Прекрасно милая - Джеймс Хедли Чейз

— Да, — согласился Чендлер. — Я тоже так полагаю.

— Так и в самом деле будет вернее, — подумав, произнес Мич.

Майски сделал вид, что ему безразлично.

— Как вам угодно, джентльмены. Все детали мы, безусловно, еще обсудим. Но, насколько я понял, в целом вы с планом согласны?

— Он потрясающий, — восхитился Мич.

Майски взглянул на Уоша:

— А ты что думаешь?

— Да… Я сделаю все, что скажете, — ответил Уош. — Идея мне нравится.

— Только одно меня беспокоит, — произнес Чендлер, — откуда у вас схема и информация? У кого вы их купили?

Майски взглянул на горящий кончик своей сигареты.

— Вы в самом деле хотите это знать, дружище? — спросил он. — Моего осведомителя опасаться ни к чему. Я позаботился о том, чтобы с ним было как можно меньше проблем.

Он в упор взглянул на Чендлера, и тот вздрогнул, встретив ледяной взгляд серых глаз.

Гарри Льюис, директор казино, аккуратно припарковал свой черный «кадиллак-фитвуд» на свободном месте стоянки за зданием управления полиции, заглушил мотор и вышел под раннее утреннее солнце.

Высокому, худощавому, элегантно одетому Льюису было под шестьдесят. Он руководил самым богатым в мире казино уже пятнадцать лет. Его окружал орел солидности и исключительной уверенности в себе, который обычно свойствен человеку, обеспечившему себе надежные материальные тылы.

Он поднялся по ступеням и вошел в приемную, где сержант-секретарь Чарли Тэннер перебирал кучу донесений об «управлявших автомобилем в нетрезвом виде».

Увидев Льюиса, Тэннер выронил бумаги и подскочил.

— Доброе утро, мистер Льюис! Чем могу помочь?

Льюис не возражал, когда полицейские обращались к нему как к особо важной персоне. Они помнили, как он бывает щедр на Рождество и в День благодарения. К каждому из этих праздников все — от следователя до патрульного — получали шестнадцатифунтовую индейку и бутылку виски, и они понимали, что такая щедрость не может не обходиться в порядочную сумму.

— Шеф здесь? — спросил Льюис.

— Конечно, мистер Льюис. Проходите, — ответил Тэннер.

— Как твоя жена, Чарли?

Тэннер просиял. Это была еще одна черта Льюиса: казалось, в Парадиз-Сити он знал все обо всех, а жена Тэннера только что вышла из больницы после выкидыша, давшего осложнения.

— Уже лучше, мистер Льюис… спасибо.

— Береги ее, Чарли, — сказал Льюис. — Мы, мужчины, часто пренебрегаем своими женами. А что с нами было бы без них? — Он положил на стол и подтолкнул сложенную купюру. — Сделай ей что-нибудь приятное… женщины это любят.

Он поднялся по лестнице, которая вела к кабинету шефа полиции Террелла. У Тэннера округлились глаза, когда он увидел, что ему дали двадцать долларов.

Льюис постучался в дверь Террелла, толкнул ее и вошел в небольшой кабинет, казавшийся просторным из-за удачно расставленной мебели.

Шеф полиции, крупный человек с рыжеватыми волосами, поседевшими на висках, и тяжелой свирепой челюстью, наливал кофе из пакета в два бумажных стаканчика. Сержант Джо Беглер, его правая рука, развалился всей своей массой на прямом скрипучем стуле и смотрел на кофе с выражением наркомана. Оба выпрямились, когда Льюис неожиданно вошел в небольшой кабинет. Беглер встал. Террелл с улыбкой потянулся за третьим стаканчиком.

— Добрый день, Гарри… вы, однако, сегодня что-то рано, — сказал он. — Хотите кофе?

Льюис покачал головой, занимая стул Беглера.

— Вы, я смотрю… жить не можете без кофе, — заметил он. — Не отрываю?

Террелл развел своими мощными руками.

— День только начинается… пока ничего не произошло. А у вас что-то случилось?

Льюис открыл золоченый портсигар, взял сигарету, и Беглер тут же протянул ему зажигалку.

— В это время года, Фрэнк, у меня всегда полно забот, — произнес Льюис. — Но завтра нас ждет нечто особенное. Я подумал, что стоит с вами об этом поговорить. Завтра мы ожидаем двадцать богатых игроков из Аргентины, которые собираются играть по-крупному. Такие даже не считают, сколько они проигрывают. Надо бы обеспечить им игру. В казино будет много денег, и, думаю, присутствие полиции не помешает. Поможете?

Террелл отпил кофе и кивнул:

— Конечно. Что именно нужно, Гарри?

— Завтра утром я перевожу из банка в казино три миллиона долларов наличными. Фургон будут сопровождать четверо моих охранников, но мне бы хотелось также иметь полицейский эскорт. Деньги немалые, и нужна уверенность, что их доставят в целости и сохранности.

— Нет ничего проще. Я дам вам шесть человек, — сказал Террелл.

— Спасибо, Фрэнк, я знал, что на вас можно рассчитывать. Еще хорошо, если бы трое или четверо ваших ребят подежурили вечером в казино. Ничего случиться не должно. У меня и так двадцать отличных парней, но, думаю, присутствие в здании полиции охладит любого смельчака.

— Договорились. Я пришлю к вам Лепски и четырех патрульных.

Льюис кивнул:

— Лепски — это тот, кто нам нужен. Ну, спасибо, Фрэнк. — Он стряхнул пепел с сигареты и продолжал: — Как у вас дела в целом? Ничего такого, о чем мне следовало бы знать?

— Нет. Охотники пытались прорваться, но их всех узнали и развернули. Судя по донесениям, которые я прочел, ни одного всерьез опасного субъекта в городе нет. — Террелл допил кофе и принялся набивать трубку. — Беспокоиться не о чем, Гарри. Я доволен. Мы неплохо потрудились. Есть, конечно, малая вероятность, что какой-нибудь любитель попробует у вас пошуровать, но мы примем дополнительные меры, и можно будет спать спокойно. — Он вопросительно посмотрел на Льюиса: — У вас есть причины для беспокойства?

— Причин нет… Просто беспокоюсь.

— Ни к чему. Когда вы забираете деньги из банка?

— Ровно в десять тридцать.

— О’кей. Мои люди будут ждать в банке и проводят машину. Идет?

Льюис поднялся.

— Вы меня обнадежили, — сказал он, пожимая на прощанье руки полицейским.

Когда он ушел, Беглер потянулся к пакету с кофе.

— Три миллиона долларов! — В его голосе слышалось возмущение. — Это же целая прорва денег! Сколько можно было бы сделать с такими бабками… а тут с ними будет развлекаться компания толстосумов.

Террелл взглянул на него, затем кивнул.

— Это их деньги, Джо. А наше дело — сберечь их богатства. — Он резко нажал на кнопку переговорного устройства. — Чарли? Где Лепски? Он мне нужен.

Утром в пятницу, в семь часов, Серж Майски поднялся с постели, включил кофеварку и принял душ. Побрился опасной бритвой, оделся, отправился в небольшую кухоньку и налил себе кофе. Пройдя с чашкой в невзрачную гостиную, он уселся и стал пить.