Грязные улицы Небес - Тэд Уильямс

— Я хотел бы смягчить обвинение! — сказал он. — Ее муж тоже имел любовницу.

— Ну да, конечно! — с усмешкой ответил Трававоск. — Два неправедных поступка не сотворят одного праведного, мастер Сэммариэль.

Казалось, что его рот был набит большими лошадиными зубами. Не очень приятное зрелище.

— Мы сейчас не судим ее мужа. Это она, как вы видите, стоит перед представителем Бога.

Обвинитель указал рукой на сияющее присутствие Ксатанатрона.

— И ее судим мы, а не добрые миссионеры из Детского воинства. Она грешила и продолжала грешить. Только смерть остановила ее неудержимое стремление к порокам.

Усмешка демона стала еще шире. Как говорил мой наставник Лео, осуждение греховности было фундаментом судебных разбирательств — подпругой Ветхого Завета.

— Но я не такая!..

Сильвия Мартино успела произнести только несколько слов. Трававоск повернулся к ней, взмахнул костлявыми пальцами, и звуки перестали исходить с ее уст. Она сделала еще одну попытку, но вскоре поняла, что обвинитель лишил ее дара речи.

— Тебя никто не спрашивает, шлюха!

Обвинитель плюнул в ее сторону и с ухмылкой повернулся к Сэму.

— Что скажете, адвокат? Какие-то последние оправдания перед подведением итогов?

Новичок стал извиваться, словно его укусило насекомое.

— Прекрати, — велел я ему. — Не привлекай к себе внимание. Ты же не хочешь неприятностей?

Все было бесполезно.

— А как насчет заповеди «Не укради»? — крикнул парень. — Она уже не в счет?

— Проклятье! — не сдержался я.

Все повернулись, чтобы посмотреть на Клэренса. Даже Главенствующий Ксатанатрон, казалось, удивился. На мгновение его огни потемнели.

— Ему не положено говорить! — пролаял мерзкий Реворуб.

Его жесткие волосы на шее и плечах встали дыбом. Он начал движение — наверное, хотел наброситься на парня и покарать его когтями и клыками. Но я пнул демона по коленной чашечке, и когда его нога подвернулась, рванул ублюдка за ворот куртки и помог ему улечься на причале. Он жестко ударился лицом о бетонное покрытие (вневременное пространство является частью все той же физической реальности). Затем я присел на корточки рядом с Реворубом и убедился, что с ним все в порядке… Ладно, если честно, я немного придавил коленом его дыхательное горло.

— Лежать, дружок, — тихо прошептал я, пережимая его шею. — Пусть большие мальчики сами разбираются друг с другом.

Через несколько секунд он перестал сопротивляться. Внезапно в меня вцепились когтистые пальцы. Мне не хотелось устраивать шумную ссору перед небесным судьей, поэтому я позволил Трававоску поднять меня на ноги. Но хотя мы были уже в паре шагов от поверженного Реворуба, он все еще тащил меня за куртку.

— Как ты смеешь! — крикнул он.

Его голос звучал неубедительно. Я думаю, он просто выставлялся перед Ксатанатроном.

— Эй, вы, полегче! — вмешался Сэм, встав между нами.

Он помог стянуть куртку с моих плеч, расправил ее и похлопал меня по спине с почти отеческой заботой. Да, мы с ним прошли через многое.

— Это небольшое недопонимание, — сказал он, посмотрев на стажера.

Реворуб поднялся на ноги. Судя по его виду, он понял все правильно. Его убийственный хмурый взгляд кипел от ярости.

— Недопонимание? — вскричал Трававоск.

Притворный и рассчитанный гнев превратил его неприятные черты в нечто менее очаровательное и, я сказал бы, более отвратительное.

— Значит, я чего-то недопонимаю, когда думаю, что какой-то ученик, не присягнувший судье и не представленный ему как участник процесса, перебивает должностное лицо, предъявляющее иск? Или это произошло?..

— Что он имел в виду?

Вопрос пришел от судьи — каждое слово, словно серебристый звон колокола на церковной башне. Громкие и вибрирующие звуки утихомирили Трававоска и оборвали его велеречивое ораторское представление. Ксатанатрон направил свой безликий взгляд на Клэренса.

— Говори, дитя. Я разрешаю тебе.

— Ее муж — он… Он обокрал ее!

Нужно было отдать ему должное. Парень выглядел достаточно напуганным и, похоже, понимал, во что он вляпался.

— Муж миссис Мартино украл ее молодость.

— Что за чушь? — вмешался Трававоск.

Демон скривил губы, словно его заставили смотреть затянувшийся школьный спектакль на открытой площадке при плохой погоде. Клэренс повернулся к судье.

— С того дня, как они поженились, муж любил ее только раз в месяц… Как будто это была его работа. Без прелюдий, без поцелуев. А потом, скатившись с супруги, шел смотреть телевизор.

Парень покраснел от смущения.

— После рождения их четвертого ребенка он вообще перестал приближаться к ней. Сказал, чтобы она не приставала к нему… Что его тошнит от ее тела.

Он взглянул на покойную, но Сильвия Мартино, видимо, забылась в своих грезах и воспоминаниях. Ее взгляд был направлен в туманную даль.

— Ведь это кража, верно? — спросил он у судьи.

Я знал, что мне не следовало оставлять стажера с клиенткой. Мои кишки сжимались в узел — то есть я уже винил себя за все происходящее. Но когда парнишка успел вытянуть из нее такую информацию? Даже Сэм выглядел удивленным, а ведь он говорил с ангелом-хранителем.

Поскольку Клэренс не превратился в горячий пар, я предположил, что судья прислушался к его свидетельским показаниям. Сэм тоже не стал смотреть в рот дареному коню и быстро добавил сильную тему трагических страданий отвергнутой женщины. Понимая, что дело движется к завершению прений, он проехал на этой кляче до самого финиша.

Несколько мгновений я все еще сомневался, какое решение примет Ксатанатрон. Но когда столб бледно-лилового света окружил покойную миссис Сильвию Мартино и усмешка сползла с лица Трававоска, я убедился, что все закончилось и что Сэмми выиграл дело. Судейского обвинителя ожидала ужасная трепка в Аду и, возможно, удары по мошонке.

Внезапно покойная исчезла. Трававоск покинул нас минутой позже, молчаливый и сердитый. Реворуб указал на меня дрожащим когтистым пальцем.

— Доллар, ты труп! — прохрипел он, брызгая слюной.

Однако голос ублюдка был слабым из-за того, что мое колено повредило его трахею. Через секунду он последовал за Трававоском и вошел в мерцающий портал, похожий на рану. В замороженном мгновении остались только ангелы — мы и судья.

— Прими мои поздравления, — сказал я Клэренсу. — Сегодня произошел твой первый замес с врагами из Оппозиции.

— Что?

— Они — не просто другая команда, — добавил Сэм. — Это действительно наши враги. Но если ты еще раз подставишь меня перед судьей, я порву тебя на части. И некоторые куски не найдут никогда!