Люблю тебя врагам назло - Татьяна Никандрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я умылась, собрала волосы в пучок на затылке, и на этом мои силы закончились. Я оперлась на дверной косяк, умоляя жаропонижающее действовать побыстрее.
Оно сжалилось надо мной и начало сбивать температуру как раз в тот момент, когда одеваясь, я готова была потерять сознание от натуги. Никогда в жизни сборы не отбирали у меня столько энергии.
Когда жар стал понемногу спадать, возможность более или менее ясно мыслить вернулась. Я спустилась вниз как раз тогда, когда семья заканчивала завтракать в столовой.
— Сегодня в школу не пойдешь, — вместо приветствия бросила мама. — Отоспись, а то на тебя больно смотреть!
— Мне сегодня очень надо, я должна сдать Ксении Степановне сочинения, это важно, — на ходу выдумывала я. Мне во что бы то ни стало нужно было уехать из дома.
— Алиса, пожалуйста, побереги нервы, у тебя ведь экзамены на носу. Сосредоточься на том, что действительно важно, — сказал папа, потрепав меня по плечу.
Он прошел в коридор и стал обуваться.
— Хорошо, — выдавила я и, обращаясь к маме, добавила. — Но мне сегодня правда надо в школу. Ты отвезешь или я могу сама пойти?
— Отвезу, — нехотя согласилась мама. — Иди позавтракай, пока я одеваюсь.
Я села за стол, но к еде не притронулась. Отхлебнув чая, стала ждать, когда мама соберется. Набрала номер Ярослава еще пару раз: абонент временно недоступен.
Когда мама привезла меня в школу, я зашла в здание, села в коридоре, дожидаясь звонка на урок, а затем вызвала такси до папиного офиса. Ехать нужно было минут двадцать, и я бесконечно клевала носом.
Температуры, кажется, не было, но вся моя одежда насквозь пропиталась липким потом. Так что, когда я вышла из машины, ласковый майский ветер показался мне жестоким и холодным.
Собрав волю в кулак, я вошла в многоэтажный офис с глянцевыми окнами в пол. Тут последние несколько лет работал отец и его команда.
Я поднималась на восемнадцатый этаж, привалившись к стеклу прозрачного лифта. Мужчина, ехавший со мной, подозрительно косился в мою сторону. Наверное, думал, что я какая-то наркоманка, с дури решившая посетить один из самых пафосных офисных центров города.
Оказавшись на нужном этаже, я силилась припомнить, какая из дверей ведет к моему отцу. Но, к счастью, там были таблички с именами владельцев кабинетов.
Я постучала и, не дождавшись ответа, потянула дверь на себя. В приемной с сияющей улыбкой меня встретила папина секретарша Карина.
— Алиса, здравствуйте! Вы к отцу? — высоким голосом поинтересовалась она. — Чай, кофе не желаете?
— Нет, спасибо, — хриплым голосом отозвалась я. — Он один? Я пройду к нему?
— Да, он у себя, одну минуту, — она нажала кнопку на устройстве под названием селектор и отчеканила. — Александр Константинович, здесь ваша дочь, Алиса.
— Алиса? — раздался удивленный голос отца. — Пригласи.
Карина кивнула мне, и я вошла в кабинет, плотно закрыв за собой дверь.
— Что-то случилось? — папа обеспокоенно окинул меня взглядом.
— Нет… То есть да. Случилось. Это по поводу Ярослава Калашникова.
Мужчина откинулся в кожаном кресле и, сверкнув дорогущими часами, сложил руки перед собой в замок. Он был готов меня выслушать.
Облизав пересохшие губы, я начала рассказ. Поведала отцу, что у нас с Артемом произошел сильный конфликт. Какой именно, говорить не стала. Было стыдно.
Объяснила, что Ярослав избил Артема именно по этой причине, что он ничего не крал и никого не грабил. Затем я поделилась с отцом сведениями, добытыми Венерой: об ужасных планах Артема, его ложных обвинениях и последствиях всего этого.
— Ярославу грозит срок, и это сломает всю его жизнь. А он очень умный и талантливый, папа. Он недавно победил в олимпиаде от "IGM". Они готовы оплатить ему учебу, а потом взять к себе на работу. У него есть будущее, понимаешь? Но он может лишиться всего и сядет за преступление, которого не совершал. Ты мне веришь, папа? Веришь, что я говорю правду? — я старалась держаться спокойно, но дрожащее тело выдавало мое волнение.
— Допустим, — задумчиво отозвался отец. — Но при чем тут ты, дорогая?
— В смысле? — сглотнула я.
— Мне помнится, что несколько недель назад мама запретила тебе общаться с этим парнем, и я полностью поддержал ее решение. Но, выходит, что ты плевать хотела на наши запреты, так? — его тон сделался суровым.
Мой желудок сделал сальто, и я растерянно захлопала ресницами.
— Папа, я…
— Алиса, раз ты такая самостоятельная, то давай пообщаемся, как взрослые. Я не имею ничего против твоего Калашникова как человека. Вероятно, он действительно неплохой парень, и из него может что-то выйти. Я не отрицаю такой возможности, — буравя меня взглядом карих глаз, говорил отец. — Но сейчас я предлагаю поговорить о другом. Я хочу рассказать тебе, почему я добился успеха. Почему я имею то, что имею.
Отец положил локти на стол и слегка прищурился.
— Я не самый умный и не самый талантливый человек на свете. Я признаю это. Но у меня есть одна отличительная черта, благодаря которой я вырвался вперед. Я умею работать с рисками. Я безошибочно определяю, насколько рискованным будет тот или иной проект, и стоит ли мне вкладывать в него деньги. Ты понимаешь, Алиса?
Папа сделала паузу и вопросительно посмотрел на меня. Я неуверенно кивнула, хотя на самом деле не совсем улавливала связь между его словами и моей проблемой.
— Говоря языком бизнеса, Калашников — слишком рискованный проект. Я не знаю, что у него в голове сейчас. Не знаю, как он поведет себя завтра. Я не понимаю той среды, в которой он вырос, и поэтому не хочу с ним связываться. Именно по этой причине я против твоих с ним отношений. Сегодня он любит тебя, а завтра сделает несчастной. Он не рос в семье, не видел мужской модели поведения, не знает, КАК должен вести себя настоящий мужчина. Он будет выстраивать свою жизнь, идя на ощупь, как слепой котенок. И, возможно, у него получится все сделать правильно. А, возможно, что и нет. Пятьдесят на пятьдесят, как говорится. А пятьдесят процентов — это слишком высокий риск, — тон отца был деловым и холодным.
— Но, папа, Яр — это не бизнес-проект! Ты говоришь о цифрах, но при чем здесь они, когда у меня к нему чувства? Чувства не поддаются измерению…
— Алиса, я просто пояснил тебе свою логику, — сухо отозвался отец.
— Я умру, если Ярослава несправедливо осудят. Я просто не смогу жить с этим! — голос сорвался и на глазах навернулись слезы.
— Мне жаль, дорогая. Я тоже был молод и тоже любил. Но…
— Папа, помоги ему, помоги, пожалуйста! — перебила я отца.
— С чего ты взяла, что я могу ему помочь? — он нахмурился.
— Поговори с отцом Артема! Я знаю, ты можешь повлиять на него, если захочешь! Ты все можешь, папа! От тебя зависит жизнь человека, которого я люблю! — меня буквально трясло от рыданий. — Я сделаю все, что угодно, только помоги ему. Я прошу тебя, умоляю! Хочешь я встану перед тобой на колени?! Я сделаю это! Я ради него на все готова!