Бесконечная утопия - Стивен Бакстер

Порывшись, он нашел пару чудесных маленьких мокасин, сшитых из шкуры какого-то несчастного пушистика. У него на ладони они казались игрушечными.

Вот тогда он и услышал визг Рио, звук, похожий на треск дерева, и шум, будто что-то тяжелое свалилось в яму.

Никос рванул на улицу и побежал вокруг дома в ту сторону, где скрылась собака.

– Рио! Рио!

Позади дома, на границе нерасчищенных джунглей, из земли торчали колья – незаконченный частокол, чтобы овцы не уходили в лес, а большие птицы не забредали во двор. Никос пробирался между чайными кустами и молодыми деревцами, заполонившими когда-то расчищенное пространство между домом и частоколом, – и чуть не свалился в яму.

Он осторожно шагнул назад и заглянул вниз. Яма шириной футов шесть была прикрыта нестругаными досками, которые со временем, очевидно, подгнили и утратили прочность. Судя по оставшимся доскам, они были засыпаны землей, а сверху еще и лесным перегноем. На этом слое почвы даже проросли несколько живучих папоротников. Но одна доска теперь проломилась и обрушилась в дыру, глубокую и черную.

Никос почесал голову. Все это озадачивало. Погреб? Возможно. Погреба предназначались не только для хранения продуктов и прочих вещей, но и были разумной мерой предосторожности на случай нападения бандитов и других злоумышленников. Ведь если есть переходник, то никакие стены не остановят: нужно просто перейти в последовательный мир, где этой стены не существует, пройти через то место, где она стоит, и перейти обратно… А вот в погреб перейти невозможно. В последовательных мирах это место будет забито почвой, горными породами и корнями деревьев. Неглубокие погреба были выкопаны даже под некоторыми крупными, хорошо обустроенными стоянками семьи Никоса, разбросанными по последовательным мирам.

Да, вполне ожидаемо, что при таком доме будет погреб или, по крайней мере, его начнут копать. Но зачем закрывать его досками?

И хотя весь этот мусор поверх досок мог собраться за прошедшие годы, было похоже, что яму спрятали намеренно. Зачем? Может, это не погреб, а какая-то ловушка? Но ловушка для кого? Только большая птица, или крокодил, или крупная собака вроде Рио, или человек, достаточно тяжелый, чтобы провалиться сквозь доски. А может, и вовсе никто, по крайней мере в то время, когда доски еще не настолько прогнили.

Но это не имело значения. Рио пропала.

Стоя на ярком солнце, Никос медлил. Замкнутое пространство под землей будет еще хуже дома Паульсонов: там он не сможет использовать свой главный принцип защиты – держаться подальше от любой опасности. Он почти отступил. Но Рио… Ее еще щенком принес торговец с Базовой Земли. Бернская овчарка, выведенная, чтобы таскать повозки с сыром. Она была сильной, с хорошими легкими, но медленной.

Его собака. Если потребуется залезть в эту яму, он это сделает.

Он осторожно опустился на четвереньки и заглянул в яму через сломанную доску, но увидел только темноту, даже когда посветил фонариком.

– Рио!

Сначала он ничего не слышал, даже эха. Затем из ямы раздался лай, без сомнений принадлежавший Рио, но звучал он удивительно далеко, как будто собака застряла не в нескольких футах внизу.

– Рио! Рио!

И тут он услышал другой звук. Похожий на царапанье, почти шорох, словно от какого-то огромного насекомого. Казалось, что оно удалялось, как будто зарываясь глубже. Никосу вспомнились все легенды и страшные истории. И он снова чуть не отступил. Но внизу была его собака.

Он принялся лихорадочно оттаскивать оставшиеся доски, неосторожно стряхивая землю в яму.

– Рио! Ко мне, девочка! Рио!..

Открывшаяся яма, кое-как выкопанная в рыхлой почве, была глубиной всего восемь футов. Прежде чем принять окончательное решение, Никос свесился с края, убедился, что сможет выкарабкаться наружу по стенкам, и спрыгнул на дно.

Он осмотрелся. Погреб оказался так себе: голые земляные стены, на полу до сих пор виднелись отметины от лопаты. Просто яма в земле, торопливо вырытая и еще более торопливо спрятанная. И никаких следов собаки.

Было ясно, что Рио убежала. В одной стене у самого пола виднелась дыра.

Удостоверившись, что карманный нож под рукой, Никос встал на четвереньки и заглянул во что-то вроде тоннеля. Не слишком широкий, всего несколько футов, круглый, с гладкими стенами, прорытый гораздо аккуратнее, чем недоделанный погреб. Никос посветил фонариком по сторонам. Тоннель круто уходил вниз. В темноту, куда не доставал свет фонарика. Кто его прорыл? Может, какое-то животное? Некоторые пушистики обитали под землей, и в воображении Никоса возник образ кротобелки размером с человека, с похожими на лопаты когтями на передних лапах. Вроде кобольдов, подумалось ему, кротоподобных гуманоидов ростом с человека, которые иногда приходили и пытались торговать. Но он помнил специфический шорох, напоминавшее шепот царапанье. Ни один пушистик и даже кобольд не издает таких звуков.

Затем вдалеке он снова услышал лай и испуганный визг.

Никос позволил инстинктам одержать верх.

– Иду, девочка! Только дождись Никоса!

Зажав фонарик во рту, он на четвереньках залез в тоннель и пополз вниз. Под руками и ногами была только земля, ровная и утрамбованная. Круг света позади становился все меньше, а впереди фонарик выхватил еще одно отверстие, аккуратный круг, ведущий в еще большую темноту. Было страшно оказаться запертым в тоннеле, а переходник на поясе мешал двигаться. Развернуться было негде, и, чтобы выбраться, пришлось бы ползти задом. Но он продвигался вперед.

Так он прополз, по своим прикидкам, футов двадцать, спускаясь в темноту.

Затем тоннель закончился входом в намного большую пустоту. Все еще стоя на четвереньках, Никос осторожно заглянул внутрь, водя по сторонам фонариком. Свет выхватил гладкий пол, потолок высотой футов десять и стоявшие на одинаковом расстоянии друг от друга колонны из земли или горной породы, сохранившиеся после рытья. Стен он не видел, ни впереди, ни по бокам – свет фонарика не доставал так далеко. Пещера явно была огромной, широкой и глубокой.

Вот тебе и кротобелки. Что за чертовщина?

Он вспомнил, что читал на уроках, которые время от времени проводила его мама, о добыче полезных ископаемых на Ближних Землях. Поблизости пролегала железная жила, которую разрабатывали основатели, когда Паульсоны построили кузницу, – богатая жила, необычная для этого мира, и была причиной, по которой они здесь обосновались. Никос видел эту маленькую домашнюю кузницу, горсточки гвоздей и прочих изделий, изготовленных в ней, несколько подков для животных с экзотическим названием, которых предполагалось когда-нибудь завезти сюда, но до этого так и не дошло (Никос никогда не видел лошадь). Основатели не могли выкопать все это за такое короткое время, да и незачем. Но если не они…

Перед ним появилось лицо.

Если это можно было назвать лицом. Маска, смутно напоминающая человеческое лицо, одна половина покрыта серебристым металлом, вторая и того хуже, изваянная из черной блестящей штуки, из которой Бог создает жуков, как сказал бы отец. Но это определенно было лицо, на крошечной голове, сидевшей на тоненькой шее.