Хамелеон и бабочка - Татьяна Александровна Грачева

Максим запустил пальцы в волосы и снова замолчал.

— Это несправедливо.

Ольга положила ладонь на его плечо.

— Мне жаль, но я не представляю, что тут можно сделать. Даже в пределах одного города вам опасно находиться.

Максим замотал головой, обреченно опустил руки.

— Не могу.

— У тебя нет выбора.

Ольга обняла Максима, разгладила сердитую морщину на его лбу и поцеловала в висок.

— Мне нужно ехать.

Он не шелохнулся, бросил, не поворачиваясь:

— Уезжай.

Встав, она сразу не ушла, смотрела на его сгорбленную фигуру.

— Макс, ты справишься.

— Естественно. У меня же нет выбора.

Он не заметил, когда остался один. Сколько просидел вот так, как статуя, не знал. Когда встал, почувствовал, что ноги не слушаются, а голова гудит.

Пора было ехать в больницу. Зою перевели из реанимации в индивидуальную палату два дня назад. От родственников и друзей в коридоре и фойе было не протолкнуться. Где-то рядом бродил приставучий журналист, хотел побеседовать с ней глазу на глаз. Максим пока не смог попасть к Зойке, да и не пускали в реанимационную палату. Надеялся, что сегодня это получится.

Когда она лежала без сознания, он не мог ни думать, ни спать, ни работать, всё время возвращался к больнице и просто ждал. Родители Зои заметили его, брат пытался заговорить, но Максим не готов был к беседам и просто невежливо обрывал на первой фразе.

А ещё там был Антон. В первую очередь не хотелось сталкиваться именно с ним.

Только позавчера, узнав, что она пришла в себя, Максим вздохнул более или менее свободно, боль, стягивающая рёбра, отпустила. К Зое всё ещё не пускали, и он решил навестить Ирину. Как раз попал на очередную истерику. Открыток не было, до сегодняшнего дня, Максим не желал их и нарочно не проверял ящик. Если бы не ЖанЭд, просто выбросил бы послание, предварительно разорвав в мелкие клочья.

К Зое он шёл в сомнамбулическом состоянии, вроде с кем-то здоровался, улыбался, даже бахилы натянул. Мама Зои посмотрела на него непривычно пристально и накинула на плечи белый халат.

— Она про тебя спрашивала.

Максим оглянулся, поймал пронзительный взгляд Антона и кивнул ему почти по-дружески. Глубоко вздохнув, открыл двери и на секунду замер на пороге комнаты. Зоя не спала, смотрела на него в упор.

Максим приблизился к постели, подтянул стул и сел рядом. Нащупав её руку на покрывале, слегка сжал пальцы.

— Привет.

Она вымучено улыбнулась.

— Привет.

Максим склонился, коснулся её пальцев губами и замер, уткнувшись лбом в её раскрытую ладонь.

Зоя погладила его по голове.

— Макс? Ты там уснул, что ли?

Он поднял взгляд.

— Тебя можно целовать?

Зоя усмехнулась.

— Я же на чучело похожа, губы потрескались, щеки ввалились. Неужели хочется такое поцеловать? — она боялась, что Максим увидит её растерзанной и некрасивой. Как приговора ждала отвращения в его глазах.

Максим удивлённо вскинул брови.

— Хочется.

Он приподнялся, коснулся её губ нежно, почти невесомо и снова сел.

— Ну и поцелуй, — осуждающе покачала головой Зоя, — не твой какой-то.

— Как ты себя чувствуешь?

Она задумалась.

— Будто мне в кишках поковырялись и сложили всё не очень аккуратно. Я на обезболивающих, странное ощущение.

Максим провёл пальцем по её предплечью. Добрался до гибкой иглы катетера и вздрогнул. Как завороженный он смотрел на тонкую синюю вену в ямке локтя, готовясь сыграть свою самую сложную роль.

Он медленно поднял взгляд. В его глазах больше не было нежности.

— Зой, я рад, что с тобой всё хорошо. Ты меня безумно напугала. Скоро тебя выпишут, кстати?

— Не знаю, об этом ещё не было разговора. Я только два дня назад перестала претендовать на звание трупа.

Зоя ещё не поняла, что происходит, но по голосу и по лицу заметила, что Макс какой-то другой, далёкий и равнодушный. Отшучивалась интуитивно, от страха.

— Там за дверью толпа родственников, за тебя переживают. Антон тоже там.

Зоя нервно выдохнула.

— Я знаю, он заходил.

— Ты говорила с ним? — Максим отклонился на спинку стула с каким-то игривым пренебрежением.

Зоя сжала пальцы в кулак.

— До этого я не успела, а сегодня не получилось остаться с ним наедине.

Максим криво улыбнулся.

— Зойка, в общем это… не говори ему ничего. Так, наверное, даже лучше, что не успела. Я уезжаю из Краснодара. Мы с Диной решили пока пожить в Москве.

Зоя застыла с приоткрытым ртом, не смогла моргнуть.

— С Диной?

— Так получилось. Пока ты в больнице была, я многое обдумал. Похоже, не судьба нам с тобой быть вместе. Прости, что я тебе голову заморочил. Хотя, знаешь что, я не жалею. Это было круто… в муке и на полу. Лучшего секса у меня не было. Ты потрясающая, от тебя крышу сносит, конечно, здорово. Но пара из нас не получится. Ты была права.

Зоя, наконец, моргнула.

— Максим, уходи.

Он встал, хотел коснуться её ладони, но она резко отдёрнула руку и отвернулась. У двери он оглянулся, посмотрел на её профиль, пытаясь запомнить до мельчайших подробностей: курносый нос в веснушках, шрам на виске и кривоватый зуб, на который он натыкался языком во время поцелуя.

В коридоре он не остановился. Не обернулся, когда его окликнул Антон и брат Зои, отдал халат медсестре, выкинул бахилы в урну и вышел на улицу. Немного постоял с закрытыми глазами, успокаивая пульс, и двинулся к машине.

Сразу не уехал, опёршись бёдрами о капот, закурил и набрал номер мамы. Дождавшись соединения, огорошил новостью.

— Ты переезжаешь к бабушке. Сегодня-завтра вернёшься в Питер, соберешь вещи, не знаю, что там тебе ещё нужно. Сразу же купишь билет обратно. Я уезжаю из Краснодара. Разберусь с пекарней, сдам квартиру и уеду.

— Макс, что ты задумал?

Он оставил вопрос без ответа, сделал короткую затяжку и едва не закашлялся.

— Кто мой отец?

Телефон в руках наполнился напряжённым молчанием. Ольга не торопилась делиться этим знанием. Он буквально видел, как она колеблется и медлит с ответом.

— Кто, мам?

— Я не уверена. Но он явно знал, кто я такая. Возможно Хамелеон, потому и сбежал. Правда, Хамелеоны обычно не посвящены в детали, они рядовые исполнители. Сейчас я склонна думать, что он мог быть почтальоном и видел мою ауру, точнее её отсутствие. Он несколько раз читал мне стихотворение Блока «Незнакомка», а строчку «дыша духами и туманами» повторял не единожды. Я ещё думала, что он романтик, — она протяжно вздохнула, — так что ты задумал, Макс?