Права и обязанности - Карина Пьянкова

– Мне абсолютно все равно, – равнодушно пожал плечами Кот, горный демон. Имя у него, конечно, было другое, но по причине полной непроизносимости все называли парня просто Кот. Он не возражал, предпочитая, чтобы его истинное прозвание не калечили всякие там… – Но традиции моего племени не допускают общения с Темными.

Ничего более святого, чем традиции и обычаи, для горных демонов придумать невозможно.

– Плохо, малыш? – неожиданно раздался тихий сочувственный голос Райвэна, который, пока они усиленно совещались, подобрался поближе к Лаэлэну, младшему эльфу.

– Да, – тихо выдохнул Перворожденный, с робкой надеждой глядя в глаза некроманту.

Все присутствующие ошарашенно посмотрели на младшего эльфа.

– Ничего, скоро пройдет, обещаю, – с той же теплой улыбкой старого деревенского лекаря, говорящего с маленьким больным ребенком, заверил его маг.

И эльф улыбнулся ему в ответ! Все в отряде знали, что добиться хоть какой-то реакции на собеседника от Лаэлэна невозможно!

– Сколько мальчику было лет? – сухим тоном профессионального целителя, безо всякой издевки поинтересовался Райвэн уже у Айэллери.

– Мальчику?! – аж подскочил от возмущения остроухий (кхм, правда, Килайя и сама-то круглой формой ушей не страдала). – Да он старше тебя!

Райвэн только хмыкнул.

– Сколько ему было лет, когда он встретил дракона? – немного раздраженно спросил колдун, никак не реагируя на замечание Айэллери.

– Семь, – тихо признался старший эльф. – Так это все-таки был дракон? Это он украл его душу?

Юноша крайне возмущенно фыркнул:

– Душа у него как раз на месте, можете уж мне поверить, драконы, к вашему сведению, вообще-то к душам совершенно равнодушны. Здесь кое-что иное, хотя… – В его голосе на секунду промелькнули грусть и тоска, но, может быть, демонессе это только показалось. – Дело в том, что эльфы очень восприимчивы сами по себе, а сознание ребенка вашей расы вообще напоминает сырую глину, способную принять любую форму. Драконы же сильны не только физически, но и ментально… В общем и целом мальчик при встрече с более сильным сознанием был просто-напросто запечатлен на него и теперь, сам того не осознавая, ищет дракона. А так как найти не может, то его душой овладевает тоска, из-за которой эльф так себя и ведет.

– То есть, чтобы брат выздоровел, нам нужно найти того дракона и убить его? – спросил Айэллери.

Юноша поморщился, как от острой зубной боли.

– Найти – да, убить – нет. Ваш брат навсегда останется запечатлен, такое никто не сможет изменить, почтенный. Даже дракон вряд ли способен изменить этот факт. Он станет нормальным только рядом с тем драконом, к сознанию которого привязан.

Старший эльф побелел как снег, растерянно переводя взгляд со своего брата на невозможно серьезного некроманта.

– Драконы же тупые животные! Как они могут быть сильны ментально?! – возмутился Айэллери.

Некромант пожал плечами, давая Перворожденному возможность самому придумать ответ.

– А что значит имя Райвэн? – снова неожиданно для всех, кроме, естественно, Черного мага, для которого, похоже, происходящее было в порядке вещей, подал голос Лаэлэн. Очевидно, что никто, кроме чернявого мага, его не занимал.

– Изначальный, первый, – спокойно отозвался некромант, поворачиваясь к младшему эльфу. К остальным новым знакомым человек такого трепетного внимания почему-то не проявлял.

– Изначальный… А начало чего имеется в виду? – явно заинтригованно поинтересовался мальчик, который выглядел в этот момент совершенно нормальным.

Да две минуты назад из него невозможно было и одного слова вытянуть! Все знают, что Лаэлэн не разговаривает и вообще практически ни на что не реагирует. Что, впрочем, нисколько не мешает ему быть одним из лучших бойцов среди эльфов, почему-то во время боя он всегда и все оценивает правильно.

– Умеешь задавать правильные вопросы, – похвалил Райвэн, – но на этот отвечать я не буду.

– Почему?

– На него ты должен найти ответ сам, – весело подмигнул чужак.

Все растерянно слушали этот странный диалог. Некромант разговорил Лаэлэна, что казалось в принципе невозможным! Да что вообще происходит в этом мире?!!

– Он… здоров? – с надеждой спросил Айэллери и почти умоляюще посмотрел на человека.

– Нет, – покачал головой Райвэн, – это лишь временный эффект. Полностью здоровым он станет только рядом с тем драконом, на которого запечатлен.

– Я никогда не отдам своего брата дракону! Это тупое кровожадное животное! – запальчиво воскликнул Перворожденный, яростно сверкая сине-зелеными глазами.

Запальчиво-то запальчиво, но все равно как-то не слишком уверенно, так что все поняли: отдаст, даже если этим чертовым ящером будет сам Черный Дракон, воплощение извечного зла, если только Лаэлэн выздоровеет.

– Никогда – опасное слово, – неожиданно грустно усмехнулся в ответ на вопли эльфа маг. – Оно слишком любит лгать.

В этот момент всем стало абсолютно ясно, что от этого гадского некроманта им так просто теперь не избавиться, тем более Лаэлэн, глядя на него, буквально оживал, а за мальчишку (плевать, что ему девяносто лет, эльфы взрослеют медленнее) переживали все как за больного ребенка, даже Килайя, хотя не призналась бы в этом даже под угрозой смертной казни.

– Мы согласны принять тебя в отряд, – с тяжким вздохом великомученика, поднимающегося на эшафот, выразил общее мнение Эрт.

Райвэн равнодушно пожал плечами: мол, мне все равно, но раз уж вы все так просите…

Вот же сволочь! Откровенная сволочь! Это показное равнодушие и абсолютная, непрошибаемая уверенность в собственном превосходстве, которая могла поспорить с эльфийской, бесила окружающих до невозможности, но, видимо, такой уж была их кара за грехи: тощей, черноволосой и на удивление наглой.

– Ты странный… – чуть грустно задумчиво произнес Лаэлэн. – Добрый, только…

– …слишком люблю издеваться над окружающими? – с хитрой улыбкой предположил Райвэн.

– Угу, – согласно кивнул эльф, поглядев на некроманта исподлобья.

– Ну вот, мы готовы удирать в Морию, – сказал Мери.

Дж. Р. Р. Толкиен. Властелин Колец. Братство Кольца

«Он сейчас свалится!» – уже в тысячу первый раз с отчаянием и странной яростью подумала Килайя, глядя на бодро шагающего впереди всех мага, который опирался на посох только потому, что так было положено, да еще и умудрялся насвистывать что-то до невозможности фривольное. Демонесса уже прокляла про себя идиотскую идею пойти по этим горным тропам, больше напоминавшим козлиные, а не по старым гномьим тоннелям, где идти было бы удобнее и приятнее, да и ко всему прочему не так сильно дуло. Но стоило Эгорту, гному, который с ними отправлялся, предложить этот маршрут, проклятущий некромант подскочил как ужаленный и заявил, что в эти (повторять слово, употребленное Райвэном, Килайя стеснялась даже мысленно)… катакомбы они пойдут только через его труп. Все, кроме Лаэлэна и гнома, разумеется, радостно заявили, что с превеликим удовольствием исполнят последнее желание Черного мага, но тот почему-то оказался решительно против и ответил, что будет защищаться до последнего. Гном, как ни странно, очень серьезно отнесся к истеричным воплям человека и почтительно спросил, почему он категорически не желает идти по подземельям. В ответ на этот вопрос некромант навскидку перечислил практически всю энциклопедию нежити и половину энциклопедии нечисти, после чего с нежной улыбкой сообщил, что все эти милые и наверняка дружелюбные существа были встречены им во время последнего спуска в старые тоннели. Энтузиазма у всех резко поубавилось. Конечно, Райвэн мог им попросту соврать, демонесса не испытывала ни малейшего сомнения, что гадский некромант способен сделать это в любой момент, не испытывая каких-либо угрызений совести, но проверять правдивость его заявлений на собственной шкуре почему-то не слишком хотелось. Возможно, что все эти твари действительно там водились, бородатые сами признавали, что в свои старые катакомбы они очень и очень давно не спускались, но тогда возникал другой вопрос: как же маг, столкнувшись нос к носу со всем этим изобилием, остался жив и даже вполне здоров? Райвэн предпочел просто не отвечать, а вот Грэш ехидно предположил, что некроманта просто приняли за своего.