Ангел без имени - Михаил Булыух

За торговым центром, буквально в полукилометре находилась старая намоленная церковь. Батюшка, хранителю которого я регулярно помогал избавляться от напарника, жил при ней и слыл человеком почти святым. Прикинув время, я влетел прямо в его скромную комнатку и швырнул орущего черта под образа. Иконы полыхнули Небесным Светом, и не выдержавший напора черт проявился в нем во всей своей антикрасе. Священник в это время отбивающий земные поклоны разогнулся, увидел перед собой страхолюдину и осенил крестным знамением. Вопль изгоняемого центрового я слышал даже на подлете к собачьей площадке.

Черти, лишившись командования, запаниковали. Те, что сгоняли и держали грозовые тучи, сбежали первыми, и солнышко уже стало пускать своих зайчиков в пока еще редкие просветы. Дождь все еще шел, но было заметно, ярость его стихает. Я уже подлетал к опоре ВЛЭК, когда пара десятков особо морально стойких чертей оборвала-таки провод. Визжа и матюгаясь, они, болтаясь на конце искрящего троса, полетели прямо к Юле.

И тут я с ужасом понял, что не успеваю буквально на секунду.

4

Филя резким прыжком вырвал из руки девушки поводок и грудью встретил надвигающуюся опасность. Затрещали разряды, короткий полувзвизг-полувсхлип отважного пса оборвался на середине, сбитый провод, отлетев от девушки метров на пять, упал в кусты.

Черти загалдели, пытаясь выпутать искрящий трос из колючих ветвей, но тут на них налетел я. Стоило мне появиться, нечистые, вопя от ужаса, бросились врассыпную. Времени было очень мало, поэтому я не стал их преследовать, ограничившись парой-другой пендалей и одной свернутой шеей.

Опасность миновала, я кинулся к склонившейся над бездыханным псом Юле. По ее лицу, смешиваясь с дождевыми каплями, текли слезы.

– Филя, Филечка… Очнись, Филя… Филяяя! Нет, ты не должен… умереть… Я не хочу, чтобы ты умирал! Фиииляяя!

– Ну, давай скажи это! Проси! – заорал я. Но она меня, конечно, не слышала. А выкладываться на полную, дабы донести до девушки нужную мысль, я не имел права. Да, я могу помочь, но она должна сама дойти до нужной мысли.

– Филечка, я же так тебя люблю… – девушка обхватила голову пса руками и, сидя в луже, раскачивалась взад и вперед, смотря в никуда невидящими глазами. – Филя… Спаситель мой… Господи, прошу… ну пусть он выживет! Господи!

– Есть! Молодец, девочка!

– ЭТО БУДЕТ ХОРОШО! – прогрохотало сверху. Но разобрал слова только я. Юля, да и все прочие люди услышали только гром. Зато не успевшие разбежаться черти при этом звуке, все как один, вспыхнули голубым пламенем и развеялись по ветру сизым дымом. И следа не осталось.

То, что произошло дальше, описать довольно сложно. Ангел-хранитель, а тем более ангел-каратель, конечно может лечить. Этот навык вообще общеангельский. Но вот воскрешать – нет. Кроме Господа, нормально воскрешать вообще никто не умеет, но и тут требуется выполнение ряда условий. Описывать их здесь нет времени, позже изложу. Скажу только, в данный момент они все оказались выполнены.

Я положил ладони на ладошки Юли, в очередной раз восхитившись их изяществом и красотой. Раза в четыре меньше моих. А потом перестал быть собой, превратившись в проводник Божественной Воли.

5

Я потянулся всем телом и громко засопел. Почувствовал, что меня держат за голову две небольшие теплые ладошки. Это было так приятно, что мой хвост непроизвольно заелозил по грязи. Хвост… Хвост? ХВОСТ!

Господи боже мой! Я собака?

– Филечка, очнулся! Слава Богу! Спасибо, спасибо, спасибо! Филечка, живой!

Девушка осыпала миллионом поцелуев мою мокрую от дождя и слез морду. Я тоже лизнул ее в нос пару раз. Приятно. Давно у меня не было физического тела. Даже отвыкнуть успел. Жаль только, что тело не человеческое, хотя быть Филей приятно. Вообще, приятно быть тем, кого любят. Гораздо лучше, чем тем, кого не замечают.

Итак, я теперь Филя. Но как? Что за новости дня?

Рядом кто-то откашлялся. Скосив глаза, увидел ангела в тоге. Даже не так, ангелочка. По виду – пацаненок лет четырнадцати, но с огромными крыльями, даже больше моих. Нимба нет, не дослужился еще. Посыльный. Ясно, мне телеграмма из Рая.

– Это ненадолго, – сказал ангел, поняв, что я его вижу. – Три дня. Потом, пес очнется и сможет жить самостоятельно. Воскрешение животных дело кропотливое. Сам знаешь, очень неустойчивые души. Не то что человеческие.

Я кивнул. Хотел спросить, а как же мои прямые обязанности. Но ангел продолжил сам:

– На это время я прикреплен к смертной в качестве твоего заместителя. Очень рад возможности поработать в паре с…

Он еще долго заливался соловьем, а я ошалело смотрел на этого недоангела. Посланник. Курьер. Даже не хранитель. И что он сможет сделать, если… вернее, когда! Когда на Юлю снова будет совершенно нападение, этот молодой ангелок, разве что кругами будет бегать, зато очень быстро. Хм… Нужно подумать. Да и пообщаться с ним не мешает. А для этого нужно будет Юлю домой отвести и в кровать уложить. А то простынет еще, сидит на мокром холодном асфальте, да и сама до ниточки вымокла. Нам еще кашля и соплей до полного комплекта неприятностей не хватает.

Я попытался встать, но лапы дрожали. Кажущаяся бодрость собачьего тела была обманчивой. А может, просто приноровиться к четвероногости требуется?

– Лежи, Филя, лежи! – засуетилась девушка. – Сейчас… Я сейчас ветеринарку вызову, поедем в больницу…

Какую еще больницу? Зачем ветеринар? Все в порядке со мной. Чего не сказать о Юле. Мало того, что уже носом хлюпает, так еще и вон сколько душевных потрясений в последнее время. Стресс за стрессом. Одно оживление Фили чего стоило. Ведь я был всего лишь проводник, а она – приемник. На какую-то долю мгновения Юля, сама того не осознавая, стала Богом, а это для человека – то еще испытание.

Я, превозмогая слабость, встал и, повозившись полминуты, подал Юле поводок. Пастью. Да, плохо без рук. Неудобно.

– Домой? Домой хочешь?

Я утвердительно гавкнул. Вышло как-то жалобно.

Юля погладила меня по голове и с не меньшим усилием, чем я, встала.

– Ну, пошли. Филя, спаситель мой. Настоящий ангел-хранитель.

Что? Откуда она знает? А, это просто идиома, благодарность. Фух. А то мало ли. После Божественного прикосновения люди частенько кардинально меняются. А мне моя прежняя Юля очень нравится. Больше всех подопечных за последние девятьсот лет.

Да зачем я от себя-то скрываю? Люблю ее. С другой стороны, может это подавляемое чувство вины? Очень уж она похожа на Литу. Да нет, не может быть. Я выполнял приказ. Ни о какой вине и речи быть не может. Конечно, это любовь. Настоящая любовь. По крайней мере, ничего подобного я не испытывал никогда. Вообще я всех люблю, мне по должности положено. Но Юля… Юля… Я помотал головой, прогоняя наваждение. Не время расслабляться. Такого времени у карателя, а тем более хранителя, вообще никогда нет. Нужно всегда быть настороже.