Любовь по его правилам - Рина Ушакова

создание, — заключил он, осмотрев котёнка со всех сторон, словно игрушку. — В этом вы с ним похожи.

— Да ладно тебе, — ответила Даниэла и взяла его в руки. — Он такой классный! Кстати, у него глаза зелёные, как и у тебя.

— На этом всё наше сходство заканчивается.

Потеряв всякий интерес к находке, Феликс поднялся и собрался уходить.

— Подожди! Мы должны ему помочь!

— Зачем?

— Он же такой маленький. Я не смогу спокойно жить, если буду знать, что он тут страдает от холода и голода.

— Предлагаешь закопать его в сугроб, чтобы не мучился?

— Феликс!

Как ни крути, а выбор был невелик. Даниэла понимала, что родители не одобрили бы её идею, но по-другому поступить не могла, иначе призрак этого котёнка преследовал бы её до конца жизни. Она расстегнула куртку и аккуратно прижала его к груди, а он мгновенно притих и замурчал, вцепившись в свитер когтями.

— Больше не подходи ко мне без справки от ветеринара о том, что прошла полный курс лечения от блох, — сказал Феликс.

— Ну нельзя же так! — возмутилась Даниэла. — Неужели он тебе не нравится?

— Не люблю кошек.

— Не понимаю, как их можно не любить, тем более таких маленьких.

Феликс задумчиво уставился куда-то перед собой. Несколько секунд он молчал, а потом заговорил.

— В детстве у меня была кошка Алиса. Я её так любил, но потом у отца появилась аллергия, и её отдали кому-то. Больше я её никогда не видел. С тех пор каждый раз, когда я вижу кошек, я вспоминаю её, и мне становится так грустно.

— Правда? — спросила Даниэла и с сочувствием посмотрела ему в глаза.

Ей стало так его жалко, что она готова была отправиться на поиски этой самой Алисы прямо сейчас.

— Нет, конечно, — ответил он с усмешкой и взглянул на неё. — Даниэла, ты такая наивная.

Обычно ей хватало одного неосторожного слова, чтобы закипеть от злости, но в этот раз она застыла на месте и уставилась на Феликса. То ли дело было в том, что он впервые назвал её по имени, то ли в том, что в его голосе вдруг послышались несвойственные ему тёплые чувства, но Даниэла застыла на месте и молча таращилась на него, не заботясь о том, как это всё выглядит со стороны.

Пристальный взгляд Феликса словно загипнотизировал её, и трудно было понять, это сердце колотилось как бешенное или просто котёнок елозил под курткой. Ещё труднее было догадаться, о чём думал Феликс. Он был абсолютно спокоен, но ничего не говорил и не торопился уходить, отчего Даниэла совсем перестала что-либо понимать.

Дыхание на секунду перехватило из-за того, что он посмотрел на её губы, и ноги сами по себе сделали шаг в его сторону. Расстояние сократилось, но Феликс не отступил назад, и волнение от этого только усилилось. Даниэла подалась вперёд, и Феликс, как ей показалось, сделал то же самое, но потом неожиданно ухватил её шапку и натянул на глаза.

— Попалась, — сказал он.

Из-за растерянности Даниэла не сразу отреагировала, а когда пришла в себя и восстановила обзор, обнаружила, что Феликс удалялся от неё.

— Подожди, — проговорила Даниэла слишком тихо, чтобы он услышал, и уставилась ему вслед.

Под курткой активно зашевелился котёнок. Она так сильно прижала его к груди, что воздух к нему перестал поступать, и теперь он изо всех сил стремился вырваться на свободу. Даниэла раскрыла куртку и заглянула в его большие зелёные глаза.

— Это что сейчас было? — спросила она у него.

Котёнок, кажется, хотел что-то объяснить, потому что запищал в ответ, но толку от этого было мало. Его язык Даниэла не понимала, поэтому разбираться во всём ей приходилось самой, однако то, что приходило ей на ум, казалось глупым, странным и пугающим.

«Я что, только что чуть не поцеловала Феликса?» — спросила она себя.

Звучало это настолько невероятно, что не могло быть правдой. Должно было существовать какое-то разумное объяснение произошедшему, например… например…

Найти оправдание у Даниэлы не получилось, потому что перед глазами возникло лицо Феликса, а затем её воображение нарисовало сцену их поцелуя.

— Фу, ужас какой! — воскликнула она и закрыла лицо рукой. — Нет, этого не может быть. Просто нет, и всё!

Редкие прохожие с удивлением посматривали на неё, но Даниэла этого не замечала. Она думала только о том, как прогнать из головы эти определённо ненужные мысли, и не нашла ничего лучше, чем устроить небольшую пробежку в сторону дома. Холодный воздух подействовал на неё отрезвляюще, и вскоре её ум заняли совсем другие заботы. Нужно было обустроить котёнка и, самое главное, объяснить родителям, откуда он взялся и почему он им просто необходим.

Всю вторую половину дня Даниэла бегала по магазинам и отвоёвывала возможность оставить дома нового питомца, что было довольно сложно, так как тот умудрился оторвать кусок обоев в прихожей. Котёнок оказался настолько активным и любопытным, что до вечера не давал Даниэле присесть ни на секунду. Когда он наконец-то уснул, она с обессиленным вздохом завалилась на кровать и закрыла глаза.

Как оказалось, у этой суеты были и положительные моменты: пока голова была занята спасением квартиры от разрушения, в неё не лезли мысли про Феликса. Стоило же только расслабиться, как его лицо возникало перед глазами против воли.

— Нет, нет, нет! — закричала Даниэла и затрясла головой.

Если бы она не знала Феликса, то решила бы, что влюбилась, однако она хорошо знала его и была уверена, что это невозможно. Но что тогда произошло днём? Наверное, у неё немного переохладился мозг от мороза или что-то вроде того, потому что никаких других причин у этого быть не могло. Или вообще ей просто показалось.

Но если это всё Даниэле показалось, как тогда объяснить странную реакцию Феликса? Наверное, он хотел так пошутить, хотя верилось в это с трудом. Да, у него было своеобразное чувство юмора, но в некоторых случаях он не стал бы его использовать. Например, при общении с девушкой своего лучшего друга. Значило ли это, что Феликс не шутил? Чем больше Даниэла думала, тем к более невероятным выводам приходила, но внезапно её размышления прервал телефонный звонок.

От неожиданности она вздрогнула, а когда увидела на экране имя Максима, вообще отскочила в сторону и чуть не свалилась на пол. Отвечать Даниэла не торопилась, словно боялась, что тот каким-то образом прочитал её мысли, и теперь ей придётся оправдываться перед ним.

— Аллё, — осторожно сказала она, когда всё-таки рискнула поднять трубку.

— Привет, — бодрым голосом ответил Максим. — Как дела?

Даже