Летняя королева - Элизабет Чедвик

– Боже милостивый! – воскликнул Сальдебрейль. – Куда же подевались де Ранкон и де Мориен?

Алиенора вздрогнула. Перед ее глазами пронеслось жуткое видение: тело Жоффруа, утыканное стрелами, лежит поперек каменистой тропы. Что, если авангард уже уничтожен? Наверняка она услышала бы шум борьбы и звук рожков, зовущих на помощь. Так где же они?

Паломники с криками разбегались, их ловили и убивали. Серикос метался, пытался встать на дыбы. Один раз с силой толкнул ее плечом. Турецкие воины повыскакивали из-за камней, держа в руках кривые сабли и легкие круглые щиты. Сальдебрейль с другим рыцарем перехватили их, закрываясь от стрел большими треугольными щитами. Алиенора слышала хрипы от усилий и лязг мечей, а вскоре из первого турка, с которым разобрался Сальдебрейль, хлынула кровь, и отважный рыцарь занялся вторым нападавшим. Королева схватила поводья Серикоса и с трудом взобралась в седло.

– Быстро наверх! – закричала она своим дамам. – Едем к облакам!

Гизела взвизгнула. Алиенора резко обернулась и увидела, как у серого коня подломились ноги, а в его плече глубоко засела стрела.

– Садись позади меня, – скомандовала королева. – Поскачем вдвоем!

Плача от ужаса, Гизела поставила ногу в стремя Алиеноры и уселась на круп Серикоса. Алиенора всадила пятки в бока мерина, понукая его ехать вперед. Чем выше они забирались, тем больше у них появлялось шансов спастись. По крайней мере, это куда безопаснее, чем поворачивать назад и пытаться пройти сквозь густой лес турецких мечей.

За спиной Алиеноры продолжалась бойня – звенело оружие, кричали люди и лошади. Королева почувствовала первые признаки надвигавшейся паники. Амария и Мамиля молились вслух Господу, прося пощады, и она добавила свой собственный голос к их молитвам, хотя он звучал с трудом.

По дороге им попалась лошадь без всадника, поводья свободно свешивались – того и гляди споткнется; мертвый молодой наездник лежал на огромном камне. У Алиеноры кровь застыла в жилах, когда она узнала в нем оруженосца Амадея де Мориена. Боже мой, боже мой… Она принялась со страхом озираться, но больше никого не увидела из авангарда, только этот одинокий труп. Сглотнув, овладела собой и отдала разумное распоряжение:

– Забери эту лошадь.

Гизела покачала головой, уставившись на окровавленную шкуру:

– Не могу, не могу!

– Ты должна! Серикос не выдержит нас двоих! Пошевеливайся! – Алиенора поймала поводья лошади.

Тихо повизгивая, Гизела соскользнула со спины Серикоса. Из-за скалы на нее выскочил турок с кривой саблей наголо, и тихий визг Гизелы перерос в пронзительный крик. Сарацин готовился нанести удар, но не успел, потому что примчался Сальдебрейль и сразил его своим мечом. Его сопровождали еще два рыцаря из свиты Алиеноры и сержант. Быстро спешившись, он посадил Гизелу на лошадь погибшего, а сам вернулся в седло.

– Бог его знает, куда подевался авангард, – прорычал он. – Нас режут, как кроликов! – Сальдебрейль пришпорил своего загнанного коня и шлепнул плашмя Серикоса окровавленным лезвием меча.

Спуск с горы был ужасен. Лошади спотыкались и скользили по самому краю пропасти, и Алиенора опасалась, что они полетят вниз и разобьются. В густом тумане прятались и неожиданно возникали перед всадниками валуны. Ее не покидала уверенность, что в любой момент они потеряют тропу и исчезнут в бездне. Каждую секунду она ждала, что полетят стрелы или они наткнутся на трупы воинов из авангарда, но ничего этого не происходило. Возможно, действительно впереди пустота.

Почва под ногами стала мягче, крутизна сменилась плоскостью, огромные валуны уменьшились до щебня. А за их спиной по-прежнему с грохотом слетали камни, потревоженные всадниками, и лошади продолжали скользить. Сальдебрейль повел их быстрой рысью по тропе, где свежий лошадиный помет указывал на то, что здесь недавно прошел отряд. В конце концов они выехали открытую долину, где протекал быстрый ручей. Здесь уже стояли палатки, паслись лошади. Над кострами вился дымок, от картины веяло такой безмятежностью, что Алиенора с трудом поверила своим глазам. Охранники увидели приближавшихся на большой скорости всадников и встали по стойке смирно.

– На обоз напали! – проорал им Сальдебрейль. – Возвращайтесь туда, трусливые глупцы! Нас режут и грабят. Королева спаслась милостью Божьей, но кто знает, что случится с королем!

Солдат побежал за Амадеем де Мориеном и Жоффруа де Ранконом, а рыцари тем временем заново седлали лошадей.

– Почему вы не подождали? – рявкнул Сальдебрейль прибежавшему Жоффруа, который на ходу пристегивал меч. – Турки истребляют нас на горе, мы попались, как овцы в загоне! Виноваты только вы, но обвинять будут всех аквитанцев!

Смуглое лицо Жоффруа пожелтело. Не говоря ни слова, он повернулся и начал отдавать приказы. Де Мориен уже был в седле, собирал своих людей.

– Охраняйте лагерь и готовьтесь к атаке. Я сам с этим разберусь! – прокричал он Жоффруа и, пришпорив коня, помчался туда, откуда приехал Сальдебрейль.

Де Ранкон тяжело дышал, сжав кулаки. Алиенора пришла в бешенство от его проступка, но не собиралась выговаривать ему в разгар бедствия; кроме того, она испытала огромное облегчение, убедившись, что он жив.

– Делайте все, что говорит Мориен, и поторопитесь! – коротко бросила она и, не дожидаясь помощи, спешилась с Серикоса.

– Клянусь, я ничего не знал. Хотел лишь разбить лагерь, чтобы люди могли укрыться от непогоды. – Голос его дрогнул. – Если бы я представил на одну секунду, что турки могут напасть, то ни за что не уехал бы вперед. Я бы никогда не стал рисковать вашей жизнью.

– Но все-таки рискнули. – Ее охватила дрожь. – Ваше решение обошлось нам дорогой ценой. Если у вас готова палатка, как вы говорите, пусть ваш оруженосец проводит нас туда.

– Мадам…

Королева вздернула подбородок и отвернулась – уж очень ей хотелось ударить его или упасть ему на грудь и зайтись рыданиями.

Оруженосец де Ранкона проводил Алиенору с дамами в палатку, разбитую посреди лагеря. Над жаровней тихо булькал горшок с горячим рагу. На полу лежали овечьи шкуры, ими также устлали несколько скамеек, расставленных вокруг жаровни. Амария, как всегда сама практичность, приготовила горячий травяной отвар и накинула на плечи Гизеле, у которой зуб на зуб не попадал, одну из овечьих шкур.

До Алиеноры доносились громкие приказы Жоффруа и топот людей, бросавшихся их выполнять. Она попыталась взять себя в руки, но внутри по-прежнему дрожала, словно летела с каменного склона в пропасть навстречу гибели. Слава богу, Жоффруа жив. Слава богу, они не выдали друг друга. Но его ошибка повлечет ужасные последствия, как в широком смысле, так и для него лично. Ей стало не по себе. Она выпила отвара и покинула палатку, чтобы хоть как-то помочь уцелевшим. Люди потихоньку стекались в лагерь: окровавленные, ошеломленные, не понимающие, где они и что происходит.

Наступила ночь, а поток не иссякал – появились паломники из основного обоза, а затем и воины арьергарда, но уже не в строю. Никто из них не видел короля. Некоторые утверждали, что вроде бы он вместе со своим телохранителем поехал на помощь окруженному центральному отряду, но что случилось после, не знали.