Вильгельм I и нормандское завоевание Англии - Фрэнк Барлоу

Приобретение Мэна и затишье в Анжу позволили Вильгельму обратить свои силы против Бретани. Предпринятый им поход нашел художественное отображение на ковре из Байе, так как эти события имели прямое отношение к истории Гарольда. С другой стороны, эта экспедиция лишь продемонстрировала ограниченность возможностей нормандского герцога. Поводом для похода послужили действия молодого графа Конана II, родственника Вильгельма, который к тому времени достиг совершеннолетия, отказался принести герцогу оммаж и совершал набеги на приграничные нормандские земли. Вильгельм прошел со своей армией по всей Бретани, но, в конце концов, был вынужден отступить — из-за нехватки продовольствия и из-за того, что Конану на помощь пришел Жоффруа Бородатый, граф Анжуйский. Возможно, эта экспедиция и возымела определенный эффект в качестве акта устрашения, и бретонцы, особенно сыновья Эда де Пороэ, внесли значительный вклад в экспедицию Вильгельма 1066 года, но в целом эту кампанию вряд ли можно назвать победоносной. Гарольд, сопровождавший Вильгельма, вполне возможно, имел определенные основания проникнуться к герцогу презрением, тем более что он сам недавно провел в похожих обстоятельствах поход против Уэльса и добился гораздо больших успехов.

К 1064 г., когда Вильгельму исполнилось 37 лет, его репутация воина и правителя была, наверно, столь же высока, как у Жоффруа Анжуйского десятилетием ранее, и, возможно, выше, чем, например, у Тибо III, графа Блуаского, Шартрского и Шампанского. Однако вряд ли его престиж мог сравниться с авторитетом Балдуина Фландрского. Нужно сказать, что самые значительные достижения герцога относились к тому времени, когда некоторые феодалы старшего поколения уже находились в преклонном возрасте или ушли из жизни. Должно быть, в глазах современников Вильгельм достиг вершины своего могущества и едва ли мог достичь большего в мире, полном как опасностей, так и соперников.

С отроческих лет и до самой старости Вильгельм и большинство его вассалов почти все свое время проводили в войнах или в приготовлениях к ним, и немалое их число, включая самого герцога, погибло в походах. Поэтому, чтобы понять жизненный путь, деяния и взгляды этих людей, мы должны внимательно изучить устройство и основные идеи военного общества того времени. Это может показаться несложной задачей, так как хронисты повествуют о войнах достаточно подробно, и, к сожалению, так думали очень многие исследователи, но на самом деле при освещении этого вопроса возникает много трудностей. Хронисты писали для аудитории, знакомой с характерными деталями; они редко объясняют структуру армий или используемую ими тактику; к тому же писали они по-латыни. Они не только прекрасно знали сочинения Цезаря и других классических авторов, писавших о войне, и временами намеренно пытались придать древнеримский лоск военачальникам XI в., но и использовали лексику, совсем не подходившую для их эпохи. Например, совершенно ясно, что слово miles, которое в классической латыни означало «пехотинец», приобрело два разных смысла: во-первых, к середине XII в. оно получило значение «рыцарь». Однако, с другой стороны, обычно так называли любого воина независимо от рода службы, ранга или социального положения, т. е. солдата в современном значении этого слова.

Нормандские хронисты различали: во-первых, нерегулярные герцогские силы — личную свиту герцога с подкреплением в виде отрядов, предоставленных друзьями и сторонниками; во-вторых, герцогскую армию, созываемую по приказу; и, в-третьих, более многочисленное войско, набираемое для более крупных военных операций. Первый тип войска состоял главным образом из конных воинов, причем самых лучших и отборных. Герцог и его бароны ехали верхом вместе с придворными и рыцарями-ленниками, людьми, близкими по социальному положению, — как правило, друзьями и постоянными соратниками. Эти воинские части составляли элиту любой армии.

Структура войска второго типа — герцогской армии — гораздо менее ясна. Мы можем предположить, что все бароны Вильгельма, включая большинство прелатов, должны были присылать в войско герцога свои отряды, но нам достоверно не известно, была ли это конница, были ли четко определены численность этих отрядов и сроки и условия их службы. Есть некоторые свидетельства того, что Вильгельм, жалуя феоды и назначая на церковные должности, устанавливал, какую военную повинность должен исполнять каждый из его вассалов. Однако воинов, по-видимому, он требовал немного, и феодалам это было весьма выгодно. Чтобы набрать большую армию, Вильгельму, скорее всего, приходилось обращать взгляд за пределы герцогства. Когда Ги, граф Понтье, был взят в плен в битве при Мортемере в 1054 г., Вильгельм продержал его в заточении в Байе более двух лет и освободил только при условии, что тот станет его вассалом. Ги принес оммаж и поклялся нести феодальную службу, дав обещание, помимо всего прочего, каждый год предоставлять герцогу сотню воинов по первому же его требованию. Вильгельм обратил внимание на земли, еще более далекие от его границ, и стал ежегодно выплачивать графам Фландрии сумму, известную как «денежный феод», взамен чего они должны были присылать в его армию своих воинов.

В связи с вышесказанным вполне вероятно, что, когда Вильгельм рассылал приказы, чтобы собрать войско, большинство его вассалов знали, сколько воинов они должны с собой привести, и мы, скоре всего, не ошибемся, предположив, что обычно это были всадники. Правда, наверное, были и исключения — например, в отряды из Понтье и Фландрии, возможно, входила пехота. Кроме того, нужно обратить внимание на то, что после завоевания Англии, когда английская армия или ее часть под командованием нормандских баронов королевства была отправлена в Нормандию, в ее состав входили коренные англичане, которые, наверное, не умели сражаться верхом.

К XII в. условия службы в войсках королей и герцогов постепенно становились все более четкими, и это касалось всех деталей. Однако маловероятно, что это имело место в армии Вильгельма. Существовали, должно быть, какие-то обычаи, и, похоже, герцог рассчитывал, что его бароны со своими отрядами будут сопровождать его до окончания похода или до тех пор, пока он их сам не отпустит. Вот почему, когда Гильом, граф Аркский, самовольно покинул армию герцога во время Донфронской кампании 1051–52 гг., Вильгельм пришел в ярость.

Так как численность армии из воинов, присланных во исполнение воинской повинности, не могла быть очень большой (вероятно, их количество исчислялось сотнями), герцогу приходилось прибегать к другим способам набора, если требовалось провести любую крупную кампанию. То же самое делали и отдельные бароны, строившие свои собственные военные планы. Прежде всего дополнительные силы можно было найти в самом герцогстве; кроме того, воинов можно было нанять за пределами герцогства — в Бретани, Фландрии, Франции, Оверни и Аквитании. Когда Вильгельм намеревался начать масштабные военные действия, он часто вербовал под свои знамена бретонских воинов под предводительством местных графов. Нередко Вильгельм также нанимал отряды отдельных родов войск — арбалетчиков и инженерные части. Последние состояли главным образом из саперов, которые должны были делать подкоп под городские стены, как, например, в 1068 г. во время осады Эксетера. Нескольким предводителям инженерных отрядов Вильгельм пожаловал феоды в Англии. Тем не менее нет однозначных доказательств того, что Вильгельм прибегал к каким-либо осадным орудиям, несмотря на то что их применение было известно тем, кто получил хорошее образование.