Книга Призраков - Сэбин Бэринг-Гулд

Бетти оделась, но все никак не могла прийти в себя. Одно она решила точно. Ей нужно обратиться к врачу. Не желая пугать тетку, она постарается не заострять на этом ее внимание.

Бетти спустилась в столовую и нашла там тетю Лейси.

– Мне кажется, голос Маас был превосходен, но все-таки она мне не очень нравится в роли Кармен. А ты что думаешь, дорогая?

– Тетя, – сказала Бетти, желая сменить тему, – не могли бы вы посоветовать мне врача? Мне кажется, я не очень хорошо себя чувствую.

– Плохо себя чувствуешь? Что с тобой?

– Я стала подвержена внезапным приступам сонливости.

– В этом нет ничего удивительного, моя дорогая; балы и театры – после спокойной размеренной жизни в провинции. Но, должна признаться, меня поразила твоя бледность прошлым вечером. Тебе непременно нужно обратиться к доктору Гровсу.

Когда врач приехал, Бетти сказала, что хотела бы переговорить с ним наедине, и они отправились в ее комнату.

– Ох, доктор, – нервничая, сказала она, – я хочу признаться вам в странной вещи. Я уверена, что хожу во сне.

– Скорее всего, вы поужинали чем-то тяжелым для желудка.

– Но это продолжается довольно долго.

– Что вы имеете в виду? Как долго? Когда это началось?

– До того, как я приехала в Лондон, со мной этого не случалось.

– А как вы об этом узнали? Вы внезапно проснулись?

– Я не просыпалась; я уснула, в этом состоянии отправилась к леди Бельгроув на бал, танцевала, вернулась, и проснулась утром, не зная, что я там была.

– Вот как!

– А еще, прошлой ночью, во сне, я ездила в Королевский театр и слушала там Кармен; но проснулась на рассвете здесь, в оранжерее, и ничего не помню о посещении театра.

– Очень необычная история. А вы уверены, что были на балу и в опере?

– Абсолютно. Моя одежда была помята в обоих случаях, мои туфельки немножко стоптаны, и веер, и перчатки – я ими пользовалась…

– Вы были там с леди Лейси?

– Да. Я была с ней все это время. Но ничего не помню.

– Я должен с ней поговорить.

– Пожалуйста, не делайте этого. Мне не хочется ее пугать; пусть она думает, что у меня легкое недомогание. Она считает меня слишком возбудимой.

Некоторое время доктор Гровс размышлял, после чего сказал:

– Видите ли, я вовсе не уверен, что это случай сомнамбулизма.

– Но что же тогда?

– Провалы в памяти. С вами такое случалось прежде?

– Не могу сказать. Я, конечно, не все помню. Например, я не помню всех поручений, которые мне даются, и мне приходится их записывать. Я не помню всех романов, которые прочитала, а иногда не могу вспомнить, что подавалось накануне на ужин.

– Это совсем другое дело. Я имею в виду пробелы в памяти. Как часто это случалось?

– Два раза.

– Причем, совсем недавно?

– Да, никогда прежде со мной такого не случалось.

– Думаю, чем раньше вы вернетесь обратно в провинцию, тем лучше. Возможно, виной всему резкая перемена обстановки, которая так на вас воздействовала. Попробуйте не злоупотреблять удовольствиями. Ограничьте до необходимого минимума ваши впечатления. И если снова случится что-нибудь подобное, сразу же сообщите мне.

– Вы ничего не скажете моей тете?

– Нет; по крайней мере, в этот раз. Я скажу, что вы были перевозбуждены, и что вас необходимо избавить от всяческих треволнений.

– Благодарю вас, доктор Гровс, вы так добры.

После ухода доктора, Бетти столкнулась с новой загадкой, поставившей ее в тупик. Она позвонила в колокольчик.

– Марта, – сказала она появившейся горничной, – а где тот роман, который я взяла вчера в публичной библиотеке? Я положила его на столик в будуаре.

– Я его не видела, мисс.

– Пожалуйста, найдите его. Я посмотрела везде, но его нигде нет.

– Я посмотрю в гостиной и в комнате для занятий.

– Но я не заходила в комнату для занятий, а кроме того, в гостиной я уже смотрела.

Последовавшие поиски не дали никаких результатов. Книга исчезла. Однако назавтра она обнаружилась лежащей на столике в будуаре, именно там, где ее оставила Бетти.

– Его брала кто-то из горничных, – таково было ее объяснение. Больше она об этом не думала; возможно, инцидент был следствием ее возбужденности, а вся история его исчезновения не столь уж таинственной. Она отослала его назад в библиотеку и взяла другой. Также исчезнувший на следующее утро.

Это стало повторяться. Стоило ей взять в библиотеке новый роман, как он тут же исчезал. Бетти была поражена. Каждую взятую книгу она могла начать читать лишь день или два после того, как принесла ее домой. Она пыталась прятать книги, едва вернувшись, в тумбочке, или запирала в шкаф. Результат оказывался таким же. Наконец, когда она спрятала книгу в столик, но она исчезла и оттуда, терпение ее лопнуло. Кто-то из прислуги обладал неуемной страстью к подобного рода произведениям, заставлявшей его добывать книгу любым способом, включая вскрытие замков. Бетти очень не хотелось говорить об этом тетке, но что ей оставалось делать?

Прислуга была допрошена, но та решительность, с которой они все отрицали, свидетельствовала в пользу их невиновности. Никто из них не решился бы на подобный поступок, твердили они в один голос.

Тем не менее, исчезновения книг прекратились, и Бетти с леди Лейси пришли к естественному выводу, что это стало результатом проведенного допроса.

– Бетти, – сказала ей как-то леди Лейси, – а что ты скажешь, если мы отправимся взглянуть на новую комедию? Отзывы о ней весьма благоприятны. У госпожи Фонтанель есть ложа, и она спрашивает, не хотим ли мы к ней присоединиться.

– Это было бы прекрасно, – ответила девушка, – мы уже давно нигде не были.

Но сердечко ее дрогнуло от страха.

А своей горничной она сказала:

– Марта, вы поможете мне одеться сегодня вечером – и – очень прошу, останетесь со мной до тех пор, пока тетя не оденется и не позовет меня.

– Конечно, мисс, буду рада вам помочь.

Однако вторая половина просьбы привела ее в некоторое недоумение.

Бетти сочла нужным объясниться.

– Не знаю, что это такое, но у меня какое-то возбужденное предчувствие, будто что-то должно произойти, и я боюсь остаться одна.

– Что-то должно произойти! Если вы себя не очень хорошо чувствуете, то, может быть, вам лучше остаться дома?

– Нет, ни за что на свете! Мне нужно ехать. Уверена, все пройдет, как только мы сядем в коляску. Не может не пройти.

– Может быть, вам подать бокал хереса или еще что-нибудь?