Через пропасть в два прыжка - Николай Николаевич Александров

людских ручейках, обтекающих то одну, то другую, видимо, приготовленную к продаже машину, новичку было трудно.

«Ну и вертеп!» — решил про себя совершенно ошалевший Вашко.

— Эта вся площадка или еще где есть? — взял он осторожно за рукав мужчину примерно одного с ним возраста.

— Продаете или покупаете? — сразу отреагировал он.

— Присматриваюсь пока…

— А… — разочарованно протянул тот, окидывая Вашко пренебрежительным взглядом, и отошел в сторону.

— Есть хороший вариантец, — нашелся тотчас другой собеседник. — Пробег тыщ тридцать, ей бо… «Жигуленок» гаражный! Дефицитная тринашка — за девять сторгуемся…

Вашко не был готов к такому повороту дела.

— Дороговато… — нейтрально заметил он.

Мужчина пожал плечами и отвернулся.

Странно, но никакими настоящими продавцами на этой площадке, похоже, и не пахло. Побродив с полчаса у магазина, Вашко обнаружил неприглядную фанерную табличку, на которой было кривовато намалевано мелом: «Обезличка». Что это такое, Иосиф Петрович не знал и понял, лишь заглянув за пролом в заборе. Это, похоже, было именно то, что нужно. Контора располагалась за углом дощатого забора и угадать ее жилое состояние можно было лишь по легкому дымку, вьющемуся из трубы. За углом оказались распахнутые ворота.

По просторному двору, скучая, с ленцой передвигались редкие посетители — выбора не было: две-три ржавые, с пятнами краски малолитражки, один обгорелый остов от «Жигулей» да с десяток такого же старья, стоящего под навесом.

Около горелой машины стоял парень в болоньевой куртке. Вашко подошел и начал разглядывать кучу ржавого металлолома, из которого в разные стороны торчали горелые провода без изоляции, какие-то лохмотья пластмассы, кривобокие, странной конфигурации поскрипывающие от ветра железки.

— За один техпаспорт триста рублей ломят… — произнес молодой человек себе под нос. — А это сразу на свалку…

— Мда-а-а… — заметил Вашко, чтобы хоть как-то влезть в разговор.

— Сумасшедшее дело. Прицениваетесь? — он поднял голову и испытующе посмотрел на Вашко.

— Да как сказать… А кто ведает продажей?

— Да в конторе кто-нибудь, наверно, сидит… Чаи гоняют. Торговать-то нечем. Все самое интересное идет мимо них, — он мотнул головой в сторону забитой машинами площадки перед магазином.

За стеклянным барьером скучала полнотелая дама, лениво перебирающая какие-то бумаги.

— Скажите, могу я видеть Сухонцева? — несколько церемонно произнес Вашко.

— Там! — она мотнула стогом волос. — Дима, к тебе!

Не прошло и минуты как из дверей появился вяло двигающий челюстями парень лет тридцати, в джинсовом костюме.

— Ну? — заглотнул он бутерброд. — Кто ко мне?

— А вот дядечка! — отозвалась дама.

— От кого? — ожившие глазки пристально изучали Вашко и не. могли припомнить, встречались они раньше или нет.

— От Бахматьева.

Дама оторопело уставилась на Вашко, а продавец, сменив маску безразличия, любезно распахнул дверь.

— Проходите! Если не ошибаюсь, Иосиф Петрович? Наслышан! Очень, очень приятно! Присаживайтесь… Вот кресло!

Вашко прошел в комнатку, в которой огнем калились спирали электрического обогревателя.

— Игорь Игоревич предупреждал о вашем приходе. Правда, не говорил о цели. Хотите что-нибудь подобрать? Мигом устроим, — он с готовностью принужденно рассмеялся. — Как говорится, запросы покупателей — наша задача! Удовлетворим всем самым изысканным вкусам. При скромных комиссионных — он суетился, гремел чашками, термосом и, наконец, перед Вашко возникла чашка, источающая кофейный аромат. — Не стесняйтесь — настоящий бразильский!

Кофеинчик не вытянут! С такой дозы трое суток как козочка — без усталости и сна! — он еще раз хохотнул.

— Говорит вам что-нибудь фамилия Ивана Дмитриевича Тушкова?

— Тушкова? Тушкова? — закатив глаза к потолку повторял Сухонцев. — Ничего… Продавец? Покупатель?

Вашко протянул ему предусмотрительно взятую фотографию. Сухонцев положил ее перед собой, разглаживая пальцем. Потом по-прежнему без слов, будто что-то припоминая, посмотрел в окно.

— Похожий, но вроде постарше был… Можно проверить по документам. Синий «жигуленок», пробег меньше пятидесяти тысяч, отличная резина и неотрегулированный трамблер. Да! — он сделал жест рукой. — В комплекте ключа не хватало — торцевика на тринадцать! — он не без гордости смотрел на Вашко.

— Ну и память у вас! — удивился оперативник.

— Профессиональная… — скромно произнес парень. — А вот, что касается фамилии, хорошо бы проверить — это не запечатлелось.

— Нет необходимости. Расскажите, как он появился? Как торговался? Все, что припомните. Память у вас — дай бог каждому.

— Что-то произошло? — по лицу продавца скользнул испуг. — Наша вина?

— Нет, — поморщился Вашко и сразу же поправился. — Речь не идет о виновности кого-либо. Все сильно запутано. Вы понимаете меня?

— Отлично, отлично понимаю, — с готовностью отозвался Сухонцев. — Мы всегда рады содействовать органам в их важной и нужной работе.

Вашко с любопытством посмотрел на него и ничего не сказал.

— Он не был похож на обычных продающих, — сбиваясь, начал продавец. — Какой-то торопливый, суетливый. Ему очень надо было избавиться от машины. Понимаете меня?

— Зачем? Как вы думаете?

— Не могу предположить… Сейчас все стараются вложить деньги во что-то, а он, наоборот, избавлялся от товара. Я даже подумал, не краденая ли? Но все было в полном порядке. Допускал и аварию… Вдруг кого задавил и хочет избавиться от улик. Потом сообразил, что есть лучшие способы — имитировать угон, к примеру. Или еще чего…

— Вот вы говорите, что в нем была заметна торопливость. Это с самого начала? Как он вообще появился здесь? Его кто-то привел?

— Никто его не приводил, — поспешно, даже слишком поспешно отреагировал на вопрос Вашко Сухонцев. — Он сам! Я как раз крутился под навесом — там один «чайник» приценивался к дипломатическому «мерсу», но я почуял праздное любопытство, и боялся, как бы чего не открутил, а тут этот… — он указал на фотоснимок. — Мнется, как водится, не знает, с чего начать. Ну и мне особого интереса нет. Он к Валентине… Ну, это та, что за стойкой в зале — вы видели. Она баба наметливая, машину еще у ворот приметила, подзывает: «Слышь, — говорит, — позавчера клиент как раз про такую намекал…» Я в записной книжке порылся — глянь, верно. В самую точку! Подхожу к старикану, как водится: «Чего желаете, папаша!» А он мне: «Продать надо!» А самому, видать, жаль тачку — сил нет… «Пойдем, — говорю, — посмотрим…» Посмотрел — машина в норме. Не девственница, конечно, но в полном порядке. Ну, ключ на тридцать… Мелочевка! Пробег, прямо скажем, детский. А он тут и спрашивает: «Как долго может продлиться эта процедура?» Он отчего-то подумал, что машина продается сперва магазину, а покупатель потом находится… Ну, пришлось просветить — говорю, недели за две-три, глядишь, и подыщем кого. Про этого, что на примете был, не говорю. А зачем, это не его в общем-то дело. Тут он меня и огорошил: «Я заплачу, только ты помоги уладить сегодня». Я чуть наземь не плюхнулся. «За день? —