Игра Джералда - Стивен Кинг

«Ее имя – бывшая Хорошая Жена Бюлингейм, и она наказана зато, что ударила мужа», – подумала Джесси. Но, может быть, это не она ударила, ата женщина, похожая на подругу по колледжу?

Можно ли сказать, что она его просто ударила? Или верно то,что сейчас с ней в спальне лежит мертвец? Как и то, что, лает там собака или нелает, но северный берег озера, Ноч-Бэй, – совершенно пустынное место? И еслиона станет звать на помощь, то ей ответит только гагара в лучшем случае? Ибольше здесь нет никого?..

Именно эта мысль и странные реминисценции «Ворона» Эдгара Попринесли внезапное понимание, в какое ужасное положение она попала, и теперьуже слепой, жуткий страх навалился на нее. Секунд двадцать или больше – вообще,если бы ее спросили, сколько времени длился этот приступ ужаса, она ничего немогла бы сказать – она была полностью во власти отчаяния. Огонек здравогосмысла едва мерцал в ее рассудке, но он был бессилен – лишь стены, каксторонние наблюдатели, окружали обезумевшую женщину, чья голова с перепутаннымиволосами металась из стороны в сторону по кровати, и отражали ее испуганныезвериные крики.

Сильная, резкая боль в мышце левого плеча остановила приступпаники. Это была судорога. Со стоном Джесси уронила голову между подушек,прислоненных к спинке кровати. Сведенная мышца была холодная и твердая, каккамень. И даже ощущение расходящейся от плеча к мышцам руки боли не оченьобрадовало ее; она поняла, что нельзя опираться на спинку кровати: это делалоболь в сведенной мышце еще более острой.

Попытавшись принять другое положение, Джесси приподнялабедра и сползла вниз. Локти освободились, и напряжение в плече стало спадать, аминутой позже судорога в дельтовидной мышце отпустила, и она издала глубокийстон облегчения.

Она заметила, что ветер стал сильнее. Это был уже не легкийбриз; теперь он свистел и завывал среди сосен между озером и домом. И на кухне(а кухня находилась теперь в том, другом мире, далеком от Джесси) эта проклятаядверь, которую они с Джералдом забыли смазать, стала снова ходить впровалившейся петле и скрипеть: раз – два – три – четыре… Ветер и дверь… Песперестал лаять, во всяком случае, сейчас его не было слышно, и бензопилаумолкла. Даже гагара, кажется, решила устроить обеденный перерыв.

Она вообразила гагару, которая пьет кофе и болтает за столомс другими леди-гагарами, и эта картина вызвала какой-то сухой звук в еегортани. В более приятных обстоятельствах этот звук можно было бы расцениватькак смешок. Но и теперь он помог ей преодолеть панику и немного, хотя страхпо-прежнему не оставлял ее, собрать свои мысли. Она почувствовала во ртунеприятный металлический привкус.

«Это адреналин, милая, железы секреции вырабатывают его,когда ты, цепляясь за скалу руками и ногами, начинаешь подъем. Если тебякто-нибудь спросит, что такое паника, ты им можешь ответить: это эмоциональныйвакуум, при котором испытываешь ощущение, будто рот набит монетами».

Ее предплечья горели от боли, а покалывание достиглопальцев. Джесси несколько раз сжала и разжала кулаки, что вызвало боль. Онаслышала позвякивание цепочек, которые ударялись о спинку кровати, и на секундузадумалась: а не сошли ли они с Джералдом с ума? Было похоже на это, хотя оназнала, что тысячи людей во всем мире играют в подобные игры каждый день. Онадаже читала, что есть сексуальные духи, которые овладевают человеком иубираются, лишь когда прилив крови к мозгу ослабевает. Это только укрепляло ееуверенность в том, что пенис для мужчины скорее проклятие, чем дар.

Но если это была только игра (игра, и ничего больше), тогдазачем Джералду понадобилось покупать настоящие наручники? Интересный вопрос, неправда ли?

«Может быть, и так, но я не думаю, что сейчас это самыйважный вопрос, как ты полагаешь, Джесси?» – Голос Рут Нери раздался из глубиныее сознания. Действительно, странно, сколько путей находит человеческий разумодновременно. Например, на одном из них она задалась вопросом, что сталось сРут, которую она не видела уже десять лет. Три года Джесси ничего о ней неслышала. Джесси подумала об идеях, которые владеют толпой. Викторианцы имелиЭнтони Троллопа, «потерянное поколение» – Хью Менкена, а сегодняшним остаютсяпошлые открытки и дубовые изречения типа «Я сам волен выбирать свой путь».

На последней присланной Рут открытке был нечеткий аризонскийштемпель, а в тексте сообщалось, что Рут присоединилась к лесбианской общине.Джесси эта новость совсем не удивила, даже напротив, она подумала, что, можетбыть, ее старая подруга, которая могла невыносимо раздражать и быть потрясающенежной (и часто одно за другим), нашла наконец уголок на этой ярмаркетщеславия, где смогла обрести какой-то покой.

Она положила открытку Рут в верхний левый ящик стола, гдехранила письма, на которые не собиралась отвечать, и это было в последний раз,когда она вспомнила о своей подружке – Рут Нери, которая жаждала иметь рычащий«харлей» и никогда не могла справиться с простым сцеплением даже на старом исмирном «форде-пинто» Джесси; о Рут, которая вдруг терялась на спортивнойплощадке, даже пробегав там три года; о Рут, которая начинала реветь, когда унее что-либо пригорало на плите. В последнее время это случалось так часто, чтобыло вообще чудом, как она не сожгла их комнату, да и весь дом в придачу.Странно, что голос в мозгу Джесси, голос, который не шутил, принадлежал именноРут.

Пес снова начал лаять. Лай раздавался неподалеку. Его хозяиннаверняка не охотник, это очевидно: ни один охотник не будет держать такуюбрехливую собаку. А если хозяин и собака просто на прогулке, то почему этот лайраздается все время из одного места?

«Потому что собака на привязи, – шепнул голос, – и там нетхозяина. Не жди оттуда помощи, Джесси».

Этот голос не был голосом Рут или Хорошей Жены Бюлингейм –какой-то молодой и очень испуганный. И он казался – как и голос Рут – оченьзнакомым. Она снова вспомнила о Джералде. В этих приступах страха и боли онкак-то отошел на второй план.

– Джералд! – Ее голос звучал слабо, как будто издалека. Онаоткашлялась и снова позвала:

– Джералд!

Тишина. Никакого ответа.

«Спокойно, держи себя в руках. Это еще не означает, что онмертв».

Да-да, она держала себя в руках. Но она как будто обмерла.Молчание Джералда, конечно, не означало, что он мертв. Просто он в обмороке.

«А может, он и мертв, – добавила Рут Нери. – Я не каркаю,Джесс, но ты же не слышишь его дыхания, верно? Ты же знаешь, что обычно мыслышим дыхание людей, находящихся в обмороке, – они глубоко, с присвистомвтягивают воздух, храпят, ведь так?» «Откуда, черт побери, я знаю?» – спросилаДжесси, но это было глупо. Смерть – довольно простая штука; достаточнопроглотить одну пилюлю, чтобы ощутить, что такое смерть: это пустота и мрак,ничто. Однажды в школьные годы Джесси проглотила такую пилюлю, а затем ееотхаживали в портлендской городской больнице. Как и в больнице после мрака игробовой тишины, сейчас она слышала далекие голоса.