(Не)счастье для морского принца - Иринья Коняева

— Ну тебя, — надулась я жабой. Страх улетучился, и я недовольно сложила руки на груди, закрывая доступ жадному взгляду. Но из-за этого прижимаясь к Ульсу ногами ещё плотнее! Час от часу не легче.

— Бри, дорогая, моя красивая, умная и сообразительная Бри, — начал откровенно льстить Ульс, пока его руки меняли положение — одна обнимала меня за бёдра, вторая бережно и нежно пыталась устранить досадное недоразумение на моей груди. Любят мужчины прекрасный вид, а я тут… загораживаю!

— И не пытайся! — Сжала руки ещё сильнее.

Ульс не задумался ни на мгновение, не задержался. Шаловливые пальцы в момент оказались на моих сверхчувствительных к щекотке рёбрах, и я завопила, меняя позу, открываясь, теряя контроль, чем и воспользовался коварный демон.

Я оказалась в его объятиях. Тёплых и надёжных. Крепких. Доверчиво застыла, глядя в невероятные серебряные глаза, сверкающие на глубине. Черты узкого лица немного расплывались, дрожали, словно он вот-вот перейдёт в истинную форму. Ту самую, настоящую!

Мысли о щекотке и поцелуях сменили друг друга молниеносно. Итак, что там у нас за демон такой? Покажите мне его всего!

Спорить с Ульсом бесполезно, этот урок я усвоила давно. Но до чего хотелось убедиться, что я ошибаюсь! И каждый раз наступаю на одни и те же грабли. И наступаю… и наступаю.

А всё потому, что хитрец умудряется обволакивать очаровательными манерами, красивыми словами и погружать в иллюзию, будто ты умнее его и вот-вот окажешься на коне. По факту всегда происходит обратное: Ульс получает то, что хочет, ты же в собственных глазах падаешь ниже подвалов тайной канцелярии или — и это в лучшем случае! — выглядишь несмышлёным ребёнком.

До чего бесит!

Стоило мне переключиться с темы поцелуев на его истинную суть, как закончилось и то и другое. И я до конца не уверена, что больше расстраивает.

— Бри, как бы тебе ни хотелось прижиматься ко мне и дальше, к сожалению, вынужден констатировать страшную нехватку времени.

— Что?! — Я едва не задохнулась от бешенства. Да как он смеет?

— Поверь, я так же, как и ты, не желаю ни на мгновение разрывать этот прекрасный контакт тел. Более того: я жажду продолжения. Страстно и бешено. Неукротимо. Неустанно. Понимаю твоё желание, разделяю его…

— Придушить тебя! — рявкнула, обнимая его шею руками и надавливая, будто это не пустая угроза. Однако крепкая шея неожиданно оказалась будто сотканной из металлических прутов вместо хрупких, беззащитных вен. И окутана непробиваемой драконьей кожей.

Демонюка поганый! Никак к нему не подобраться, вы посмотрите!

— Признаться, я слышал о данном методе достижения наивысшего наслаждения, кажется, даже от тебя, но прежде не испытывал на себе, — продолжал издеваться Ульс. — Погоди, милая, у нас бездна времени, всё успеем, — заверил он меня тоном отца семейства, утешающего деточку, что парк аттракционов закрылся и доступ к сладкой вате появится лишь завтра.

Гад гадский!

Убрала руки за спину, ещё и сделала вид, будто вытираю их о платье.

— Ах-ах! — вернул мою любимую фразу Ульс и нарочно прижал меня посильнее к упругому, горячему телу.

— Отпусти, — прошипела коброй.

— Тебе ведь одной будет страшно. Как я могу?

И вновь играет. Этот невинный образ оскорблённой добродетели ему совсем не подходит. Да у демонов таких честных глаз не бывает даже в момент рождения! А кое-кому, не будем тыкать пальцем, пора обуздать эмоции и проявить вторую часть своей натуры — целеустремлённость и непробиваемую уверенность в собственных силах. И ведь необходимо всего ничего — отключить эмоции и не думать об обнимающих бёдра руках, о тёплом дыхании, опаляющем кожу груди. Я смогу. Справлюсь.

Выпрямилась, насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах, застыла струной, голову приподняла, хотя прежде приходилось склонять её для разговора с Ульсом.

— Страшно сегодня будет не мне, — произнесла тихо и спокойно, твёрдо.

Меня бережно поставили на дно пузыря и демонстративно расправили складки на платье. Когда шаловливые пальцы потянулись к лифу, я треснула по ним со всей силы.

— Не время дурачиться, — произнесла строго. — Расскажи, что нас ждёт в Бездне.

До чего деловой тон. Классно звучит!

— Бездна Древнего Холода — уникальное место, таинственное и загадочное. Лаарга спускалась сюда за редкими ингредиентами, когда они заканчивались, но каждый раз прощалась со мной так, словно не вернётся. Я был неподалёку, ждал её у края, но она взяла с меня честное слово, что я не стану понапрасну рисковать своей жизнью. Но я всё же был здесь. Так вышло.

— И сейчас ты идёшь туда снова, — резонно заметила я.

— Если рисковать жизнью, то только ради твоих красивых глаз. Невероятный цвет, — с придыханием произнёс принц.

— Очень редкий. Называется «голубой», — съязвила в ответ.

— Не злись, Бриджит. Прекрасная, неприступная Бриджит, — вздохнул Ульс печально. — В тебе всё невероятное и непередаваемо восхитительное.

— Особенно характер, — вставила я, хмыкнув, хоть и знала, что морского принца стандартной шуточкой не пронять.

— А меня всё устраивает!

Посмотрела на Ульса, который выглядел так, словно в очередной раз веселился и шутил, однако глаза его были серьёзными и грустными. Неужели его так же, как и меня, обуревают совсем другие чувства? Вовсе не дружеские и милые?

Да вряд ли. Если верить Гувсу, Ульс получает всё, что хочет, и если он хочет меня, по-настоящему хочет, то я бы уже давно была в его объятиях.

Ульс просто любит словесные пикировки с остроумными девушками. Таких мало, потому он никак не отвяжется от забавной и острой на язык меня. Вот и всё.

— Меня не устраивает жизнь под водой, мода, знаешь ли, неинтересная, — сообщила, надев привычную маску легкомысленной кокетки. — Однако Жемчужный замок — по-прежнему моя голубая мечта, так что если его величество решит переехать в другое величественное строение, готова принять в своих землях эту груду камней.

Разговор оборвался неестественно и резко. Мы оба испытывали неловкость, и лишь пузырь продолжал движение, нечувствительный к образовавшейся внутри него атмосфере. Сверкающий волшебный планктон путешествовал с нами, однако сгустившаяся темнота поглощала его мерцание. Становилось всё темнее, страшнее. Холоднее.

Я не выдержала и, несмотря на все свои убеждения и показательные обиды, причудливо смешанные с образом деловой дамы, прижалась к Ульсу, который заключил моё дрожащее тело в тёплые объятия, ещё и по спинке погладил, утешая, успокаивая. До чего он всё-таки хороший и добрый. Что бы я ни вытворила, что бы ни сказала, он никогда не держит зла и оберегает, прежде чем подшучивает и язвит.