Час презрения - Анджей Сапковский

– А как же. И тогда специалист, который уже считал тебяклиентом, представил агентам неопровержимые доказательства того, что ведьмакГеральт не имел, не имеет и не может иметь ничего общего с разыскиваемойкняжной. Ибо специалист отыскал очевидцев кончины княжны Цириллы, внучкикоролевы Калантэ, дочери принцессы Паветты. Цирилла умерла три года назад влагере для беженцев в Ангрене. Дифтерит. Перед смертью девочка страшнострадала. Не поверишь, у темерских агентов слезы в глазах стояли, когда онислушали моих очевидцев.

– У меня тоже стоят. Насколько я понимаю, темерскиеагенты не могли или не хотели предложить тебе больше двухсот пятидесяти крон?

– Твой сарказм разрывает мне сердце, ведьмак. Я вытащилтебя из паскудной истории, а ты вместо благодарности заставляешь меня страдать.

– Благодарю и прошу прощения. Зачем король Фольтествелел агентам искать Цири, Кодрингер? Что им было велено сделать, когда найдут?

– Ну и недогадлив же ты. Конечно, прикончить. Еесчитают претенденткой на трон Цинтры, а относительно этого трона существуют идругие планы.

– Тут что-то не клеится, Кодрингер. Трон Цинтры сгорелвместе с королевским дворцом, городом и всей страной. Сейчас там правитНильфгаард. Фольтест это прекрасно знает, другие короли тоже. Как Цири можетпретендовать на трон, которого уже нет?

– Пошли. – Кодрингер встал. – Попытаемсявместе найти ответ на твой вопрос. Попутно докажу, что доверяю тебе… Что тебятак заинтересовало в этом портрете, позволь узнать?

– То, что он продырявлен так, словно дятел долбил егонесколько сезонов подряд, – сказал Геральт, глядя на картину в золоченойраме, висящую на стене напротив стола «юриста». – И то, что на немизображен исключительный идиот.

– Мой покойный родитель. – Кодрингер слегкапоморщился. – Редкостный кретин. Я повесил портрет здесь, чтобы он всегдабыл у меня перед глазами. В качестве предостережения. Пошли, ведьмак.

Они вышли в сени. Котяра, лежавший посредине ковра истрастно вылизывавший вытянутую под странным углом заднюю лапу, при видеведьмака незамедлительно сбежал в темень коридора.

– Почему коты так тебя не любят, Геральт? Тут естьчто-то общее с…

– Да, – отрезал Геральт. – Есть…

Панель красного дерева беззвучно раздвинулась, явив потайнойход. Кодрингер прошел первым. Панель, несомненно, приводимая в движениемагически, закрылась за ними, но они не погрузились в темноту. Из глубинкоридора струился свет.

В помещении в конце коридора было прохладно и сухо, ввоздухе стоял тяжкий, удушливый запах пыли и свечей.

– Познакомишься с моим компаньоном, Геральт.

– С Фэнном? – усмехнулся ведьмак. – Быть неможет.

– Может. Признайся, ты подозревал, что никакого Фэннане существует?

– Ну что ты…

Между подпирающими низкий потолок шкафами и книжнымистеллажами послышался сприп, а спустя минуту оттуда выехал странный экипаж. Этобыло высокое кресло на колесах. В кресле сидел карлик с огромной головой,покоящейся – если не считать шеи – на непропорционально узких плечах. У карликане было обеих ног.

– Познакомьтесь, – сказал Кодрингер. – ИаковФэнн, ученый-правовед, мой компаньон и неоценимый сотрудник. А это наш гость иклиент…

– …ведьмак Геральт из Ривии, – с улыбкой договорилкалека. – Нетрудно догадаться. Работаю над проблемой несколько месяцев.Извольте за мной, милсдари.

Они двинулись вслед за поскрипывающим креслом по лабиринтумежду стеллажами, прогибающимися под тяжестью фолиантов, которых не постыдиласьбы университетская библиотека Оксенфурта. Инкунабулы, по оценке Геральта,накапливало несколько поколений Кодрингеров и Фэннов. Ему было приятнооказанное доверие, радовало, что наконец-то можно познакомиться с Фэнном.Однако он не сомневался, что персона ученого правоведа, хоть и абсолютнореальная, частично была и мифической. Мифического Фэнна, неразлучное alter egoКодрингера, частенько видывали в городке, а прикованный к креслу ученыйправовед, вероятнее всего, никогда помещения не покидал.

Середина комнаты была освещена особенно хорошо, здесь стоялневысокий, доступный для кресла на колесах пюпитр, на котором громоздилиськниги, свитки пергамента и веленевой бумаги, отдельные листы, какие-тодокументы, бутыли чернил и туши, пучки перьев и многочисленные загадочныепринадлежности. Впрочем, не все были загадочными. Геральт узнал формы дляподделки печатей и алмазную терку для ликвидации записей на официальных документах.На середине пюпитра лежал небольшой пулевой арбалет-репетир, а рядом из-подбархатной ткани выглядывали огромные увеличительные стекла, изготовленные изшлифованного горного хрусталя. Такие стекла были редкостью и стоили целоесостояние.

– Нашел что-нибудь новое, Фэнн?

– Немного. – Калека улыбнулся. Улыбка была милой ирасполагающей. – Укоротил перечень потенциальных работодателей Риенса додвадцати восьми чародеев…

– С этим пока погодим, – быстро прервалКодрингер. – Сейчас нас интересует другое. Изложи Геральту причины, покоторым исчезнувшей княжной Цинтры так активно заинтересовались агенты ЧетырехКоролевств.

– В жилах девочки течет кровь королевы Калантэ, –проговорил Фэнн, как бы удивленный необходимостью объяснять очевидное. –Она – последняя из королевского рода. У Цинтры серьезное стратегическое иполитическое значение. Затерявшаяся, оказавшаяся вне пределов досягаемостипретендентка на трон неудобна и даже опасна, если она попадет под нежелательноевлияние. Например, влияние Нильфгаарда.

– Насколько я помню, – сказал Геральт, – вЦинтре закон лишил женщин права наследовать трон.

– Верно, – подтвердил Фэнн и сноваулыбнулся. – Но ведь женщина может стать чьей-то женой и матерью ребенкамужеского пола. Разведслужбы Четырех Королевств узнали о предпринимаемыхРиенсом лихорадочных поисках княжны и убеждены, что именно об этом речь.Поэтому решили не дать княжне возможности стать женой и матерью. Простым, ноэффективным способом.

– Но княжна мертва, – быстро бросил Кодрингер,наблюдая за изменениями, которые на лице Геральта вызвали слова улыбающегосякарлика. – Агенты узнали об этом и прекратили поиски.