Принцесса стоит смерти - Сергей Лукьяненко

Рот наполнился горечью. Отвратительный, маслянистый вкусзаставил меня выплюнуть листья. Жевать их было просто невозможно. Я выплюнулнабившую рот гадость, пытаясь избавиться от тошноты. В обычной ситуации меня бывырвало, но сейчас организм упорно не хотел расставаться хотя бы с минимумомжидкости.

Я медленно приходил в себя. И вдруг услышал из-за спинынасмешливый, презрительный хохот. Негромкий, но не сдавленный. Так, уверенно иот души, смеются сильные, здоровые люди, наблюдая за изображающим дурачкаклоуном.

Не было ни страха, ни любопытства. Наверное, я слишкомустал. Плавно повернувшись на звук я положил руку на пистолет — скореемашинально, чем действительно опасаясь. В смехе угадывалась неприязнь, но небыло угрозы.

Он стоял метрах в пяти от меня. Высокий, атлетическисложенный мужчина в странной одежде. На нем было что-то вроде свободного,широкого плаща из темно-синей материи, не скрывающего фигуру, а непонятнымобразом подчеркивающего ее. Ткань плаща абсолютно свободными складками свисалас плеч мужчины, но, словно наэлектризованная, в нескольких точках прилипала ктелу, обрисовывая его контуры. На ногах, заправленные в высокие ботинки, былибрюки из гофрированной оранжевой ткани. Человек в такой одежде выглядел бы забавно,не высовывайся из складок плаща рукоятка меча. Такая же, с красной кнопкой, каки у меня.

— Кто вы? — негромко спросил я. Голос оказался хриплым, ночленораздельным.

Мужчина шагнул ко мне. Лицо его выступило из тени деревьев,и я понял, что он немногим старше меня. Смуглую, скорее от природы, чем отзагара кожу, покрывала густая сеть мелких, давних уже шрамов. Сквозь этуоставленную жизнью тайнопись проступали неровные пятна, похожие на следы старыхожогов. Но, как ни странно, лицо мужчины не было отталкивающим. Угадывалась внем та ироничная беззаботность, что заставляет примириться со многиминедостатками, и в первую очередь — с этой самой излишней ироничностью.

— Кто вы? — повторил я.

Мужчина неторопливо достал из складок плаща меч. Я услышаллегкий шелест, с которым клинок выходил из ножен.

— Я солдат императора, — негромко произнес он. — Ты умрешь,чужак.

Он говорил не на русском, и не на английском, который янеплохо знал. Язык был абсолютно незнакомым, но почему-то я понимал каждоеслово.

— Защищайся, — вытягивая меч в мою сторону добавил мужчина.— Умри в бою, чужак.

Неуловимым движением он нажал кнопку на рукояти меча. Полезвию скользнул светящийся ободок.

Вынуть пистолет из кобуры — дело нехитрое. Через секунду ядержал его под прицелом. Меня охватила злость.

— Я не собираюсь устраивать здесь дуэлей, — не размышляя,поймет ли он меня, произнес я. — Не двигайся, или я буду стрелять.

Мужчина засмеялся снова. Так же беззлобно, как и раньше.Понял.

— Попробуй, чужак, — сказал он. — Стреляй.

И пошел вперед.

Я выстрелил в сторону. В дерево, из-за которого он вышел. Нонажимая на спуск я уже понимал, что пистолет не сработает.

— Мы в нейтрализующем поле, чужак, — улыбаясь сказалмужчина. — Бери меч.

Я смотрел, как он идет ко мне, все еще не вынимая свой меч.Дело было даже не в том, что я не умел фехтовать, что драка на мечах была дляменя такой же экзотикой, как умение бросать лассо или томагавк. В головевертелась конкретная мысль: что будет, если столкнутся два меча, перерубающиевсе? Сломаются оба? Или… один перерубит другой?

Поведение мужчины наводило на вторую версию.

Я вытянул меч из ножен, нажал на кнопку, так же как мойпротивник. По лезвию прошла волна белого пламени.

— Не понимаю, в чем дело, — пытаясь говорить как можноспокойнее и миролюбивей сказал я. — Не имею никаких причин с вами драться, да ижелания тоже…

Теперь мужчина был от меня в трех-четырех шагах. Нарасстоянии, чуть большем длины меча в вытянутой руке.

— Ты гвардеец Шоррэя, — пожав плечами сказал мужчина. — Тыпришел к нам с войной. Но теперь тебе придется понять, что победа правителя ещене означает победы для каждого из его слуг.

Он взмахнул мечом, легко, беззвучно рассекая воздух междунами. Совершенно машинально, не осознавая ненужности этого движения, я вскинулсвой меч навстречу, пытаясь отбить вражеский клинок.

Мечи столкнулись со свистящим звуком, похожим на тот, когдаострая бритва вспарывает лист бумаги. В руках у меня оказался короткий,сантиметров двадцать длинной, обломок. Отрубленное лезвие упало на землю.

— Хорошая мысль, но бездарное исполнение, — с некоторымразочарованием сказал мужчина. — Я вижу, что пилотов перестали обучать владениюодноатомником. А зря…

Он снова поднял меч. И на секунду задержался с ударом.

— Ты можешь дезактивировать комбинезон, пилот. Он все равнотебе не поможет, но продлит мучения.

Я чувствовал себя беспомощнее, чем кролик перед удавом. Меняхотели убить не в приступе гнева, не наказывая за какую-то реальную вину, а такнебрежно, как вырывают выросший посреди цветника сорняк.

— Я не умею дезактивировать комбинезон. Честно говоря, я иактивировать-то его не умею.

— Врешь.

Меч упал на меня с такой быстротой, словно был наделенмаленьким реактивным двигателем. Казалось, что сверкающее острие само тянется кмоему телу, а мужчина лишь удерживает его за рукоятку, не давая разделаться сомной слишком быстро.

Уклониться я все же успел. Единственным возможным способом —упав на спину и откатившись в сторону. Жалким обломком своего меча я запустил вмужчину — и, конечно же, не попал. Через мгновение он стоял надо мной, отводямеч назад для последнего удара.

Въевшиеся в подсознание навыки оказались сильнее разума. Явскинул правую руку, закрывая лицо. Отличный блок для защиты от удара ногой илипалкой, но совершенно бесполезный против меча. Тем более — «одноатомника».

— Откуда у тебя это кольцо? — внезапно повышая голос спросилмужчина. Меч замер в нескольких сантиметрах от моей руки.

— Это подарок, — коротко выдохнул я.

— Чей?

Лезвие по-прежнему висело над моим лицом.

— Девушки. Девочки… — поправился я. — Это было пять летназад…

Небрежным движением мужчина отправил меч в ножны. Нагнулся,протягивая мне руку — полы плаща качнулись, обдав меня слабым запахом озона.

— Вставайте, Ваша Светлость. Я не узнал вас.

Совершенно ошарашенный, не в силах даже радоваться спасению,я встал. А мой несостоявшийся убийца продолжал: