Охота за лазером Третьего рейха - Петр Илюшкин

Оля садится рядом, гладит Петра по голове:

– Петечка мой! Сейчас пройдет!

Ладонями она осторожно обхватывает голову Ильина, делая окружность. Большими пальцами рук нащупывает точку на лбу, сильно давит:

– Я забираю твою боль!

Ильин встает. Делает резкий выдох:

– Ф-ф-фу! Нормально! Спасибо, моя родная! Мираж ушел!

Берет Олю за руки, нежно смотрит в глаза:

– Знаешь, что на моем рапорте написал комдив?

– Ну что еще можно написать, кроме согласия на нашу свадьбу?

– Да уж! У вас в медсанбате есть Качуевская?

– Наташка! Подруга моя!

– Боевая дивчина! Вышибла у комдива «добро» на свадьбу с Пашей! Но есть одно «но»! Как только комдив увидел мой рапорт, то начал злиться. И написал на рапорте, что хватит с него одной Качуевской. И на подходе еще один. Старший лейтенант Карчевский из 3-го батальона – тоже наш человек, будущий «женатик». Вот и бушует комдив! Мол, всех санинструкторов у него изведут!

– Не разрешил нам?

– Разрешил! Только с отсрочкой, после выполнения боевой задачи. Стимул такой: как найдем секретное оружие немцев, так и женимся с тобой!

Четвертые сутки немецкая разведывательно-диверсионная группа лейтенанта Юргена Шлипа пылит по степи. С ними – обер-лейтенант, которого приказано называть Иваном. Он – главный в этой операции, назначен штабом 51-й армии.

Группа состоит из двух БТРов и танка. Грузовик везет взрывчатку, топливо, продовольствие.

Путь очень тяжелый. Первые сутки техника вязнет в глубоком рыхлом песке, вторые – тонет в серой пыли на глинистых такырах, третьи – с трудом объезжает соляные озера-ильмени, сплошь заросшие камышом. И конечно, увязает там в болотистой жидкой грязи.

Наконец вдали, в мираже полупустыни, завиднелось устье реки Кума. Подъехали поближе и остановились за барханом.

«Иван» и Юрген Шлип всматриваются в карту местности. Юрген сверяет маршрут по компасу. Удивленно говорит:

– Непонятно! На карте река есть. А реально ее нет! Железная дорога – есть, а моста – нет! Поразительно! Где мост?!

«Иван» открывает планшет, смотрит на газету 28-й армии «На рубежах Родины»:

– Вот отчет о возведении моста. Огромного моста! И где этот мост? Подвиг – есть, моста – нет! Это фокус русских тыловиков?

Смотрят в бинокли. Видят высохшее русло реки. Поперек насыпана земляная дамба. Сверху – рельсы. Два солдата не спеша ходят по шпалам, охраняя это чудо технической мысли.

Шлип тихо ругается:

– Тыловые крысы все украли!

И добавляет:

– Как, ты говорил, ругаются русские? «Твоя мама»? Этого полковника Федотова надо к его маме послать!

«Иван» улыбается и задумчиво говорит:

– Подрывать эту насыпь нет смысла! Русские в течение суток восстановят полотно. Так что фокус Федотова – не воровство, а гениальный ход! А ты говоришь – «тыловые крысы»! Эти крысы очень мешают нам! Есть предложение по дальнейшему нашему движению?

Юрген смотрит в карту:

– Недалеко станция Зензели. Может, там фейерверк устроим? Там не были наши группы. Они уходили только выше Астрахани. Группа обер-лейтенанта Готлиба взяла там в плен двух русских офицеров и денщика. Уходя на Утту, в бою захватила еще одного офицера – из штаба 36-го пулеметного батальона – и сопровождавшего его солдата. Хорошие топографические карты у них оказались! У нас таких подробных не было. Штаб армии мгновенно растиражировал карты в походной типографии. Теперь у нас хорошие карты!

Юрген показал на свою карту:

– Вот он, русский трофей!

Кабинет командира полка 34-й дивизии. Подполковник Мамчур в форме воздушно-десантных войск, с кортиком на поясе.

Заходит Ильин:

– Разрешите? Приказано поступить в ваше распоряжение!

– Да. Наша разведрота направлена на Каспий. Будем работать с тобой. Задача особой важности – найти лазерную установку немцев. Выходишь вместе с батальоном майора Крохи. Коней получил?

– Товарищ гвардии майор! То, что пытались дать нам тыловики, просто ужас! Попробовали бы они предложить полному Георгиевскому кавалеру Константину Иосифовичу Недорубову! Да он бы свои красные революционные шаровары, которыми его наградил сам Буденный, прям на голову тыловику надел бы! Вы знаете, в октябре прошлого года Недорубов сформировал кавалерийский эскадрон – из добровольцев. Лучшие кони – в эскадроне! Никто даже не думал втюхать ему необъезженных лошадей! Как наши тыловики додумались?!

Вручает Ильину опечатанный пакет:

– Вскрыть только в Башсызе! Вскрывать вместе с командиром батальона! Он обеспечит твою группу автотранспортом, мотоциклами. Техника придет позже, когда закончим переброску войск на Каспий. Кроха выдаст и огнеметы. Умеют твои бойцы ими пользоваться?

Да, вот еще. От дивизии тебя усилят танками. Так что не пропадешь! В случае непредвиденных обстоятельств – вскрыть пакет самому. Действовать по плану «Б». Карта местности, компас, курвиметр – все есть? Задачу выполнить любой ценой, не останавливаясь ни перед чем! Помни и вдолби бойцам: увидите солдат в советской форме – ухо востро! Немецкие диверсионные группы дивизии «Бранденбург» переодеты в нашу форму, передвигаются на наших автомашинах. Проверять всех тщательно. При любом подозрении – открывать огонь на поражение!

Да, вот еще что! Не перепутай с нашими! Мы направляем туда же группы «истребителей» из народного ополчения Астрахани. Они подготовлены к партизанской войне. Главное, не перестреляйте друг друга!

Мамчур достал бумагу, читает:

– Докладная Обкома ВКПб и СНК Калмыцкой АССР. «До последнего времени разрозненные части Южного фронта с оружием в руках безнаказанно бегут через калмыцкие степи на Кавказ, отбирают скот, лошадей, сельскохозяйственные продукты у населения. Борьбу с этими дезертирами и мародерами ведут только работники НКВД и местные истребительные отряды, которые не имеют достаточного вооружения. На наши просьбы об оказании помощи вооружением в борьбе с дезертирами направить к нам заградительные отряды Сталинградский военный округ почти ничего также не сделал».

Подполковник поднимает глаза на Ильина:

– Отставить! Не будем про заградотряды. Ты понял про дезертиров? Еще раз повторяю – осторожность и осторожность! Лучше один раз застрели хорошего человека, чем плохой перестреляет твой взвод.

Чуть подумав, Мамчур спрашивает:

– Как бойцы к тебе обращаются?

– «Башлык», то есть «начальник» по-туркменски. Я к ним – «елдаш», то есть «товарищ». Все – земляки из станицы Березовской и окрестных хуторов. Я их туркменскому обучаю.