Контрзащита - Александр Курзанцев

– Цель на два часа…

Не успел я договорить, как взвыли сервомоторы орудийной башенки. Бам-м! Всё, нет чужих. Мельком отметил: «Трое – патруль».

– На девять…

Бам-м! И следом ударила пулемётная очередь, добивая оставшихся.

Тут выскочили на каменистую проплешину в редколесье. Пулемётная строчка перечеркнула двух чёрных дроидов, и мы остановились подле раскрытой спасательной капсулы. Похоже, одной из тех, на которых эвакуировался экипаж «Новосибирска».

Выбравшаяся наружу Седых с курсантами, проверив её, отрицательно покачала головой. Напряжённый голос по тактической связи произнёс:

– Пусто, ни живых ни мёртвых.

– Ладно. Помимо лабораторного комплекса поблизости есть ещё что?

– Только сортировочный пункт, а оттуда монорельс до астропорта.

– Далеко?

– Километров десять, или чуть больше.

– Тогда туда!

Мы круто развернулись и рванули в указанном направлении, там могли быть местные, может, даже кто-то из остатков охранного взвода. Трясясь на ухабах – не будь пристёгнутым, давно башкой все мониторы пораздолбал бы, – я пытался слушать Седых, втолковывающую мне о сортировке.

– Там справа, вдоль монорельса, технологическая дорога, сервисники по ней ездят, на броне вполне пройдём. До астропорта недолго, полчаса – и выйдем к платформам, но дальше только ножками, хотя, если хорошо подпрыгнуть, с ходу можем и на платформу заскочить.

Я покивал. Взбодрившаяся в боевой машине сержант, похоже, уже свято уверовала, что мы рванём до самого астропорта выбивать оттуда наглых захватчиков. Вот только мне такой одиночный рейд прямо под дула целой эскадры никуда не упирался. Обрывать девушку, однако, я не стал, боевой дух – тоже дело важное, но попридержать коней всё же приготовился.

Показалась сортировочная с тонкой серебристой ниткой монорельса.

– Гляди! Что это?! Какой огромный! – чуть ли не хором завопила моя банда, увидев торчащую над астропортом чужеродную махину.

Громада же линкора чужих плавно оторвалась от земли и, набирая скорость, скрылась в плотных красноватых облаках, а вслед за ним и пятёрка силуэтов поменьше.

«Всё, приехали», – подумал я. Вражеское вторжение окончилось так же внезапно, как и началось. Машинально осмотрев визором здания и склады на сортировке, я увидел медленно бродящих технозомби, которые казались более заторможенными, чем виденные нами ранее. Похоже, ещё пара часов – и их тела окончательно перестанут функционировать, уже не представляя опасности. Всё-таки это, вероятно, оружие первого удара.

– Таранов, противника уничтожить, – отдал я короткий приказ, право выбора очерёдности целей доверив курсанту, и хладнокровно отметил, как несколькими выстрелами зомби смело с нашего пути.

– Ортега, Таранов – в машине, остальные за мной.

Выбравшись из бээмдэшки, соблюдая осторожность – помимо зомби, нас могли ждать и другие сюрпризы, двинулись к платформе. И вдруг вдалеке сверкнуло, вспухло грязно-серое облако дыма.

– Они взорвали астропорт! – охнула сержант.

Секунд через пять до нас докатилась сейсмическая волна, а ещё через десять дошёл чуть раскатистый гром, похоже, подорвали несколько зарядов одновременно.

«Вот и конец», – устало опустил я пистолет и сел на камень. Уже можно не гнать коней, чужаков нет, тем более, кроме их дроидов и технозомби, мы никого больше не видели, так и не установив хотя бы примерную видовую принадлежность противника. Через пару суток сюда, скорее всего, заявится «папаша» – командующий русским сегментом флота Альянса адмирал Фёдоров и отвесит всем звиздюлей за просранные полимеры. Осталось только дождаться пару взводов местного гарнизона, чтобы до прилёта с адмиралом следственной группы военной прокуратуры всё тщательно оцепить.

Ещё бы знать, что с остальными курсантами да с экипажем крейсера и куда девать прибившихся к группе сержанта с летуном? Вопросы, вопросы…

Жолондзевского с другими курсантами распирало, хотя той щенячьей задорности уже не было, я ловил пару раз его серьёзный и задумчивый взгляд. Со временем будет хорошим командиром и, похоже, не успокоится, пока не пробьётся в подразделения спецназа флота.

А вот Герра, разлёгшийся на тёплой броне БМД, был, как всегда, безэмоционален и молчалив, словно наши покатушки и бой в посёлке его совсем не взволновали. Ну да, я вообще не понимаю, как можно жить с практически постоянной головной болью. Ещё в той жизни дед мне рассказывал о своём товарище, который вернулся с Великой Отечественной со страшнейшей головной болью после контузии. Как жил и работал – вообще непонятно. Тридцать лет держался на силе воли, но в итоге не выдержал и повесился. А в записке написал: «Простите, товарищи, не считайте меня дезертиром, но я так больше не могу». Так что единственное, что я мог, так это лишний раз не дёргать Габриэля, оставляя его отдыхать.

Вернувшись в командирское кресло «Циркона», я снова попытался связаться хоть с кем-то, но, похоже, уцелевшие спутники ещё не успели выйти на орбиту над нами, оставляя нас без связи с внешним миром.

– Ну нет, я вернусь! Обязательно вернусь! – прошептал я, рефлекторно сжимая кулаки.

Потряс головой, отгоняя дурные мысли. Пора разложить всё по полочкам, как учили, и первой в очереди стояла оценка оперативной обстановки. Целью атаки были астро-порт, сортировочная и лабораторный комплекс. Чем-то эти три пункта были связаны. Но чем?

Откинувшись в кресле, я так и этак мысленно вертел ситуацию в мозгу, что-то мешало сложиться цельной картинке, чего-то не хватало, какой-то маленькой детали, шестерёнки, из-за которой никак не хотел заработать весь механизм.

Мои размышления прервало лёгкое покашливание. Повернув голову, я увидел заглядывающую в боевое отделение сержанта.

– Да?

– Товарищ майор, разрешите поговорить?

– Заходи, сержант.

Седых вошла, захлопнув за собой бронированный люк. Села в кресле наводчика, разворачиваясь ко мне, сняла шлем, откидывая слегка спутанные волосы, и взглянула на меня чуть исподлобья. Замялась, словно подбирая слова, а я невольно окинул всю её взглядом, заново оценивая, но уже не как солдата, а как женщину. Раньше как-то не до того было, вся эта беготня, стрельба, да и кирасы что на мужиков, что на женщин оборонка клепает абсолютно одинаковые, так что отличить девушку в броне от щуплого солдатика сложновато.

Что могу сказать: хороша, чертовка, приятные черты лица, не длинные – по-моему, это называется каре – тёмные волосы, пронзительные, зацепившие меня ещё в первый раз карие глаза. Я постарался скрыть свой интерес, отводя взгляд, но, несмотря на все возводимые психологические барьеры, шальная мысль узнать, какое у неё под бронёй тело, у меня проскочила. Не знаю, расшифровала ли она те взгляды, которые я бросал на неё, но, не поднимая головы, сержант глухо заговорила: