Вильгельм I и нормандское завоевание Англии - Фрэнк Барлоу

Примерно в то же самое время, в 1049 г. или чуть раньше, когда Вильгельму уже исполнился 21 год, он предпринял свой первый известный нам по документам дипломатический шаг — вступил в переговоры с Балдуином V Фландрским, чтобы просить руки его дочери Матильды. Возможно, что заключить этот союз его, своего вассала, убедил король Генрих. Однако не исключено, что Вильгельм руководствовался своими мотивами. Нельзя сказать, что в 1049 г. он пользовался большим военным или дипломатическим влиянием, особенно если считать, что главная кампания против Анжу имела место позже, но его вмешательство в дипломатические отношения в Европе вызвало бурную реакцию. Император Генрих III был недоволен тем, что Балдуин приобретает сторонников, а союзник императора, папа Лев IX, на Реймсском соборе в октябре 1049 г. запретил этот брак — предположительно из-за кровного родства. Однако Вильгельм настолько желал союза с Фландрией, что еще до конца 1053 г., а возможно, уже и в 1052 г., после Донфронской и Алансонской кампаний, женился на Матильде, невзирая на папский запрет, чем и навлек на себя осуждение церкви.

Так как Вильгельм почти наверняка женился не по любви — вероятно, он никогда не видел своей невесты до тех пор, пока ее не привезли в Нормандию, — его упорство в заключении договора с Фландрией, несмотря на все препятствия и опасности, доказывает, насколько сильно он им дорожил. Прежде всего его женой должна была стать представительница более знатного рода — Гильом де Пуатье довольно красноречиво распространяется о ее исключительно высоком происхождении, — и нельзя не принимать во внимание то, насколько привлекательным был такой брак для бастарда. Кроме того, становится понятно, в каком направлении Вильгельм стремился распространить свое влияние. Нужно, например, отметить, что он добился, чтобы все супруги его сестры Аделаиды владели соседними с Фландрией областями. В 1052 г. или раньше она вышла замуж за Ангеррана, графа Понтье и сеньора Омаля — владений, расположенных у северной границы герцогства. Когда в 1053 г. Ангерран погиб под Арком, она заключила брак с Ламбертом, графом Лансским из Артуа, младшим братом Евстафия II, графа Булонского. Сам Евстафий был женат на Годиве, сестре Эдуарда Исповедника, дочери короля Этельреда и Эммы Нормандской. В 1054 г. Аделаида снова овдовела, когда Ламберта убили в битве при Лилле, и в третий раз — и, вероятно, лишь некоторое время спустя — она вышла замуж за Эда, уже после того как дядя лишил его графства Шампани. Интерес Вильгельма к северным пограничным областям заслуживает особого внимания — он подводит нас к его отношениям с Англией, вопросу довольно сложному, так как мы располагаем в основном лишь текстами, в которых представлена официальная версия нормандской дипломатии, а они были обнародованы — даже если считать, что их не сочинили позже, — только через несколько лет после завоевания.

При написании своей книги биограф герцога Гильом де Пуатье видел своей главной целью оправдание завоеваний Вильгельма. По мысли автора, Вильгельм, образец добродетели, никогда не принимал участия в несправедливой войне, и в соответствии с этим он доказывает, что поведение Вильгельма по отношению к королю Гарольду и вторжение в Англию имело законные основания и может быть оправдано с нравственной точки зрения. По всей видимости, Гильом черпал сведения из документа, составленного, вероятно, в 1066 г. советниками герцога и предназначавшегося для официального уведомления папы римского и других европейских правителей о завоевании. Согласно этому сочинению, Эдуард сам объявил Вильгельма своим наследником — по причине их родства, политического союза, а также в благодарность за ту помощь, которую оказывали нормандские герцоги ему и его семье. Это решение Эдуарда было одобрено английским уитенагемотом, поклявшимся его соблюдать, и было подкреплено выдачей заложников со стороны Годвина, эрла Уэссекского. Поскольку также сообщается, что доверенным лицом Эдуарда в этом деле был Роберт, архиепископ Кентерберийский, то произошло все это, должно быть, в 1050 или 1051 г. По утверждению одного английского хрониста, Вильгельм побывал в Англии в 1051–52 гг. (хотя это невозможно, если в это время герцог осаждал Донфрон), и нет сомнений, что осенью 1051 г. английский двор посетил Евстафий, граф Булонский, вассал графа Фландрского и шурин Эдуарда. Интересно также, что примерно в это же время третий сын Годвина Тостиг женился на сестре графа Фландрского.

Истолковать данные события, если они действительно имели место, с точки зрения Вильгельма, не представляет большой сложности. Эдуард был уже семнадцать лет женат на женщине моложе его, но детей у них не было, и поэтому место наследника английского престола пустовало. Мать Эдуарда Эмма, умершая только в 1052 г., приходилась Вильгельму двоюродной бабкой, и герцогу, должно быть, представлялось, что он, как родственник Эдуарда, обладает не меньшими правами на трон, чем все остальные потомки Этельреда или Кнута. В любом случае, мы можем предположить, что он еще до смерти Эдуарда начал готовиться к тому, чтобы впоследствии выдвинуть притязания на английскую корону. Заключив морской союз с Балдуином Фландрским и, возможно, с Евстафием, а затем с Робертом Булонским и Годвином, эрлом Уэссекским, он существенно упрочил свое положение. Кроме того, он наверняка считал, что создавшаяся ситуация вполне стоит того потенциального риска, на который он шел. Возможно, Вильгельм даже был заинтересован в заключении кратковременного договора с Англией, так как в 1049 г. германский император заручился военно-морской поддержкой англичан в борьбе с Фландрией, и Вильгельм, должно быть, хотел нейтрализовать эту угрозу.

Куда менее очевидны замыслы и намерения Эдуарда. Вряд ли все было настолько просто, как пытались представить нормандские источники, утверждавшие, будто Эдуард всегда хотел сделать Вильгельма своим наследником в знак благодарности и уважения к нормандскому герцогскому дому. В 1013 г., когда датское вторжение в Англию достигло своего пика, королева Эмма, мать Эдуарда, забрала его вместе с другим сыном и дочерью и отправилась искать убежища у своих нормандских родственников. Однако в период между 1017 г., когда Эмма вышла замуж за Кнута, севшего на престол вместо ее первого мужа, и 1035 г., когда Кнут умер, нормандский двор не вмешивался в дела Английского королевства, которое Эдуард, должно быть, считал своим законным наследством. Впрочем, возможно, граф Роберт незадолго до того, как отправился в Святую землю, обратился к Кнуту, заявив о своей поддержке прав Эдуарда, и вероятно, нормандцы оказали Эдуарду некоторое содействие в походе в Англию в 1035–36 гг., но когда в 1041 г. Эдуард наконец вернулся на родину, Вильгельм, которому было всего четырнадцать лет, еще не был в состоянии как-то ему помочь. Должно быть, Эдуарда призвала мать, чтобы тот занял место Гартакнута, ее сына от брака с Кнутом, находившегося при смерти и вскоре скончавшегося. Однако Эдуард не чувствовал никакой благодарности к матери за ее запоздалое внимание и вскоре после своей коронации в 1043 г. явился с несколькими высокопоставленными эрлами в Винчестер, отобрав у Эммы все ее богатства в наказание за то, что она так долго пренебрегала его интересами. Тот факт, что мать с сыном вскоре помирились, вовсе не доказывает, что именно тогда у Эдуарда могло возникнуть желание возвысить своих нормандских родственников. Мы располагаем только утверждением Гильома де Пуатье, что Эдуард любил Вильгельма как брата или сына, но, как можно предположить, даже если Эдуард и питал симпатию к своему более юному родичу, то десятилетняя разлука, должно быть, охладила эту привязанность.