Переводы с языка дельфинов - Юлия Миронова

Алина снова замолчала, но теперь Роман не пытался возражать, понимая, что ей нужно принять важное собственное решение.

— Да, я не смогу жить в квартире Семена, — Алину невольно передернуло, — да и у сестры жить, наверное, тоже не самый лучший вариант. Но мне есть куда поехать…

Алине вдруг вспомнились слова отца: «Если ты там, в городе, ни к какому делу мальчишку не сможешь пристроить, то привози его к нам. Здесь всегда работа сыщется всякому человеку». Алина неожиданно для самой себя улыбнулась, вспомнив, как понравилось Вовке в деревне у родителей. «Выходит, мой дом там, где хорошо моему сыну?» Но где ему будет хорошо сейчас, после всего, что он пережил?

— Конечно, я понимаю… — Роман легко запечатлел в своей памяти все, о чем в течение последних суток успела ему рассказать Алина. — Ты в любой момент сможешь уехать к родителям. Но ведь речь не об этом, правда?

Почувствовав, что их мысли движутся в одном направлении, Алина кивнула, давая возможность Роману закончить свои размышления.

— Ты мать, замечательная мать! И ты веришь, что с Вовой все будет хорошо. Когда вся эта история с грибами останется в прошлом, ты захочешь сделать для сына все, что в твоих силах, и даже больше. А для этого тебе нужно не так уж и много: надежные стены и поддержка, моральная и материальная. И еще…

Пауза затягивалась, и Алина почувствовала: то, о чем сейчас скажет ей Роман, для него необычайно важно. И выразить это ему очень непросто.

— Я вторгся в твою жизнь, чего не должен был делать ни при каких обстоятельствах — как бы сильно ты мне ни нравилась. Если уж называть вещи своими именами, то это моя вина в том, что твое представление о будущем оказалось разрушено. Да, мне тяжело сознавать, что я тому причиной. Но, Алина, за последние двадцать четыре часа я постоянно возвращаюсь к одной и той же мысли: то, что казалось мне восхитительным ночным приключением четыре года назад и что сегодня можно с полным правом считать преступлением по отношению к тебе, подарило мне сына и надежду когда-нибудь стать для него отцом. Сколько бы времени для этого ни потребовалось. Дом и необходимая помощь — тебе и Вовке — это самое малое, что мне хочется сделать для вас.

«Мне хочется сделать… необходимая помощь… для вас… подарило мне сына…» Обрывки фраз, сказанных Романом, все быстрее проносились в голове хороводом, и в то же время все самое важное как-то враз встало на свои места. И перед тем, как рухнуть от усталости, Алина едва успела ответить на прозвучавшие словно сквозь вату слова Романа «Просто давай попробуем»:

— Хорошо, давай.

Не было еще и семи утра, когда Алина вскочила, растолкала Романа, и они поехали в клинику. К ним вышла другая врач, сообщила, что ребенку проводят искусственную детоксикацию, почки значительно очистились от ядовитых веществ, но недостаточно, чтобы работать в полную силу.

— Мальчик тяжелый, но врачи делают все возможное, чтобы вернуть его к полноценной жизни.

Алина жадно внимала всему, что говорила доктор.

— Я хотела обсудить с вами еще один вопрос, — сказала врач. — Мы посовещались с коллегами: у Вовы в крови, помимо токсинов, обнаружены соединения тяжелых металлов. Сейчас уместно провести хелирование. Он на таком серьезном детоксе, что это ему точно не повредит.

Хелирование. Слово вызывало мучительное чувство вины и воспоминания, от которых у Алины заболело сердце и к горлу подступал ком.

— Не знаю, что вам ответить, — нерешительно сказала она. — В свое время я сама об этом думала, но, говорят, это опасно.

— Опасно проводить хелирование самостоятельно. А под наблюдением врачей, при полнейшем контроле и с любыми препаратами под рукой — никакой опасности нет. Мы считаем, что организму вашего мальчика это пойдет на пользу.

В разговор вступил Роман. Алина удивилась, потому что привыкла все решения, касающиеся сына, принимать сама.

— Если процедура опасна и тяжелых последствий нельзя избежать, проводить ее не стоит. Но если вы уверены…

— …мы готовы согласиться, — поставила точку в вопросе хелирования Алина. И, уже смягчив тон, попросила: — Доктор, я бы очень хотела видеть своего сына. Пожалуйста!

Они опять сидели в долгом ожидании.

«Надежда, — думала Алина, — вот она, самая коварная змея. Ты валишься с ног, но она поднимает тебя и заставляет идти дальше. Раз за разом ты понимаешь, что чуда не случилось и, быть может, не случится, но надежда снова гонит тебя вперед, и ты в сотый раз опять с разбегу натыкаешься на стенку…»

Начались виброзвонки. Алина не хотела ни с кем разговаривать, но и Стася и сестра хотели знать, что случилось, почему Алина в больнице. Она придерживалась версии с ядовитыми бабушкиным грибами. И чуть ли не сама в нее верила, ибо то, что сделал Семен, в ее голове не умещалось.

Наконец вышла врач, сказала: самое страшное позади, нужно время, чтобы понять реакцию организма и степень его повреждения. К Вове опять не пустили. В клинику приехали обеспокоенные Климовы. Алине было уже все равно, что про нее подумают давние друзья, она честно призналась, что Вова — сын Романа, поэтому Роман второй день тут с ней в больнице. Анастасия была в шоке от всего сразу, делала многозначительные глаза и удивленно качала головой. Константин крепко пожал Роману руку и, приобняв Алину и коснувшись ее лба губами, сказал:

— Ты, Алинка, настоящий боец. Уважаю. Все будет хорошо.

Прежде чем поехать к Роману, Алина вспомнила, что вообще без вещей, а когда она заберет сына из больницы, ей даже не во что будет его одеть.

— Роман, отвези меня к дому, — попросила она, — только наверх не поднимайся, я сама схожу.

Заметив тревогу в его взгляде, добавила:

— Я просто заберу вещи, и уедем.

Войдя в квартиру, которая выглядела теперь чужой, Алина заметила незнакомые чемоданы, вещи, раму от какой-то странной кровати.

— Явилась… Ну, где твоя милиция?

Семен вышел из кухни и посмотрел на нее будто невидящим взглядом. Алина почувствовала, что он больше не опасен, и уверено ответила:

— Не до того — сын важнее. В милицию пока не сообщала. — Она намеренно подчеркнула «пока».

Семен не выказал ни радости, ни облегчения.

— Чего ж пришла?

— Мне нужны вещи — мои и Вовика. Я подаю на развод. Алименты мне не нужны, ты их платить не обязан.

— Алименты… — словно эхо повторил Семен. — Какие с безработного алименты?

— Ты что, уволился? — удивилась Алина.

Семен посмотрел на нее с безнадежной тоской, как тогда, в момент своего страшного признания. Алина отвела взгляд. Ей показалось, что он втягивает ее в трясину.

— У мамы инсульт, — глухо произнес Семен, — она теперь не ходячая. Когда заберу ее из больницы, станет жить с нами. — Он поперхнулся. — Со мной.

Словно дав понять, что больше тем для разговоров нет, Семен развернулся и пошел на кухню. «Будто во сне», — отметила про себя Алина.