Роман с бабочками. Как человек влюбился в насекомое - Шарман Эпт Рассел

Иногда гусеницы пытаются спастись бегством. Тут важно знать, что гусеница перемещается, волнообразно сокращая мускулы от хвоста к голове. Каждый сегмент тела отрывается от земли, совершает рывок вперед, подталкивая соседний сегмент, расслабляется и снова припадает к земле. Один шаг сделан. Обычная скорость передвижения не достигает и половины дюйма в секунду. Но некоторые гусеницы при необходимости могут разгоняться, переходя на этакий «галоп вперед хвостом». В этом случае волна начинает свой бег от головы, и все тело выгибается дугой вверх, резко отрывая ножки от земли. Когда сегменты, расслабившись, опускаются назад на землю, хвостовые усики отцепляются от поверхности и вновь за нее цепляются на шаг дальше. Иногда туловище, сделав «мостик», выгибается вбок. А порой даже сворачивается колесом и катится задним ходом со скоростью пятнадцати дюймов в секунду! Это уже спринт, захватывающая сцена бегства.

Однажды в порядке эксперимента исследователи пронаблюдали 628 встреч наездников с гусеницами некоего азиатского парусника. 178 наездников по неопытности вообще воздержались от нападения. Против 450 наездников, атаковавших жертву, большинство гусениц приняли следующие меры: выпрямились, высунули свои оранжевые, раздвоенные мясистые пахучие железы и обдали врага струей едкого химического вещества. 191 наездник попятился. 64 из них перешли в новую атаку, увенчавшуюся успехом. 26 гусениц предпочли спрыгнуть с дерева. 9 из них выжили после падения. В общем, наездники одолели каждую вторую гусеницу.

В нашем небезопасном мире умение прятаться — лучшее дополнение к храбрости. По большей части гусеницы благодаря камуфляжу и мимикрии прячутся прямо под носом у врагов. Некоторые ведут общественный образ жизни — сбиваются в группы и укрываются в гнездах, сплетенных из шелковых нитей. Гусеницы толстоголовки сооружают одноместные убежища из листьев. Каждой стадии развития соответствует своя конструкция. Первая и вторая стадии делают в листе, начиная от края, два сходящихся разреза, загибают получившийся клапан и закрепляют шелковыми «растяжками». Третья стадия делает один разрез от края листа, отгибает вниз кусок побольше и подвязывает. Четвертая и пятая стадии либо подгибают и подвязывают крупный лоскут листа к его центру, либо связывают два листа вместе — получается кошелек. И прячутся в своих домиках, надеясь, что никто не заглянет их навестить. Гусеницы толстоголовок знамениты тем, что энергично извергают отходы своей жизнедеятельности на расстояние до пяти футов от своих листвяных домиков и со скоростью четыре фута в секунду. Это предотвращает болезни и помогает поддерживать в доме чистоту, избавляясь от уродливых и зловонных куч.

Будь в моей книге злодей — которого в ней конечно же нет, — это был бы наездник, насекомое-паразит. Находя жертву (хозяина) по пахучим меткам, наездник откладывает яйца в тело гусеницы. Личинки наездника, вылупившись, используют гусеницу в качестве источника пищи — пожирают изнутри. У некоторых видов из тела умершего или агонизирующего хозяина выпархивает целая стайка наездников, у других в теле хозяина развивается только одна особь.

Нечто подобное проделывают и паразитические мухи — откладывают яйца прямо на гусеницу или обрызгивают листья «микрояйцами», которые гусеница съедает. Микрояиц боятся и люди: именно из-за них заботливые матери просят детей не грызть травинки.

Чтобы перехитрить всех недругов, гусенице нужен очень богатый арсенал уловок. Им располагают лишь немногие удачливые виды. Гусеницы шашечницы фаэтон — черно-белой бабочки с оранжевыми кончиками крыльев — ведут общественный образ жизни в шелковых паутинных гнездах. Своей окраской они извещают птиц: «Не трогайте нас, мы несъедобные». От других агрессоров защищаются, срыгивая едкую жидкость или дергая головами, либо прячутся в гнезде. Несмотря на все эти усилия, наездники часто откладывают яйца в тела гусениц, когда те находятся на ранних стадиях развития. Четвертая стадия впадает в спячку или зимует, и вместе с ней впадают в спячку ее паразитоиды, не достигшие фазы зрелости. Когда весной гусеница шашечницы начинает шевелиться, в среднем семь-восемь личинок наездника прорываются из-под кожи хозяина наружу и свивают себе коконы непосредственно под гусеницей, привязывая все еще живую добычу к растению. Через неделю из коконов выходят взрослые наездники и набрасываются на гусеницу.

Основная экологическая функция гусеницы — стать кормом. Одна самка шашечницы, монарха или капустницы откладывает сотни яиц. Лишь немногие ее потомки проживут достаточно долго для того, чтобы самим отложить яйца. Остальные существуют, чтобы стать аппетитным обедом хищника.

Но это еще не все.

Даже растения, на которых живут гусеницы, даже листья, которыми они питаются, — и те желают им смерти.

Что ж, это, пожалуй, справедливо. В любом лесу гусеницы, вероятно, пожирают больше растительности, чем все остальные насекомые вместе взятые. У растений есть средства самозащиты: толстая кора, острые шипы, шерстистые волоски, смолистые или клейкие выделения и острые, как пила, кромки листьев.

Один из видов страстоцвета цепляет гусениц на поздних стадиях развития специальными крючками. Трупы так и остаются висеть, наколотые на шипы. Средневековый застенок, да и только. У страстоцвета есть и более тонкая уловка: на одном растении внешний вид листьев может очень сильно варьироваться, и потому самкам бабочек очень сложно узнать по форме лист, подходящий для кладки.

На листьях страстоцвета бывают также бугорки, имитирующие яйца. Таким образом растение «отговаривает» взрослых бабочек откладывать здесь же свои яйца. (Чрезмерно большие кладки вынуждают личинок к каннибализму: вылупившись, гусеницы первой стадии развития пожирают все, что подвернется, включая яйца и гусениц-ровесниц.)

Некоторые виды растений активно поощряют откладывание яиц на каком-нибудь отростке, от которого затем избавляются — эффективный способ отделаться и от будущих гусениц. Бывает, что ткань листа вокруг яйца бабочки автоматически отмирает, и засохший кусок отваливается.

У некоторых растений есть «кармашки» с ядовитыми веществами, разбросанные по поверхности листьев и запрятанные в их толщу; пожирая лист, гусеница получает все новые и новые порции отравы. У растений могут иметься канальцы или жилки, по которым течет ядовитый клей, обездвиживающий и умерщвляющий насекомое.

Такой смертоносный сок течет по канальцам молочая. Он является отличным средством против большинства насекомых, но гусеницы монарха и родственных видов сумели к молочаю привыкнуть — накапливая его яды в своем теле, они становятся несъедобными для хищников. Однажды Мириам Ротшильд наблюдала, как гусеницы монарха лизали млечный сок, текущий из жилки, «точно котята, лакающие молоко». Другой исследователь видел, как монархи пытались ограничить количество поглощаемого яда, перекусывая жилки листа своими челюстями и тем самым нарушая систему канальцев.

Гусеницы многих видов проделывают поперек листа канавку и приступают к еде только после того, как канальцы пересохнут.

Первая линия обороны для растения — его строение. Как только гусеница начинает кормиться, вещества, содержащиеся в ее слюне, распознаются листом как признак нападения. Тревога! Все растение объявляет боевую готовность. Выброс гормонов приводит в действие вторую линию обороны — начинается контратака, предполагающая, например, доставку к поврежденному листу спешно синтезированных токсинов, а также химических соединений, замедляющих процесс пищеварения у гусеницы.