Волхв-самозванец - Алексей Зубко

Про батарейки я тоже не забыл. Купил четыре золотистых цилиндрика с надписями: «Panassonik» и «Made in в America», обтянутых прозрачным полиэтиленом.

Уже собравшись уходить, я обратил внимание на занимательную сцену. Какой-то «бич» что-то «втирал» «божьему одуванчику». (Как все-таки велик и могуч...) Определить пол бомжа оказалось проблематично даже с пары метров, а ближе – фи! – запах... Блеклые серые волосы, не мытые с последнего дождя, прошедшего больше месяца тому, сизое лицо с узкими щелочками глаз, проглядывающих сквозь сплошной отек, и грубая дыра рта, благоухающая перегаром даже сильнее, чем грязное тело – потом. И само тело – скукоженное, несуразное и облаченное в неузнаваемого фасона одеяние, скрывающие фигуру лучше монашеской рясы. И вот это «чудо» стоит, едва сохраняя равновесие, и пытается завязать разговор с продающей картофель бабушкой. Одного взгляда на которую хватит, чтобы отнести ее к разряду милых, добрых женщин, которые всегда вежливы и сердобольны. Этакий местный вариант матери Терезы.

– Я... – подняв палец с обломанным ногтем, многозначительно изрек «бич». – Я здеся-а ха-зя-за-ин-нн.

Бабка лишь глянула на «это» и отвела взгляд.

Мне стало жалко ее, и я поспешил на помощь. Сказывается пребывание в царстве Далдона, где все отзывчивее – видимо, и я нахватался. Когда все вокруг бескорыстны в своем желании помочь, поневоле твой панцирь отчужденности начинает истончаться и покрываться трещинами.

– Ты, слыш мя-а-ня, насыпь кар-рто-шшш-ечки.

Я открыл рот, чтобы посоветовать бомжу погулять, но бабулька опередила меня. Она уткнула руки в боки и послала хама куда подальше. Все это было сказано таким тоном и в таких выражениях!!! (славяне поймут, а остальные и не поверят), что у меня челюсть отвисла. Даже йоги физически не смогли бы осуществить предписание бабушки.

Бомж ретировался со скоростью, поразительной при его атрофированных мышцах и разжиженном парами спирта мозжечке.

Бабулька же переключилась на мою скромную персону:

– Чево стоишь, беньками лупаешь?! Иди куды шел, а то я быстро направлю.

– Да я...

– Чё-ё?!

– Мне бы картошечки. Купить хотел...

– Конечно, конечно! – Метаморфоза произошла так быстро, что я не могу поверить, как такая милая старушка могла только что казаться разъяренной фурией, внушающей страх. Да... вот так и начнешь серьезнее относиться к рассказам об одержимости бесами.

Взяв десять килограммов и расплатившись, я поплелся домой, с опаской переходя улицу и пропуская мчащиеся машины. Так быстро отвыкаешь от этих скоростей...

Заменить батарейки оказалось делом одной минуты.

Нажимаю «Пуск», и гусли начинают наигрывать что-то народно-скоморошечье.

Мелькнула было мысль поменять кассету, например, поставить «Металлику» или «Сектор Газа», но, рассудив здраво, я решил не рисковать головой. Как-никак, а она у меня одна – если при подсчете не принимать во внимание жаргонное название иной части тела, употребляемое в уменьшительно-ласкательном смысле.

Отправиться назад, в царство Далдона, я смогу только завтра, а назад можно будет вернуться (если гусли не будут функционировать) только послезавтра. Очень рискованно. Если гусли подведут и у царя терпения не хватит, можно круто попасть, хотя и ненадолго. Казни у них не принято откладывать в долгий ящик. Точнее, их начало...

Там, конечно, много привлекательных моментов, но все они не стоят такого риска. Все, кроме одного. Ради него я готов рисковать. Эх, Аленушка, Аленушка, угораздило же тебя родиться царской дочкой...

Набежали, навалились воспоминания. Защемило сердце, и тоскливо так сделалось на душе, неуютно.

Озорные искорки в зеленых глазах, нежный запах ромашек в русых косах... Хм... Помню, как мы почти до утра просидели на яблоне, куда забрались, прячась от садовника. А он возьми, да и расположись на отдых именно под нашим деревом. Расстелил тулуп, обтер о штаны яблоко да откупорил бутылочку наливки. Не первую, судя по «точности» движений и сбивчивому разговору с самим собой. Аленушка испуганно прижалась ко мне, уткнувшись холодным носом в шею. Волосы ее разметались, густым покрывалом накрывая мое лицо при каждом дуновении ветерка. Щекотно и хочется чихнуть...

Отогнав воспоминания, решил заняться делом.

Извлекши из шкафчика сковородку, я в который раз удивился избирательной изменяемости предметов, переходящих вместе со мной из одной реальности в другую. Возьмем, к примеру, те же гусли – каким законом мироздания можно объяснить подобное превращение? Эйнштейновской теорией относительности? Можно, но с такими огромными натяжками, что просто в голове не укладывается. «Любой предмет, перемещаясь в иное пространственно-временное место, приобретает присущее тому месту материальное воплощение, сохранив свое естественное назначение». Если исходить из этой теории, то не выйдет ли так, что, засунув в карман презерватив и переместившись в древний мир, где подобных изделий не существует, я по прибытии заговорю фальцетом вместо того, чтобы получить волшебное зелье подобного же действия.

При мысли об этом меня передернуло, нож слишком сильно вошел в картофелину, разрезав ее и заодно поранив мои пальцы. Морщась от боли (не потому, что терпеть невмочь, а просто так положено) и зажимая порез, я тем не менее первым делом извлек из кармана резиновые изделия, приобретенные ранее, и забросил их на второй этаж. Потом уберу в стенку.

И лишь после этого занялся обработкой раны, которая оказалась не очень глубокой.

Закончив чистить картошку, стараясь при этом не думать на опасные для нервов темы, я помыл ее, порезал и поставил жариться. Простота данного процесса явственно напомнила о преимуществах прогресса. Открыл кран – вода бежит, нужен огонь – пожалуйста, открыл вентиль, поднес горящую спичку к конфорке, и готово. Правда, существующая экономическая ситуация ведет к сокращению доступных благ цивилизации: вода по часам, веерное отключение электроэнергии и прочие неприятные моменты. Если так пойдет и дальше, то мы окажемся на уровне существования холопов царя Далдона.

Картошка подрумянилась, лучок стал золотистым, и жизнь сразу улучшилась.

Вкуснотища!

Или по-царски: «Лепота!»

Умяв пол сковородки, я начал насыщаться и снизил темп поглощения пищи. Умиротворенный организм охватила нега, и мысли плавно перешли из зоны решения проблем в зону активного отдыха.

Однако для этого самого отдыха нужно подняться на второй этаж, поскольку там находятся все основные достижения бытовой техники двадцатого века, владельцем которых я являюсь. За исключением холодильника и газовой плиты. Телевизор, магнитофон, сто шестьдесят шестой «пень» и разная мелочь: тостер, миксер и т. д. А перенес я все это повыше по одной простой причине – при перемещении из реальности в реальность за мной следует определенная часть окружения. Сам подвал, существующий во всех мирах в одинаковом виде, если судить по моим скромным наблюдениям, и основная часть первого этажа, меняющаяся согласно обстановке. Именно та часть, которая была возведена при первостройке. Это уже позже дом оброс хозпостройками и обзавелся вторым этажом.