Посмотри мне в глаза! Жизнь с синдромом "ненормальности". Какая она изнутри? - Джон Элдер Робисон

Мы выбрались из «лендровера», чтобы посмотреть, в чем дело, и доктор Розенберг заметил:

– Колеса как будто бы смотрят в разные стороны.

Так и было. Ствол погнул рулевую тягу, и колеса торчали в разные стороны. Без новой поперечной рулевой тяги и речи не могло идти о том, чтобы доставить новый «лендровер» доктора до дома.

Мы решили вернуться на шоссе пешком, найти телефон и позвонить.

– Мне надо съездить за кое-какими деталями, а потом я вернусь и заберу машину, – сказал я.

Учитывая, что я только что покорежил его новую машину о какой-то пень, доктор Розенберг сохранял удивительное спокойствие.

Мы зашагали по лесной тропе обратно к шоссе. Вечерело, сгущались сумерки, пошел мокрый дождь со снегом. В те дни у меня из-за стресса как раз было обострение астмы, и вот тут она дала знать о себе. Я едва переставлял ноги. «Сукин ты сын! – ругал я самого себя. – Сначала покорежил доктору новую машину, а теперь еще замерзнешь насмерть в лесу». Но я не упал замертво, а продолжал идти. Доктор Розенберг сохранял присутствие духа. Мы вышли к шоссе, отыскали телефон, позвонили жене Розенберга, она приехала за нами, а на следующий день астма моя угомонилась, и я вернулся в чащу за «лендровером».

С тех пор мы с доктором Розенбергом подружились. Вообще удивительно, что доктор приятельствует с таким механистичным и роботоподобным типом как я: он человек дружелюбный, общительный, теплый, похож на большого плюшевого мишку-весельчака. Со временем я убедился, что доктор очень проницателен. Он многие годы возглавлял службу психологической помощи в Академии Свифт-Ривер, – это широко известная школа в Беркшире для трудных подростков.[17]

Затем он основал собственную психологическую службу поддержки подросткам; ее цель – помочь трудным детям, детям из неблагополучных семей и детям со странностями благополучно приспособиться к взрослой жизни.

С годами доктор Розенберг, конечно, заметил некоторые мои странности, но и словом об этом не обмолвился. И только на десятый год нашего знакомства он решился поделиться со мной своими наблюдениями. Однако, как потом признался доктор Розенберг, он долго колебался, потому что беспокоился, как я отреагирую. В конце концов, большую часть времени я выглядел почти нормальным. У меня было свое дело, я преуспевал, благополучно общался с людьми, хотя кое-кто и находил меня чудаковатым. У меня были жена и сын. Я не страдал от неладов с законом, не пил и не принимал наркотики.

Доктор Розенберг завел обыкновение время от времени навещать меня на ланч. Как-то раз он сказал:

– Психотерапевты знают: не хочешь потерять друга – не анализируй друга. Но вот в этой книге есть описание, которое подходит вам как по мерке. Я бы хотел, чтобы вы прочли это и высказали свое мнение. – И он вручил мне книгу Тони Аттвуда «Синдром Аспергера».

Я осторожно принял книгу и спросил:

– Что это за чертовщина?

А сам подумал: «Считаные мгновения назад я рассказывал ему, что только что прочел о новых бульдозерах фирмы «Катерпиллар», которые вскоре составят конкуренцию марке «Комацу» в Азии – и теперь доктор Розенберг вручает мне вот это?»

Заметив мои колебания, доктор Розенберг поспешно пояснил:

– Простите, что так внезапно завел этот разговор. Но я давно раздумывал, как с вами об этом поговорить. В книге Аттвуда описаны вы – как две капли воды. Все совпадает один в один. Даже ваша одержимость поездами и бульдозерами… да вы почитайте, сами убедитесь. Манера речи, взгляд, то, что вам нелегко смотреть людям в глаза. Манера мышления.

– Так что получается, существует какой-то выход, способ исцелиться? – спросил я, вертя в руках книгу.

– Синдром Аспергера – не болезнь, – объяснил доктор Розенберг. – Лечиться необходимости нет. Это просто ваша особенность.

Я принялся листать книгу. Обычно я всегда читаю за едой, когда ем один, хотя слышал, что читать за едой в компании – невежливо. Но сейчас была исключительная ситуация. В глаза мне бросилось следующее:

Что ж, подумал я, это определенно обо мне. Я не могу смотреть в глаза собеседнику, у меня неправильное выражение лица, я не знаю, какое выбирать, чтобы соответствовало ситуации, и я жестикулирую, когда надо вести себя спокойно. Все как про меня. Плохо дело. Что там пишут дальше?

Да, и это в точности про меня. В детстве и отрочестве у меня никогда не получалось общаться с ровесниками.

Ну да, именно. Если я не умею общаться с людьми, то как можно ожидать, чтобы я им показал, что меня интересует? Да, и это про меня.

И это я уже тоже определенно слышал.

Пробежав глазами еще несколько страниц, я понял, что доктор Розенберг совершенно прав. Описание синдрома Аспергера подходило мне вплоть до мелочей. Это было настоящее откровение. Я внезапно осознал вот что: все психологи и психиатры и консультанты, по которым меня таскали в детстве, абсолютно упустили из виду то, что заметил доктор Розенберг.

В детстве мне говорили: «Ты умный, но лентяй». Читая книгу о синдроме Аспергера, я понял, что не был лентяем, просто отличался от других детей.

Я знал, что не смотрю в глаза, когда с кем-нибудь разговариваю. Черт, да меня били и бранили за это все мое детство! Но, пока я не прочитал книгу о синдроме Аспергера, я и не подозревал, что поведение мое необычно. Я никогда не понимал, за что мне так доставалось. Мне всегда казалось, будто со мной обращаются несправедливо, обижают ни за что ни про что. И даже в голову не приходило, что окружающих мое поведение сбивает с толку, и для них это естественно: я делал что не положено, не делал, что положено. А теперь мне дали книгу, в которой содержался ответ на вопрос: «Почему ты не смотришь в глаза, когда с тобой разговаривают?»