Профессор, поправьте очки! - Дмитрий Стрешнев

– -Болталось что-то в небе, когда я из дома выходил. Вроде донышка от бутылки.

– -Вот-вот! Зеленого! Это недобрый знак.

– -Тише!-сдавленным голосом вдруг воскликнул Потапов.-Кажется, сверлят!.. Это не ваши люди?-с надеждой спросил он Зашибца.

Все прислушались.

– -Это дождь,-наконец сказал Роман Степанович.-Даже можно сказать, ливень.

– -В трамвае не соврали,-пробормотал погрустневший профессор.-Правильно предсказали… А я думал, хотя бы вас будут искать.

– -Я знаю немало людей, которых ищут уже лет десять, а то и больше,-резонно заметил Зашибец.-Так что не травите себя фантазиями.

– -Надежда умирает последней!-утешился Потапов красивой цитатой – болезненной страстью всех чересчур умных людей.

– -Последней умирает не надежда,-поправил Зашибец,-а фраер, который надеется. Поэтому надо отсюда выбираться, пока с нами не начали что-нибудь делать.

– -А что могут?-прагматично спросил Сева.-Например?

– -Что угодно. Здесь же не загон для редких зверей, а бандитский подвал… Ну ладно, сейчас я всё устрою.

– -Как?

– -Вы что – кино не смотрели?-снисходительно улыбнулся Зашибец.

Он поднялся с корточек решительный и стремительный, как античный герой. У Севы и профессора перехватило дыхание от боязливого восторга.

Многообещающей походкой Зашибец направился к двери и, повернувшись к ней спиной, стал бить в железо гуттаперчевой подошвой Reedok'а, ухитряясь производить порядочный шум. Истязать дверь пришлось довольно долго. В конце концов по коридору закултыхали шаги, заслонка открылась, злобно клацнув, и неприятный голос поинтересовался:

– -Что за базар?

– -А ты как думаешь?-строго, сказал Зашибец, будто это он стоял возле камеры с противоположной стороны у себя в уголовке.-Нужду справить, понял? Под себя ходить или здесь где-нибудь очко имеется?

– -Умника макаришь!-отозвался подошедший.-Ну ладно, мы люди культурные, мля. Выходи.

Характерный звук отодвигаемого засова прозвучал как вступление к героической симфонии какого-нибудь замороченного Шнитке. Дверь открылась, обнаружив стража и плебейский бутерброд с котлетой у него в руке. Зашибец вышел. Аккорд железа о косяк завершил первую часть симфонии.

Чикильдеев и Потапов замерли, словно дети на страшном киносеансе.

– -Как вы думаете, что он хочет сделать?-спросил Потапов.

– -Думаю, что он хочет сбежать.

– -Вы примитивно мыслите! Он же профессионал!

– -Потому так и мыслю, что он профессионал.

Профессор надулся. Его представления о профессионалах были взяты, очевидно, из шедевров мировой литературы. Хотя, начнем с того, что в этой самой литературе никакой Шерлок Холмс не допустил бы, чтобы его посадили в кирпичную клетку.

Потянулось томительное ожидание. Узники прислушивались к малейшему сотрясению воздуха, пытаясь уловить приметы происходящего снаружи.

Довольно скоро коридор опять наполнился шумом и голосами. Чикильдеев и Потапов тревожно переглянулись. Шума было слишком много и он был не похож на тот, которым сопровождается счастливое избавление пленников. Засов загремел, и знакомые мордовороты втащили под руки Зашибца. Но боже мой, в каком он был виде! Пиджак смят, полы распахнуты и висят, воротник торчит, словно ощетинившийся загривок, а один карман почему-то вывернут наружу. Разводы на рубашке и стекающая на пол вода подсказали, что следователю пришлось падать во что-то вроде жидкой грязи. Следы от соприкосновения с не очень чистой средой были заметны также на кроссовках и на лице. На мгновение могло даже почудиться совершенно невозможное, а именно то, что непоколебимый ежик на голове Зашибца будто бы покривился на сторону.

Клешнятые уронили следователя на пол, затем один наклонился над ним и, дыша котлетой, сказал:

– -Ну что, обломался? Фильтруй жестикуляцию, козёл! В следураз шайбу тебе забьем, понял?

После этого они вежливо вышли и аккуратно прикрыли дверь. Место возле мокрого тела тут же заняли Чикильдеев и Потапов.

Сева протянул следователю носовой платок. Тот протер им лицо, потом кроссовки и стал выглядеть гораздо лучше.

Тогда профессор задал вопрос, который мучил его больше всего:

– -Где это вы умудрились так вымокнуть?

– -Так ведь дождь, а отхожее место у них во дворе,-объяснил Зашибец, пытаясь найти на борте пиджака хотя бы одну пуговицу.-Обычная деревенская будка. Если бы был у них нормальный сортир, я бы попытался по стояку уйти. А так – пришлось драться… Странно вообще-то. Вроде место обжитое, а канализация не подведена. Получается, здесь не притон, как я думал, а черт знает что, всё здание – вроде декорации… для каких, интересно, дел, а?..

– -Надеюсь, они вас не очень помяли?-сказал Потапов, с содроганием разглядывая ссадину на щеке у следователя.

– -Не волнуйтесь! Как они могли меня помять? Так, уронили немного. Это же шестерки! Они только куражатся, а уголовных полномочий не имеют. Главные лица еще появятся, подождите…

– -Да уж,-согласился Потапов.-Те двое, что вас внесли, представляют явно тупиковую форму эволюции. Третий кажется более смышленым. Не правда ли? Тот, с такими губами… который похож на Эхнатона?

– -Я артистов плохо знаю,-отозвался Зашибец.-Знаю только, что одного из этой шпаны я где-то видел, скорее всего он в картотеке мелькал.

– -Будет вам наука,-сказал Сева.-Сажать надо вовремя!

– -На всех времени не хватает, я уже объяснял… Я бы им накидал, но моя боевая, правая, нога болит, в этом всё дело…

Внезапно дом дрогнул и как будто сдвинулся с места. Стены крякнули; с них посыпалась цементная крошка. Желтая лампа на сиротском шнуре над головами узников закачалась, страдальчески заморгала и погасла.

– -Что это было?-взволнованно спросил из темноты Потапов.

– -Может, атомная война?-предположил Чикильдеев.-Вы за международной политикой не следили в последнее время?-спросил он непонятно кого из своих сокамерников.

В коридоре захлопотали шаги и запрыгали невнятные ругательства. Потом звуки донесли, что дверь трясут и дергают, поминая разнообразных матерей.

– -Косяк перекосило!-прошептал профессор, от волнения не замечая, что впадает в плоскую тафтологию.-Теперь никогда не выйдем!

Однако дверь, не выдержав напора, всё-таки со скрежетом поддалась, и вместе с лучами фонарей внутрь ворвались уже знакомые милые люди во главе с губастым Эхнатоном.

– -Вы что тут гадите, козлы?.. Почему лампа не горит?

– -Сами не понимаем, что у вас тут происходит,-отозвался Потапов.

Чикильдеев и Зашибец молчали, щурясь от света, как от резанного лука.

Два ублюдка обежали лучами камеру.