Бесконечная утопия - Стивен Бакстер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Джошуа, ты меня знаешь. В наши дни на Ближних Землях не протолкнуться. И места вроде этого… Этот Приют, где тебя держали взаперти ради твоего же блага. Мне плевать, Джошуа, был ли ты счастлив здесь с этими пингвинами или нет.
– Не называй их пингвинами.
– Как только мы здесь управимся, я пойду напьюсь вдрабадан, и поскорее…
– Тогда тебе понадобится что-то покрепче нашего сладкого хереса. – Сестра Иоанна тихо отворила дверь. Она улыбалась. – Входите.
Салли довольно любезно потрясла руку сестры.
Джошуа пошел за ними по коридору в здание, которое было для него жуткой реконструкцией того Приюта, где он вырос, давно разрушенного ядерным взрывом в Базовом Мэдисоне.
Сестра Иоанна склонила к Джошуа голову в накрахмаленном апостольнике.
– Ты как?
– Хорошо. Тут все здорово сбивает с толку.
– Знаю. Запах не тот, правда? Что ж, дай мышам несколько десятилетий, и они сделают все как надо.
– И ты. Ты теперь здесь заправляешь! Для меня ты всегда будешь просто-напросто Сарой.
– Которую тебе пришлось спасать из леса в День Перехода. Когда возвращаешься сюда, кажется, что мы все вдруг повзрослели?
– Ага. Как по мне, настоятельница должна быть внушительной и старой…
– Старой, как я? – Сестра Агнес ждала их в дверях приемной, шикарной комнаты, где сестры всегда встречали посетителей.
Как ни странно, Агнес сейчас выглядела моложе сестры Иоанны. Очутившись в ее объятиях, Джошуа уловил лишь слабый намек на искусственность, излишнюю гладкость щеки, которую поцеловал, и тревожное, почти подсознательное ощущение суперсилы под ее практичным, немного заношенным одеянием. После смерти Агнес Лобсанг вернул ее к жизни: загрузил ее воспоминания в копию-андроида, напевая при этом буддистские молитвы. Джошуа воспринял это так, словно кто-то превратил женщину, заменившую ему мать, в робота-терминатора. Но он давно знал Лобсанга и научился видеть дух внутри машины. Как с Лобсангом, так теперь и с Агнес.
Он просто сказал:
– Привет, Агнес.
– И Салли Линдси.
Салли она обнимать не стала, ограничившись слабым рукопожатием.
– Я так много о вас слышала, мисс Линдси.
– Я тоже.
Агнес пристально, даже с вызовом, осмотрела ее, прежде чем отвернуться.
– А как твоя семья, Джошуа? Какая жалость, что ты в разлуке со своим маленьким мальчиком.
– Не таким уж маленьким, – ответил Джошуа. – Ну, Агнес, ты же меня знаешь. Я неприкаянная душа. Половина меня всегда стремится прочь, в Долгую Землю.
– И все же сейчас ты дома. Заходи, присоединяйся…
В привычных мягких креслах, некоторые из которых были подлинными, взятыми из старого Приюта на Базовой, бок о бок сидели Нельсон Азикиве и Лобсанг.
Лобсанг или, по крайней мере, его передвижной аватар, босой, с обритой головой, в своем фирменном оранжевом облачении. Салли коротко представили Нельсону. Бывшему священнику родом из Южной Африки перевалило за пятьдесят, он был одет относительно неброско, в костюм с галстуком. Эти двое, столь непохожие друг на друга, держали китайские чашки с чаем и блюдца с кусочками торта. Рядом суетилась, прислуживая, сестра помоложе, которую Джошуа не узнал.
Здесь же была и кошка Шими. Она оказала милость Джошуа, потершись о его ноги, и уставилась на Салли зелеными светодиодными глазами.
Когда Джошуа с Салли уселись, Агнес присоединилась к кружку, а сестра Иоанна со своей молодой компаньонкой принесли еще чая и торта.
– Что ж, это была моя идея, Джошуа, – сказала Агнес. – В этот момент относительного затишья – сейчас как-то улеглась недавняя глобальная паника по поводу суперумных детей, которые намерены нас уничтожить, я решила вызвать сюда Лобсанга и наконец собрать его друзей.
– Друзей? – нахмурилась Салли. – Вот кем ты нас считаешь, Лобсанг? Мы для тебя скорее игорные жетоны. Десятицентовики для игрового автомата судьбы.
Нельсон усмехнулся.
– В точку, мисс Линдси. Тем не менее мы все здесь.
– Друзья, – твердо сказала Агнес. – Что еще есть в жизни, кроме друзей и семьи?
Лобсанг спокойно, даже невозмутимо, произнес:
– Сейчас нарушители спокойствия – твоя семья, Салли. По крайней мере, твой отец со своими идеями новых космических разработок.
– Ах да, милый старый папа мечтает открыть дорогу в космос с помощью марсианского бобового стебля. Прямой путь к массовой индустриализации.
– Уиллис Линдси по-своему мудр. Мы должны отстраивать все заново, с того уровня, на который скатились после Йеллоустона. Насколько возможно быстро и аккуратно, и космические лифты предоставят такую возможность. И вообще, когда-нибудь нам придется конкурировать со Следующими.
– Лобсанг, что тебе известно о Следующих? – спросил Нельсон. – Я знаю, что они как-то контактировали с тобой. Ты не все рассказал людям?
– Знаю только, что они ушли. Все эти гениальные дети, что появлялись по всей Базовой, по всей Долгой Земле, – следующий этап человеческой эволюции, – которых наше правительство поймало и посадило в клетку на Гавайях. Ушли в место, которое они называют Фермой, это где-то на Долгой Земле. Я даже не представляю, где.
Салли рассмеялась.
– Они тебе не сказали? Просто предоставили тебе прибраться за ними в Мягкой Посадке, да? И тебя от этого корежит, не так ли, Лобсанг? Вездесущий, всеведущий бог Долгой Земли низведен детьми до мальчишки на побегушках.
Джошуа пришлось на нее шикнуть.
– Нет, пусть говорит, – возразил Лобсанг. – Она права. Для меня это было трудное время. Ты знаешь это так же хорошо, как и любой другой, Джошуа. Фактически это и есть причина, почему я позволил Агнес собрать вас всех.
Агнес застыла.
– О, так ты позволил? А я-то думала, что это была моя идея.
Лобсанг обвел их взглядом: Салли, Нельсона, Джошуа, Агнес, сестру Иоанну.
– Вы моя семья. Вот кем я вас всех считаю. И все же у вас есть собственные семьи, с которыми вы связаны. Ими нельзя пренебрегать. – Он повернулся к Нельсону: – Мой друг, ты тоже не так одинок, как думал.
Нельсон воспринял этот намек скорее заинтересованно, чем оскорбленно.
– Ходячее пособие по загадкам. Типичный Лобсанг!
– Я не собирался темнить. Если ты просто вспомнишь нашу поездку в Новую Зеландию…
Раздраженная тем, что ее лишили внимания, Агнес резко оборвала:
– Лобсанг, если ты хочешь что-то сказать, переходи к сути.
Лобсанг ссутулился, опустив плечи. Джошуа он вдруг показался непостижимо старым. Старым и уставшим.
– Йеллоустон и крушение Базовой тяжело ударили по мне. Я проник в Долгую Землю, мои итерации разбросаны по Солнечной системе, но моим центром тяжести всегда была Базовая Земля. Сейчас Базовая сильно изранена. И, следовательно, я тоже.