Троллейбус без номеров - Александра Чацкая

– Сколько времени ты не мог проснуться? – Саша никогда не задавала ему этот вопрос, пока они еще были вместе с туристами.

Она сразу поняла, что спросила зря: буквально на секунду лицо Эрика перекосилось и стало таким же отчужденным, каким оно было в момент их знакомства. Буквально на секунду, но Сашу опять пробрало до мурашек.

– Долго. Очень долго. Иногда я видел Марту – но то была другая Марта, злая и рассерженная. Она говорила, что никогда меня не простит, что я бесчеловечный моральный урод – и, хоть то, что притворялось Мартой, и было право, я знал, что она никогда бы. А потом пришла ты – и появились мои новые русские друзья.

Машина остановилась, и Саша, потерянно кивнув Эрику, начала вылезать из салона, уже предчувствуя крик, который поднимет мама. Однако Эрик вылез с ней.

– Я поговорю с ней и объясню, что все в порядке, – сказал Эрик. – Она знает английский?

– Она в школе немецкий изучала, – Саша тяжело вздохнула. – Извини, но тут ты не поможешь. Меня ждет серьезная взбучка, и я должна принять ее с достоинством.

– Значит, буду говорить на русском, – Эрик нахмурился. – Мне давно надо было попрактиковаться.

Саша хотела возразить – но махнула рукой. Все равно ей не светит ничего, кроме головомойки, так что какой смысл затевать спор?

Мать открыла дверь, злая и сонная. Она уже хотела начать кричать, как вдруг увидела Эрика – и ее перекосило от удивления. Конечно, ведь она видела его фотографию, когда давала Саше разрешение посетить его концерт.

– Что…

– Здравствуйте! – у Эрика был забавный акцент, от чего слова звучали ломано и резко. – Я Эрик, я есть друг вашей дочери. Я виноват в том, что она не пришла домой рано. Вы понимайете английский?

Мать покачала головой и хотела уже захлопнуть дверь перед носом нежданного гостя, но тот поставил ногу в дверной проем.

– Пожалуйста!

Саша не знала, о чем они говорили – ее отправили спать, как только она зашла в квартиру, и пока Эрик объяснялся с ее матерью, она лежала на кровати в собственном закутке, переодевшись в пижаму, и прислушивалась к тому, что происходит. На кухне почему-то было тихо, только изредка был слышен шум закипающего чайника. Мама не кричала – и это Сашу радовало. Она не знала, как Эрик объяснит ей их знакомство, и как докажет, что он не педофил и не извращенец и на что спишет странности, произошедшие с ним за последние несколько лет.

Но одна вещь вертелась у Саши в мыслях. Мир снов все равно настиг ее. Сашины друзья пришли за ней – неизвестно откуда, неизвестно, как, но пришли. И, возможно, они ей помогут. Помогут снова научиться видеть сны.

Спать без снов – очень странная штука. Это как телепорт, который переносит тебя в другой день: закрываешь глаза, открываешь снова, – и вот уже утреннее беспощадное солнце светит прямо в лицо, мать хозяйничает на кухне и гремит посудой, а из радиоприемника доносится полонез Огинского.

Саша сонно разлепила веки. Все, как и обычно. Надо идти в школу, чтобы учить там бесполезные правила построения сложносочиненных предложений, чертить унылые графики и висеть пузырем на физкультуре. Она обвела взглядом: пылинки, красиво танцующие в солнечном луче, заваленный книгами колченогий письменный стол, фотография маленькой Саши на море, прилепленная к оконному стеклу, тряпичный браслет с концерта Эрика на руке…

Мысли собрались в единую картинку, и Саша подскочила на кровати. Прямо в пижаме побежала на кухню – и одновременно с разочарованием и облегчением выдохнула. Эрика на кухне не было, однако откуда-то в обычно пустовавшей вазе появились цветы. Почесав затылок – матери, вечно злой и усталой от работы в офисе, цветов не дарил никто и никогда, разве что на день рождения – Саша наклонилась к цветам, чтобы принюхаться – и с удивлением заметила привязанную к нежной хризантеме почти незаметную маленькую открытку.

Открытка пахла мужским одеколоном – терпкий, но приятный запах. Стало ясно, чьих рук это было дело. Ради интереса она развернула открытку.

Мелким убористым почерком без единой подписи был набросан телефонный номер, начинающийся с «плюс единицы». Саша посмотрела на часы – шесть тридцать утра.

– Сашка, ты чего так поздно? – потирая уставшие глаза, на кухню вошла мать, и Саша торопливо скомкала открытку и сунула в карман пижамных штанов. – В школу опоздаешь.

– Прости, мам, – Сашка, и широко, до щелчка челюстей, зевнула. – Я же спала буквально часа два, не больше. Может, сегодня не…

– Нет уж, сама собралась на этот концерт гребаный – сама и справляйся с последствиями, – мать покачала головой. – Одевайся и езжай в школу.

В другой раз Сашка непременно послушала бы мать и обязательно побежала ловить автобус, но что-то ей подсказывало – какое-то шестое чувство, благодаря которому ей удавалось никогда не ржаветь – что никто не заметит ее отсутствия. В конце концов, май-месяц, весеннее утро: как идти в школу при такой погоде?

Наскоро проглотив яичницу, Саша вылетела из дома и понеслась к остановке. Чудом успела на отъезжающий автобус, немного проехала – и благополучно вышла, свернув в маленький лесопарк. А затем она вытащила открытку из брюк и трясущимися руками набрала номер.

– Да? – ответил сонный мужской голос после минуты молчания. – Говорите. Я слушаю. Это менеджмент? Мистер Попов?

– Эрик? – тихо сказала Саша. – Это я. Я не разбудила?

– Конечно, разбудила, – ответил Эрик, и Саша испытала жуткий укол совести ровно до того момента, как Эрик рассмеялся. Смеялся он заливисто и странно, как маленький ребенок, который только-только понял, что такое смех. – Но это неважно. Ты в порядке?

– Кажется, да. Мне нужно поговорить с тобой. Срочно. Понимаешь, я запуталась, жутко запуталась, – говорить это было очень сложно, слова будто отказывались лезть из гортани и решили навечно там окопаться. – И я не знаю, к кому…

– Когда-то ты спасла мне жизнь, – Эрик говорил абсолютно серьезно. – Благодаря тебе я познакомился со всеми моими друзьями, которым удалось то, чего за эти пять лет не удалось сделать моему психотерапевту. Так что я сделаю для тебя все. Где мы встретимся?

– Сейчас, подожди, я пересчитаю мелочь, мне хватит на проезд…

– Забей. Просто скажи адрес, и я подъеду где-то через час.

Покосившись на автобусную остановку, Саша покаянно назвала адрес и уселась на остановку, достав из рюкзака дряхлую книгу про светлое советское будущее. Она нашла эту книгу в недрах собственной книжной полки – а, может, стащила из школьной библиотеки и забыла вернуть – и совершенно зачиталась. Саша не знала, сколько времени она провела, сидя в жутко неудобной школьной форме на холодной железной скамье, но, когда она подняла глаза, к остановке уже подъезжало черное с шашечками такси.

По Эрику невозможно было сказать, что он проснулся около часа назад. На тощих ногах красовались специально потертые новенькие джинсы, раздолбанные кроссовки шаркали по мокрому после ночного дождя асфальту, а футболка с одной из старинных рок-групп топорщилась на впалой груди. Волосы его были по-всамделишному растрепаны, и Саша бросилась к нему в объятия.