у тебя что-то с лицом.

Он снял с головы пузырь, в котором вместо льда была одна талая вода, и приветственно побулькал им:

– Я пока не впал в маразм. Садись.

Рамиль осторожно расположился рядом с постелью и заговорил о приятном. В частности – о зарплате. Оказывается, хозяин стоянки, узнав о несчастье Андрея, выдал ему зарплату за все отработанные дни, не дожидаясь третьего числа. Рамилю поручено передать деньги. Рамиль полез сперва в карман халата, потом, опомнившись, стал расстегивать его и шарить по карманам брюк… Андрей его остановил:

– Говорю же, я не впал в маразм. Это значит, что меня уволили?

– Андрюх, так вышло, – тихо согласился Рамиль, доставая деньги. – Я тут ни при чем! Кому-то же надо там работать. И так все я, да я один… Ночью нельзя одному, страшно. Вот, это твоя зарплата, а это, в общем, от меня.

Андрей скосил глаза и увидел поверх рублевых бумажек две долларовые сотни.

– Как это понять? – поинтересовался он.

– Начну отдавать долг.

Андрей этого не ожидал. Он уже смирился с мыслью, что деньги потеряны вместе с другом. А теперь Рамиль является в больницу и приносит часть долга…

– Ладно, давай, – Андрей показал на свою тумбочку. – Клади пока туда. Если отец явится на стоянку просить мою зарплату, сам понимаешь – ни гроша ему. Ом и так что-то перехватил через край. Сегодня даже не пришел.

Рамиль спрятал деньги и подозрительно оглядел со седей по палате. Положил на тумбочку шоколад и яблоки. И, пригнувшись, зашептал:

– Что с «Фордом» делать? Ты вроде уволен, некому поручиться. Если угонят, я буду отвечать.

– «Форд»? Черт, надо его отогнать обратно, – у Андрея разболелась голова, когда он вспомнил еще и об этом. – А где этот мужик, как его… С такими глазами…

– Николай? – сразу догадался Рамиль. – Походке, оказался трепачом. Ни разу не являлся. А тебе он не звонил?

Андрей выразительно на него взглянул, и Рамиль сам понял, что сморозил глупость. Андрей попал в больницу буквально в те же сутки, что познакомился с возможным покупателем «Форда». Рамиль быстренько свернул эту тему и заговорил, как ему казалось, о самом невинном – о женщинах. Спросил, как поживает Лена? Это было сделано безупречно вежливо, не то, что в последние разы. Андрей сдержанно ответил, что Лена не совсем в порядке, но потом все образуется. Он не собирался удовлетворять любопытство друга. И очень надеялся, что за те несколько дней, что он здесь провел, в судьбе Лены что-то изменилось. Ему не верилось, что такую женщину – красивую, ухоженную и, в общем, ни в чем не виновную, засадят в Бутырку и будут там держать бог знает сколько. Сам Андрей мог бы туда попасть и не удивился бы. Но Лена…

– А Светка опять работает! – радостно вспомнил Рамиль, увидев, что Андрей потерял к нему интерес.

– Как? Она уже выздоровела?

– Ну, носит свитер под самое горло, и, по-моему, там пластырь, – Рамиль жестикулировал, как завзятый Сплетник. – Атак ничего. Здорова. Хотела к тебе прийти в свободное время.

Андрей подумал, что это было бы уморительно. Ему припоминалось нечто, связанное со Светкой, но сейчас он не мог вспомнить точно. Рамиль снова перешел на шепот:

– Я говорю ей, чтобы не ходила. А она прямо уперлась. Андрюха, только ты с ней не говори про то, что на нее напали. Ладно? И так непонятно, за что тебя по башке стукнули. Вдруг за Светку? Ты же все выспрашивал, какие-то фотки показывал…

– Я их показывал только тебе. – Теперь Андрей вес вспомнил. Те фотографии! Где они? Неужели тоже украдены? Он задумался над этим и не сразу уловил, что Рамиль уже встал и прощается. Едва приятель вышел в коридор, к Андрею подполз парень, тосковавший на соседней койке, и предложил сообразить на двоих, пока не кончились часы посещений. Он мотивировал это тем, что сейчас есть, кому сбегать, а потом будет некому. Андрей молча отстегнул ему двадцать тысяч, и парень утащился в коридор искать посланца. Этот тип жутко раздражал Андрея. Все время он проводил за тем, что рассказывал всей палате о своей жизни, работе и любви, пользуясь всего пятью-шестью словами, из которых четыре были нецензурными. Особенно он был активен по ночам, когда всем остальным хотелось спать. С минуту Андрей размышлял, не помрет ли этот парень, в одиночку выдув бутылку водки после черепно-мозговой травмы. Эффект мог быть самый неожиданный. Наконец он успокоило; на мысли, что хуже тому уже не станет, вряд ли это возможно.

Парень (его звали Петя) вернулся в палату возбужденный и сияющий. Подсев к Андрюхе, он зашептал что гонец нашелся, через десять минут притащит бутылку. А сам он направляется в пищеблок за какой-нибудь морковкой на закусь. Андрей раздраженно благословил его и отвернулся к стене. Но в покое его не оставили. Петя снова тронул его за плечо буквально минуты через три.

– Да чего тебе?! – огрызнулся Андрей.

– К тебе пришли.

Андрей недоверчиво повернулся и увидел в дверях слегка растерявшегося парня. Парень махнул ему рукой, на миг задержался в дверях и все же прошел в палату.

– Привет, Андрюха, – сказал он, протягивая руку.

Андрей ответил ему тем же. Он никакие мог припомнить, кто это может быть. Ему опять стало страшно – до каких пор распространяется эта амнезия?! Каждый день какие-то сюрпризы. Парень не спешил представляться. Он разглядывал больных на соседних койках и особенно – Петю. Тот уже раздобыл в пищеблоке вареную морковь и теперь суетился возле своей тумбочки.

– Что это за лох? – парень большим пальцем указал на Петю.

– Да не знаю, все время вяжется, – шепотом ответил Андрей. – Слушай, меня слегка приложили по голове, так что… Я вообще-то тебя не помню.

– Ну, ясно, – расцвел парень. – Ты меня и не знаешь. Я по делу.