Письма. Том II (1933–1935) - Николай Константинович Рерих

столь отзывчивы, могли бы ради представления своей родины подарить некоторые из своих характерных тематических работ, и, возможно, даже в галерее Траванкора найдутся дубликаты для этих целей. Вы поймете, что я имею в виду, и с Вашим щедрым созидательным мировосприятием сможете помочь мне в осуществлении этой идеи. С огромной благодарностью приму все Ваши соображения на этот счет.

С технической точки зрения, проще всего было бы направить подобные дары непосредственно нам сюда, и мы сможем организовать их отправку вместе с другими предметами искусства, уже приготовленными для той же цели.

Мы все были очень рады прочитать подробности Вашего благородного сотрудничества с Махараджей Траванкора в строительстве столь блистательного памятника культуры, за который будущие поколения будут всегда Вам благодарны.

У меня также есть идея, что было бы чрезвычайно полезно создать Комитет нашего Пакта (пусть даже в частном порядке) под Вашим президентством и почетным президентством Его Высочества Махараджи. Для этого не требуется большого числа людей, но, как говорится в Евангелии, там, где трое собраны во имя Мое, там уже и благодать Господня снизойти может[428]. Так как все правительства американского континента уже подписали Пакт, в настоящее время нет нужды тратить усилия в этом направлении, и потому этот же самый вопрос теперь остро назревает для других стран. Если эта идея воплотится, пожалуйста, направляйте все непосредственно мне сюда, где концентрируются мирные идеи.

Итак, мы вновь затронули различные струны вины[429] Жизни, и я с радостью ожидаю от Вас благих вестей.

Шлем наши лучшие пожелания Вам и г-же Казинс, а также всем нашим невидимым друзьям.

Духом с Вами.

155

Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант и М. Лихтману

24 ноября 1935 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 7

Родные наши З[ина], Фр[ансис] и М[орис].

Пишу это только для Вашего сведения. Из писем Ваших мы видим, что все усилия предателей направлены на бессмысленное варварское разрушение. По-видимому, они в конвульсиях одержания даже не понимают, какой вред они наносят не только Учреждению, не только самим себе, но и всей Америке. Ведь они, приведя в безобразное состояние всю нашу программу, оскорбляют множество иностранцев, которые, конечно, отнесут это за счет особенностей Америки. А это будет более чем прискорбно.

1. В каком положении окажутся эти все лица, получавшие знак Музея? Оскорбятся.

2. В каком положении окажутся почетные советники, принявшие это звание лишь ради Музея? Оскорбятся и уйдут.

3. В каком положении будут все почетные члены Общества, принявшие это звание лишь ради этого Общества, а не другого общества? Оскорбятся и уйдут.

Оттиск статьи В. А. Шибаева «Пакт Рериха и Знамя Мира. Цели и история»

4. В каком положении окажутся преподаватели, пришедшие ради титула Музея? Дело с Брауном уже показывает это.

5. В каком положении будут все те, которые всемирно цитировали Музей как Центр Учреждений? Оскорбятся.

6. В каком положении будут учащиеся, получившие дипломы от какого-то несуществующего Учреждения? Оскорбятся.

7. В каком положении будут все лекторы, которые, подобно Л. Дабо и многим другим, публично закрепили определеннейшие превосходные формулы? Оскорбятся.

8. В каком положении окажутся многочисленные группы и Комитеты Пакта? Уйдут.

9. В каком положении оказываются жертвователи, которые давали и помогали Учреждениям ради Музея и имени? Интересы бондхолдеров пострадают.

10. В каком положении оказываются руководители Школы и «Пресса», если каждое их действие должно проходить злоумышленную корректуру людей, вообще некомпетентных в этих делах? Лучшие силы отойдут.

Можно приводить множество и других пунктов, которые покажут, что разрушители точно бы стараются создать такое безобразное положение, при котором почтут себя оскорбленными множество людей по всему миру. Опасны такие действия.

Каждому здравомыслящему и честному человеку понятно, что условное изменение внутренней Корпорации вовсе не вызывает разрушения надписей на доме. Также не вызывает оно и сообщаемых Вами выкриков директора некоего Департамента о том, что Музей есть наименьший из отделов Учреждения. Не говоря уже о том, что разрушение надписей стоило немалых денег, которые, наверное, были потрачены из средств бондхолдеров. Все жертвователи, почетные советники, почетные члены и высокие сигнатории[430] знака, конечно, не имеют никакого дела до того, какая именно полицейски утвержденная корпорация ведет финансовый подсчет. Они знали лишь культурную сторону Учреждений, их внутренний дух, их творящую основу, ради которой они могли участвовать в таком просветительном деле. Но если злоумышленники будут разъяснять им, что основа, ради которой они давали и служили, негодна, а каким-то новым делом будут заведовать ничем не проявившие себя трое людей, то для них же получится невообразимый всемирный скандал. Против этого можно было бы ничего не иметь, если бы подобные скандалы не отражались прежде всего на деле Культуры, и в данном случае на достоинстве Америки, которую подводят под осуждение преступники, фроды и круки[431], употребляя выражения адвокатов.

Некие люди пытаются свести культурные задачи к кирпичам и при этом не стесняются расшатывать культурные основы всей страны, подводя ее под повсеместное осуждение. В безумии разрушительства предатели, вероятно, вообще не задаются всеми десятью вопросами вышепоставленными. К довершению всего Учреждение перешло не к тому Мастер-Институту — не к той Школе Искусств, которую мы с Вами учреждали и ради программы которой даны права Олбани, принесшие и освобождение от налогов[432]. И в этом смысле произошла какая-то подделка и появился какой-то неведомый нам подставной Мастер-Институт с какими-то самодельными департаментами. Все эти соображения требуют не только полного осознания всех предательских преступлений, но и требуют от всех благоразумных стоять на дозоре, чтобы основы Культуры не были так нагло и самодовольно попираемы. Культура живет просвещением, а не попиранием и подлогами.

Конечно, в собрании нечестивых не упоминайте о десяти сказанных пунктах, но, конечно, в беседах с юристами и с верными друзьями Вы их можете словесно упомянуть. Сами вы, без сомнения, все эти пункты знаете наизусть. Каждый разумный сотрудник понимает размер этих пунктов, но все же иногда кому-то они могут быть неясны и должны быть подчеркнуты.

Получены Ваши письма от 7 и 8 ноября. Будет очень замечательно, если сам заведующий налогами выступит на защиту имени. По всем направлениям нужно изыскивать подобные полезные отзвуки. Уже писали Вам, чтобы письма, подобные заявлению Брауна, широко оповещались друзьям, бондх[олдерам] и адвокатам, и всем, кому нужно. Пусть Фр[ансис] ознакомит Косгрэва и со всем касающимся эксп[едиции]. Сообщаемое Фр[ансис] об О[лд] Х[аусе][433] в отношении эксп[едиции] знаменательно и должно быть исследовано. 1. Уже десять лет как О[лд] Х[аус] выказывает явную враждебность, может быть, даже большую,