Проверка верности - Джорджет Хейер

Застигнутый врасплох, граф поклонился, а Горация поспешно выпалила:

– Н‑не могли бы вы… вы не очень в‑возражали бы против того… чтобы ж‑жениться на мне?

Граф сидел в кресле напротив, рассеянно помахивая моноклем, и с выражением вежливой скуки смотрел на нее. Но вдруг монокль перестал вращаться и упал. Горация, с тревогой глядевшая на него, заметила в его глазах ошеломленное недовольство и поспешила пояснить:

– Р‑разумеется, я понимаю, что это должна быть Шарлотта, поскольку она – средняя, но она заявила, что ничто на свете не заставит ее в‑выйти за вас.

Уголки его губ дрогнули.

– В таком случае, – заметил он, – мне очень повезло, что я не искал руки мисс Шарлотты в браке.

– Да, – согласилась Горация. – Мне очень жаль говорить такие вещи, но, как мне представляется, Шарлотта п‑приходит в ужас от того, чтобы п‑пойти на такую жертву даже ради Л‑Лиззи.

Плечи его светлости вздрогнули.

– Я с‑сказала что-нибудь н‑не то? – с сомнением осведомилась Горация.

– Напротив, – ответил он. – Беседа с вами действует на меня самым благотворным образом, мисс Уинвуд.

– Вы смеетесь надо мной, – обвиняющим тоном заявила Горация. – Осмелюсь п‑предположить, что вы полагаете меня г‑глупой, сэр, хотя д‑дело очень серьезное.

– Я думаю, вы восхитительны, – сказал Рул. – Но, очевидно, здесь происходит какое-то недоразумение: у меня сложилось впечатление, что мисс Уинвуд была… э‑э… склонна принять мои ухаживания.

– Да, – согласилась Горация. – Она склонна, разумеется, но это делает ее глубоко несчастной. В‑вот почему я и пришла. Надеюсь, вы не в‑возражаете.

– Ничуть, – сказал его светлость. – Но могу ли я узнать: перед всеми ли членами вашей семьи я предстаю в столь невыгодном свете?

– О нет! – пылко вскричала Горация. – М‑мама чрезвычайно вами довольна, да и я сама не нахожу вас ни в малейшей степени неприятным. А если в‑вы еще согласитесь сделать предложение м‑мне вместо Лиззи, я вообще полюблю вас.

– Но почему, – спросил граф, – вы хотите, чтобы я сделал предложение вам?

Брови Горации сошлись в одну линию над переносицей.

– Мне все это представляется весьма странным, – призналась она. – Видите ли, Лиззи должна в‑выйти за Эдварда Херона. Вероятно, вы его не знаете?

– Полагаю, что не имею такого удовольствия, – ответил граф.

– С‑словом, он наш старинный и добрый друг и очень любит Л‑Лиззи. Вот только вам наверняка известно, как это бывает с младшими сыновьями, а бедный Эдвард еще даже не стал капитаном.

– Должен ли я понимать вас так, что мистер Херон служит в армии? – осведомился его светлость.

– О да, в Десятом пехотном полку. И, не с‑сделай вы предложение Л‑Лиззи, я уверена, что м‑мама в конце концов дала бы согласие на их брак.

– Достойно сожаления с моей стороны, – мужественно признал граф. – Но, по крайней мере, я могу исправить ошибку.

Горация с нетерпением воскликнула:

– Значит, вы женитесь на м‑мне?

– Нет, – со слабой улыбкой ответил Рул. – Я этого не сделаю. Но не стану жениться и на вашей сестре. Не стоит предлагать мне замену, мое бедное дитя.

– С‑стоит! – с горячностью вскричала Горация. – Одна из н‑нас обязательно должна в‑выйти за вас!

Несколько мгновений граф молча смотрел на нее, а затем в своей небрежно-изящной манере поднялся на ноги и оперся о спинку кресла.

– Полагаю, вы должны объяснить мне все, – сказал он наконец. – Похоже, сегодня утром я глупее обыкновенного.

Горация нахмурилась, отчего брови вновь сошлись у нее на переносице.

– Что ж, я п‑попытаюсь, – сказала она. – Понимаете, мы ужасающе бедны. Шарлотта говорит, что во всем виноват П‑Пелхэм, и я склонна согласиться с нею, но его винить бесполезно, п‑потому что он ничего не может с собой поделать. Азартные игры! Вы играете?

– Иногда, – ответил его светлость.

Серые глаза сверкнули.

– Я тоже, – неожиданно провозгласила она. – Н‑не по-настоящему, разумеется, а с Пелхэмом. Он научил меня. Шарлотта говорит, что это неправильно. Понимаете, она т‑такая, она очень р‑резка с бедным П‑Пелом. Д‑должна признать, что сегодня и я была резка на его счет, особенно когда поняла, что придется пожертвовать Лиззи. Маме тоже очень жаль, н‑но она г‑говорит, что мы все должны б‑быть благодарны. – Горация покраснела и неожиданно резко добавила: – Это вульгарно – обсуждать брачный договор, но вы ведь очень богаты, верно?

– Очень, – невозмутимо согласился его светлость.

– Да, – кивнула Горация. – Т‑теперь п‑понимаете?

– Понимаю, – согласился граф. – И теперь этим жертвенным агнцем должны стать вы?

Она застенчиво взглянула на него:

– Для в‑вас ведь н‑нет никакой разницы, не так ли? Разве что я не такая красавица, как Л‑Лиззи. Зато у меня есть фамильный нос, сэр.

Граф внимательно осмотрел вышеозначенный объект.

– Вне всякого сомнения, он у вас имеется, – подтвердил он.

Очевидно, Горация одним махом решила признаться во всех своих недостатках:

– Б‑быть может, вы сможете привыкнуть и к моим бровям?

В глазах у графа заплясали смешинки.

– Думаю, это будет довольно легко.

Она сказала с грустью:

– Изгибаться ведь они уже не будут. И еще я должна сказать вам, что мы уже потеряли надежду на то, что я подрасту.

– Будет очень жаль, если это случится, – сказал его светлость.

– В‑вы так думаете? – Горация изрядно удивилась. – Для меня рост – сущее наказание, уверяю вас. – Сделав глубокий вдох, она с трудом продолжила: – И еще в‑вы м‑могли з‑заметить, что я… заикаюсь.

– Да, заметил, – мягко ответил граф.

– Если вы с‑сочтете, что для вас это слишком, я пойму, сэр, – еле слышным голосом добавила Горация.

– Оно мне нравится, – сказал граф.

– Что очень странно с вашей стороны, – неуверенно заявила Горация. – Вероятно, в‑вы г‑говорите это для того, чтобы успокоить м‑меня?

– Нет, – возразил граф. – Я сказал так потому, что это правда. Вы скажете мне, сколько вам лет?

– Это имеет з‑значение? – тревожно спросила Горация.

– Да, думаю, имеет, – ответил его светлость.

– Этого я и б‑боялась, – призналась она. – М‑мне исполнилось с‑семнадцать.