Скорая 2024 - Константин Мазуренко

– Оглушила новенькую санитарку, переоделась в ее одежду, соблазнила охранника и вместе с ним под видом санитарки укатила из больнички. Из наших никто не хватился, потому что она не собиралась… От слова: вообще!

По пути на твою крышу развела охранника на всю его кредитку и купила себе этот костюм. Наврала ему с три короба и отвязалась от него, пообещав прийти завтра.

Что она делала на твоей крыше – никто не знает. Там нет никаких зацепок к ее биографии и прошлому. Простое стечение обстоятельств…

– Анфис, – глаза Глафиры всё расширялись и расширялись по мере того, как она осознавала происходящее, наконец достигли своих пределов и так и застыли. – Ты же понимаешь, что не бывает простых стечений обстоятельств!

– Да ладно тебе! Психичка! Никто не мог предположить! Никто не мог ни прочухать, ни спрогнозировать, ни узнать заранее…

– Ее привели на мою крышу. Психбольниц поблизости у меня нет… Ночью, сама пришла – ага! Я должна была сделать выбор: идти или нет… Ее привели ко мне! – безапелляционно заявила Глафира.

– Думаешь, проверка? – удивилась Анфиса.

– Думаю, подстава! – уверенно произнесла Глафира.

– Да ладно! – не могла поверить Анфиса, не предполагая, что такое вообще возможно в их деятельности! – Кто?

– Надо советоваться… – вынесла вердикт происходящему Глафира.

– Ты же не можешь выйти из дома в одиночку дальше детской площадки… Это ведь табу Олега, – задумчиво и сокрушенно проговорила Анфиса и, что-то решив для себя, добавила: – Я всё узнаю, я поговорю. Жди! Не боись! Прорвемся!

Ровно через час с иголочки одетый Иннокентий – обворожительный мужчина лет сорока стоял на пороге квартиры Глафиры с бумагами о разводе и торжественно вещал:

– Ввиду особых обстоятельств и беспрецедентного спасения человека без подготовки тебе скостили срок, ты можешь сама развестись.

– Мудака в топку! – завопила Анфиса из-за спины Иннокентия, сжав кулаки и подпрыгнув.

– Надо детям сказать, – улыбаясь, спокойно забирая бумаги из рук Иннокентия, произнесла Глафира.

– Не парься! Новая приемная семья на подходе. Знал ведь мужик, чем тебя привязать! Сволочь!

– Ой, Анфис, они были прикольными детьми! Сразу без памперсов и коликов, сразу говорить могли. Они были мне друзьями. Они скрашивали мою серую жизнь! Надо лично сказать!

– Ок, как скажешь! Но давай я соберу их для тебя в другом месте, – не унималась Анфиса, – а отсюда валим, чтобы даже не встречаться с этой твоей ошибкой молодости! Отработала! Теперь считается, что никто не прошел мимо тебя! Ты одна из 12, кому это удалось!

Глафира слушала болтающую без умолку подругу и осматривала дом: её здесь ничего не держало… Все дети были приемными, Олега оповестят.

Она была его шансом, как скорая помощь Сергея, она была его развилкой, чтобы принять правильное решение. Но он тогда, при первой их встрече, прошел мимо, и потом, когда его вернули с того света, он не воспользовался шансом, ее шансом, она пожертвовала десятком лет своей жизни, чтобы он изменился, но он не захотел…

И теперь, когда по решению вышестоящих, ее освободили от него, это уже была не ее головная боль, что с ним будет и как…

Она была свободна! Теперь можно было отправлять заявки на клиентов и спасать их, спасать и спасать, зарабатывая очки и меняя свою жизнь так, как мечталось…

Скорая. Кома

– Почему ничего не удалось изменить в жизни Олега?

– Абсолютный эгоист. Использует людей для своих целей, никогда никому ничего не отдавая взамен.

– Ты жалеешь, что отдала ему десять лет?

– Нет. Я делала все, что могла и должна была!

– Жалеешь, что тогда вернулась и не прошла мимо?

– Не жалею.

Разбор полетов шел уже не первый час. Глафира знала, на что шла тогда, и знала, что ее ждало по окончании. Отвечала быстро, уверенно и честно. Но накопившаяся усталость после бессонной ночи и спасения человека без поддержки давала себя знать!

Освободить-то от Олега ее освободили, но теперь требовалось очистить эмоции, чтобы обломки токсичных отношений не мешали в работе.

Каждый ответ на поставленный вопрос означал кристально ясное понимание происходящего и выброс шлака за пределы оперативного сознания и глубинного подсознания. Между простыми вопросами прятались неочевидные, ведущие в глубины психики, предназначенные для выявления скрытых возможных проблем.

Все тесты она прошла идеально. Теперь у нее был шанс не только быть в числе 12, мимо которых никто не прошел, но и получить наравне с остальными одиннадцатью доступ к более сложным кейсам.

Но перед этим она должна была отработать подготовительную ступень: следующих тридцать клиентов она должна выявлять сама и вытаскивать сама. Без помощи, без предварительного знания судьбы, без озвученного командой знания последних событий.

Все это теперь она должна научиться делать сама. Теоретически это было несложно. Базово из Скорой это умел каждый, иначе в Скорую попасть было нельзя. Но подключаться к информационному полю в любом состоянии, рядом с эмоционально нестабильным клиентом, когда каждая секунда может оказаться последней, – это задача не для слабонервных.

Она действительно не жалела ту десятку лет, что отдала за изменение жизни Олега. Он научил ее держать удар всегда, даже в самой теплой и расслабленной ситуации. Он приучил ее своим несносным поведением быть всегда начеку. Он сделал ее стойкой к любым выходкам и несправедливым обвинениям. Она научилась не реагировать, не обижаться, не выходить из себя, менять тактику поведения мгновенно, чтобы добиваться нужного ей результата, уметь чувствовать малейшие изменения в поведении и даже атмосфере вокруг объекта напротив.

Все эти десять лет она училась.

В данный момент оставалось понять, кто привел к ней Ольгу. Свои, ради проверки, или…

Свои многозначительно промолчали. То ли не хотели пугать, то ли … А что «то ли»?

Была бы их проверка, сказали бы сразу: тест прошла, отлично, пять!

Ничего не сказали. Сами не знают? Или все же не хотят пугать?

Глафира стояла возле кафе и ждала, когда из него выйдет подруга. Находиться даже рядом во время спасения клиента категорически запрещалось, (если только это не было массовым явлением). А в случаях, когда двое непреднамеренно пересекались, один из них должен был незамедлительно сменить дислокацию и увести своего клиента, чтобы не множилась негативная эмоция в пространстве одного помещения.

«Уныние, крайняя степень уныния» – пронеслось в голове. Глафира мгновенно начала сканировать всех проходящих мимо, чтобы понять, на ком