Зона Посещения. Шифр отчуждения - Сергей Вольнов

Одна из неувядающих песен более чем столетней выдержки, «Апрель» легендарной группы «Кино»[5].

Хотелось весны, в душе разгоралась тоска, и от её болезненного огня даже сильнее хотелось дойти до конца, за стену, дождаться тепла… Я ощутил, как по щекам бегут слёзы, но где-то внутри лучится свет. Потом это двойственное состояние ушло, и внутри остался только настрой на победу. Усталость и бессмысленность приглушились, и я готов снова идти напролом. Я поставил песню на режим повтора и, закрыв глаза, ещё раз слушал припев, думая о высшем и чистом.

Воистину, ран на моём собственном теле уже было не счесть, подлечив, я переставал обращать на них внимание. То и дело получал мелкие повреждения, заделывал их подручными средствами, и постепенно боль проходила. Случалось и так, что меня трепало всерьёз, но в единичных случаях. Я знал, что рассчитывать не на кого, и потому полагался исключительно на себя, не нарывался по глупости.

Собственно, потому и умудрился до сих пор избежать фатальных ранений, хотя агрессивная среда силилась добить изо всех сил. Потому что, когда в целом мире не на кого рассчитывать не в переносном, а в прямом смысле, единственный рецепт спасения – полагаться только на свои ум, силы, способности, опыт, волю… и удачу.

Просматривать все варианты наперёд и чуять верный, продлевающий жизнь. Это очень непросто. Требует абсолютно трезвой оценки собственных ресурсов и соответственно адекватной самооценки. Но только честно признаваясь себе в том, на что ты способен, можно делать шаги на пути к саморазвитию.

Третьего января, когда погода более-менее утихомирилась, моя ходка продолжилась. Я единственный шёл против течения, в сторону, одному мне известную, выстраивал эксклюзивный курс по лабиринту, даже монстров почти не встречал. Был случайным наблюдателем, отыгрывал этакого бесстрастного Уату, приглядывающего за этим одиноким, как я сам, и неуютным миром. Смотрителем и хроникёром, собирающим факты, впечатления и умозаключения, неведомо, правда, для какого архива или базы данных.

Странно, но я всё чаще думал о Нелли. Несбывшейся моей любви… Зачем-то многократно повторял имя в разных вариациях, будто пробуя звучание на вкус. «Нелли, Неля, Не Элли, Элли, Эли…» И неожиданно самый короткий вариант меня привлёк больше всего, он приоткрыл в глубине памяти дверцу в потаённый подвальчик, однако у меня не получалось ухватиться и вытащить на поверхность сознания объяснение, почему это в общем-то незнакомое имя показалось мне жизненно важным.

Казалось бы, за долгое время у меня из памяти её образ должен был совсем выпасть, но вот никуда не девался. Только теперь я осознал, что действительно случилась любовь, от которой ушёл на вокзал, не распознав… Сейчас там благодаря человеческой способности фантазировать, за рамками материальной действительности, мы могли с ней видеться и разговаривать, могли быть вместе, несмотря ни на что.

Я мечтал о ней. Поэтому мне всё меньше хотелось раз за разом возвращаться со свиданий с любимой, вновь опускаться в реально окружающую действительность, в которой я находился физически. Я ушёл бы туда, за стену, отделяющую реальность от несуществующих плоскостей, насовсем… если бы мог.

Но я не могу. У меня всё ещё остаётся невыполненная миссия.

О прошлом мне также напоминают три вещи, которые можно потрогать руками. Помогают не забыть, что я человек.

Рождающий тепло шарик-сувенир, оставленная в купе брюнеткой-попутчицей трогательная заколочка для волос и письмо из дота.

«Дорогая Молли!..»

Дорогая Нелли…

Мне хотелось бы верить, что когда-нибудь скажу тебе об этом лично. Хотя в нынешних обстоятельствах это кажется невозможным…

Если люди разлучаются и долгое время не видят друг друга, не общаются и не обмениваются впечатлениями о прожитом, то начинают забывать… Но я только теперь по-настоящему вспомнил о тебе, до меня с опозданием дошло, что полюбил тебя.

Мы жили в одном городе и почти каждый день встречались, я в любой момент мог прийти к тебе, поговорить с тобой, но даже не понимал, какое на самом деле счастье мне дано… Теперь знаю и хочу, чтобы ты – знала.

Я постараюсь выбраться, вернуться, и мы снова встретимся. Вспоминай обо мне. Самое важное для человека, чтобы в целом мире кто-то его не забыл…

Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ.

…И по-прежнему – никаких, сука, компромиссов!

Теперь-то я понял, почему для этого задания был выбран и взят именно я. Другой бы давно уже застрелился или бросился в изменку и лишил себя тяжкого груза, необходимости идти дальше в этом аду. После стольких часов бескрайнего одиночества, неведения, безысходности, которые пришлось перенести.

Я же вопреки всему продолжаю влачить никому не нужное существование, тщательно слежу, чтобы загрубевшее сердце не переставало биться. Я и врач, и пациент «в одном флаконе». Сам себе не позволяю летального исхода.

Изо дня в день – по установившейся привычке, разговоры с несуществующими друзьями. То есть для меня-то они очень даже существуют во время наших встреч. Да и сам я чувствую себя живым по-настоящему только во время этих встреч. Остального как бы нет. Остальное ерунда.

Не раз я прокручивал в памяти тот самый диалог, который произошёл в день нашей последней встречи в «Бродвее»…

– А помнишь?..

– Это было незабываемо, брат!

Я стараюсь как можно лучше помнить эти мгновения, взгляды, музыку – жаль расставаться с прошлым, но частичка его всегда будет у меня в груди. Как-то так. Поглощаю эту особую музыку, этого любимого мной человека, это заведение, свой родной город.