ДМБ-2000 (66-ой - 1) - Макар Зольников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подшива, как знак отличия, негласный, но обязательный. Мать моя женщина, мои мозги прямо закипали, пытаясь принять эту хренотень как должное. А как быть, если остается только с волками выть?
Запах-дух-слон-черпак-дед-дембель. Градация сроков службы и золотое, сука, сечение срочки. Злющий дед Стёпа, носивший не берцы, а сапоги, сам показывал Юдину, как надо делать сраную белую нитку незаметной, как работать иголкой след-в-след, чтобы никто из офицеров не придрался.
Честность и военную прямоту Стёпы мы все оценили через четыре месяца, в Дагестане, куда его отправили сразу с нашего КМБ, как-то закончилось. Но тогда мы ничего еще не понимали. И хотели в спецназ… правда, уже не все.
Спецы, занявшие место возле дневального, раскладывали вещи. Дневальный нервничал и старался не коситься в их сторону. Огромный ангар, приютивший три роты пополнения, заканчивался высокой стенкой, за которой служила спецсвязь, сплошь офицеры с прапорами. Те сейчас стояли на балконе запасного входа, курили и даже не смотрели в нашу сторону. И верно, чего они там не видели.
— Здорово, пацаны.
Мы оглянулись и охренели. Спец, высокий и накачанный, стоял рядом и рассматривал Стёпу.
— Здорово, — ответил наш замок за всех, — чего надо?
— Поговорить. — спец пожал плечами, — чо тянуть?
Стёпа кивнул и отправился в курилку. Мы остались и слушали.
Его звали Жаном, второго краповика звали Беком, набирали они во взвод всех желающих. Бег, физуха, снова бег и так далее, до сдачи нормативов.
— Тест Купера знаете? — гудел спец и, не дожидаясь ответа, продолжал. — Десять отжиманий, десять приседаний, десять пресс, десять джамбо… бабочка, из присяда прыгнул, руками над головой хлопнул. Потом спарринг.
— С кем? — удивился кто-то из тольяттинских.
— Со мной. С Беком, с Ромой вон, если в разведку захотите. С Ромой легче.
Мы дружно покосились на Рому, бывшего на полголовы выше немаленького Жана и немного охренели.
— В шлемах? — не унимался кто-то из пацанов.
— И в перчатках, ясен пень. Не ссы в трусы, если в спецназ хочешь. Думайте, будет круто… И тяжело.
Он ушел, а мы все задумались.
— Чо, половина уже хочет пробовать? — поинтересовался Стёпа. — Все вы, запахи, одинаковые куски дебила. Думаете, спецназ круто? Круто, только хер вы справитесь. Знаете, почему?
Никто не знал.
— А я вам щас покажу, — радостно улыбнулся наш замок. — Строиться перед курилкой. Пришло время качаться, запахи, физо — наше все. Только кач приблизит вас к увольнению в запас.
И он всего лишь погнал нас бегом в сторону стрельбища, успев согласовать с комроты дополнительные физические нагрузки. Когда мы вернулись, едва волоча ноги, в спецназ хотела половина желающих. Если не меньше.
Кубанские сады
Все знают, что случается с подъемом. Ну, либо случалось.
— Рота, подъем!
Скрип сеток, кто-то обязательно свалится как куль, сопение, портянки парашютом, чтобы быстрее, все дела. Построились, побежали, побежали дальше и еще дальше.
Кубань зеленела, солнце выскакивало в положенное время и начинало жарить. Мы топали по грунтовке через мост к стрельбищу, наворачивая сколько-то положенных километров. Километры мерились нашими вчерашними косяками и Стёпиным к ним отношениям.
Упор лежа? Конечно, делай раз, делай два, делай раз, полтора…
— Вчера, товарищи запахи, двое из вас были пойманы командиром первого взвода у столовой, жрущие скоммунизженный хлеб…
Наш замок прохаживался вдоль застывшего взвода, стоявшего в тупейшей «полтора» и начинающего обтекать потом.
— Сколько раз я говорил — чуханить западло?
Взвод молчал и пыхтел, осознавая залет кого-то из своих. Не, чуханить западло, конечно, кто бы спорил, но…
— Делай два. Делай раз.
То ли Стёпу самого немало качали в начале службы, то ли что еще, но он этого дела не любил. Профилактика, не более.
— В расположение бегом марш!
Умывальник, построение, завтрак из прекрасной непонятной каши с не менее прекрасной непонятной рыбой, чай почти без сахара, тоскливые воспоминания о маминой масленке, растворимом кофе и сосисках, сигарете с фильтром по дороге в училище, о таком… О просто идеальном начале утра.
— На развод!
Плац, пятак немалых размеров, вмещал все три учебные роты и недавно прибывшую половину четвертой, жившей в казармах у самого места построения.
— Церковь! Лесоповал! Колхоз! Внутреннее благоустройство!
Про спецназ теперь думали только самые-самые желающие. Спецвзвод забирал своих и уходил за ворота, бегать, опять бегать, снова бегать и общее физо. Попробовать впрямь решила половина призыва, но как-то быстро отказалась. И согласилась со всем остальным, вместо обучения хотя бы чему-то, кроме строевой.
Грузовики подавали сами повелители садов, полей и огородов. Обычные тентованные машины загружали в себя два-три взвода и уезжали куда было нужно. «Нужно» обычно приходилось на благословенное кубанское плодородие.
Мы собирали какие-то ранние сорта яблок. На дворе топтался июнь, а яблоки уже краснели через листья. Их было так много, что становилось как-то не по себе.
— Ну, вперед, бандерлоги! — Стёпа закуривал и укладывался спать, оставляя взвод на попечение Славяна и Медведя. Бандерлоги оккупировали деревья и собирали тугие светлые яблоки. Над садами плыл сладкий запашок гражданской жизни, а от одного вида яблок невольно становилось не по себе.
— Завтра на сливы, — говорил прошаренный Яша, уже скорешившийся с колхозниками, — точно, пацаны, я договорился.
Договорился он, либо нет, но сливы оказались правдой. Аккуратные и большие росшие на таких же аккуратных и редко стоящих деревьях, они были жесткими и складывать их следовало, вот ведь, в специальные коробки, по десять штук в каждую.
— Пацаны, не жрите сливу! — просил какой-то главный усатый дядька. — мы вам дадим ее, не жрите, обрабатывали же…
Никто вроде бы не жрал, но к обеду Стёпа, распалившись до белого каления, пинками гонял из недалекой посадки засерь, проредивших взвод почти на треть. Мы, сливу не жравшие, ржали конями и продолжали свой труд на плантации. Работай, негр, солнце еще высоко, вечером получишь миску прогорклого риса и чашку тухлой болотной воды.
Вместо такого-то дерьма колхозники решили сделать нам приятное и пригнали с фермы две огромных фляги молока свежего надоя, а кого-то из трактористов отправили в станицу на пекарню. Оттуда нам выделили ящик пряников и тут не выдержал даже товарищ старший сержант.
Почему водила тормознул посреди дороги и решил перекурить — мы поняли минуты через две. Дядька попался опытный, молодой, явно служивший срочку и точно катавший солдатиков не первый раз и не первый год. Все-таки свежее, из-под коровы, молоко срочнику девяностых это… это как заложенный заряд тринитротолуола