Воздаяние храбрости - Владимир Соболь

Солдаты заволновались, но не от страха, как понял Валериан, а от злости.

– Ответить, ваше сиятельство? – несмело спросил кто-то невидимый в темноте.

– Давай, – согласился коротко Валериан.

– Слушай и ты! – закричал пронзительно тот, кто испрашивал разрешения. – Мы пятками вперед бегать не можем. Не приучены. А маршруты нам присланы только в Царьград. И повернуть нам никак невозможно.

Но голос сверху продолжал взывать с упрямством муэдзина, собирающего правоверных к молитве.

– Отдайте нам генерала! Одного Мадатова, и всех пощадят! Выдайте туркам Мадат-пашу, и все остальные уйдут невредимыми.

Валериану хотелось крикнуть в ответ что-нибудь едкое, но он сдержался.

– Уходить надо, ваше сиятельство, – тихо, но настойчиво сказал поручик, посланный с ним Ключарёвым. – Может быть, так кричат, а может, прознали что-то. Кинут бомбу, а то и отряд пошлют. А нам сейчас хорошую драку не выстоять.

Валериан и сам понимал, что оставаться дольше в блокгаузе совершенно бессмысленно. Они быстро и беспрепятственно переметнулись до кронверка, а дальше Мадатов забрал своих людей, перебежчика-грека и спустился к Праводам.

Утром Валериан проснулся от совершеннейшей тишины. Было часов девять, потому что валуны, нагретые заботливым Василием, уже успели остыть. Да и солнце поднялось над гребнем и высветило крышу палатки. Мадатов быстро натянул сапоги и откинул полог.

– Что не разбудил? – окликнул он денщика.

– Так, ваше сиятельство, турка бомбов пока не бросает. А вы небось под самое утро легли, да и то долго ворочались и пёрхали так тяжело.

– Тише ты! – обрезал его Валериан. – Никто не слышал, и ты молчи!

– Пока молчу! – бесстрашно ответил Василий, раздуваясь от сознания собственной важности. – Но ужо Софье Александровне обо всем доложу. И нате-ка, Валериан Григорьевич, чайку попейте с отваром.

Валериан схватил жестяную кружку и, глотая на ходу обжигающую жидкость, быстро пошел вдоль вала навстречу прихрамывающему Купреянову.

– Что стряслось, Павел Яковлевич?

– Снайперы. Пушки молчат, а винтовочки щелкают. Свинец мимо просвистел, так камнем в коленку ударило.

– Откуда же бьют?

– Извольте посмотреть – за ночь поставили.

Большой земляной редут стал много ниже гребня, развернув стены свои и к городу, и к кронверку, и к блокгаузу. Что турки сильны в фортификации, он знал и раньше, но тут ощущалась еще чья-то сильная воля.

– Хорошо стоит. А я-то думаю – что же это они не стреляют?

– Я посчитал, – ответил педантичный, рассудительный Купреянов. – За два дня они не меньше шести тысяч снарядов бросили. А у них запас тоже не бесконечный. Думаю, что остаток приберегают они для штурма. Подойдет этот ваш Галиль-паша, сядет со своим низамом в редут и в нужный момент кинется волком. А пока они еще цепочку потянут по гребню к Варнской дороге. Сил у нас на два фронта не хватит. Если даже кронверк и вал удержим, то Дыздаркиойский редут точно упустим. Тогда же с той высоты мы все точно на блюдце. Час-полтора хорошей бомбардировки, и нет нас вовсе, до последнего генерала.

– Что думаешь делать? – спросил Валериан, отдавая кружку держащемуся рядом Василию.

– Думаю, что редут этот надобно уничтожить. Он еще не совсем готов, и людей туда посадили они немного. Возьму два батальона – егерей и полоцких мушкетеров. Короткий бросок – и мы там. Прогоним, сроем, вернемся.

Валериан подошел к ближайшему орудию и выглянул в амбразуру.

– Да, такой наглости они явно не ожидают, – пробормотал он вполголоса, оценивая высоту стен турецкого укрепления, вдруг на самом деле выросшего за ночь на пустом месте.

И, решившись, обернулся вновь к Купреянову.

– Так и сделаем, Павел Яковлевич. Только батальоны поведу я. И не спорь! С контуженной ногой тебе на вылазку не стоит соваться. Останешься здесь. А в крайнем случае, что делать, знаешь не хуже меня. Ты и будешь – последним генералом. Давай команду – строй батальоны. Да и засиделся я в городе. Хочется уже и размяться.

О том, что кричали некрасовцы ночью, Валериан Купреянову не сказал. Но слова, долетевшие из черной ночи, помнил отлично.

– Я вам покажу, как меня покупать! – приговаривал он, поспешая к воротам, у которых формировались штурмовые колонны. – Мадат-паша нужен?! Так он сам к вам в гости идет. Берите, но уже цену настоящую запрошу.

Само дело оказалось быстрым и почти бескровным именно в силу своей невероятной дерзости. Турки, представлявшие себе силу Праводского гарнизона, даже помыслить не могли, что кучка русских решится еще и на вылазку. В редуте сидели несколько сотен пеших и до сотни кавалерии. Обычное ополчение, не новое войско, чего втайне опасался Валериан. Храбрые воины, отчаянные бойцы, но легко паникующие и совершенно не способные держать сильный удар.

Перед колонной Валериан отправил роту егерей, рассыпав их несколькими цепями. И те, двигаясь «перекатом», вели огонь на ходу, сбивая с брустверов возможных турецких снайперов. Да еще оба орудия, проскакав вперед и развернувшись, ахнули картечью опять же поверх стен. А после еще и бросили несколько бомб в центр редута. Основная же колонна шла ускоренным маршем, держа на плечах ружья с примкнутыми штыками. Ошалевшие от неожиданности турки пытались отстреливаться, но второпях били поверх голов быстро приближающихся русских.

А когда до редута оставалось чуть больше пятидесяти саженей, Валериан подал команду «на руку» и с громким «ура!» повел свой отряд бегом. Турки не выдержали. Сначала из горжи[47] метнулась прочь конница, а затем побежали и пешие. По убегающим ахнул залпом еще и кронверк.

Два с лишним часа они потратили на то, чтобы срыть стены до основания. И за все это время турки даже не посмели их потревожить.

Когда колонна вернулась назад, Купреянов встречал ее у ворот. Мадатов шагнул ему навстречу и отрапортовал будто бы старшему:

– Дело исполнено, Павел Яковлевич! Потери наши – один раненный в руку. Турок же, пока бежали, легло десятка три. Может быть, больше. Но главное – нет больше редута. Спасибо тебе и за идею, и – что отпустил меня.

Купреянов коротко мотнул головой и развернулся. Только сейчас Валериан заметил стоявшего за ним незнакомого егерского полковника.

– Вот, ваше сиятельство, полковник Галафеев, командир двадцатого егерского. Только что прошли по горам от Козлуджи и готовы усилить Дыздаркиойский редут.

Валериан шагнул к Галафееву и сдавил плечи егеря тяжелыми руками.

– Спасибо тебе, полковник.

И, обернувшись, погрозил кулаком в сторону турок.

– Что, паши Гуссейн и Галиль?! Взяли?! Попробуйте-ка теперь нас выковырять отсюда. Надорветесь, мерзавцы!..