Волхв-самозванец - Алексей Зубко

Все, что находится в перемещаемом пространстве, автоматически следует за мной, но в виде, соответствующем новому окружению. А если такового не окажется...

Однажды, во время одного из первых путешествий, я забыл на столе в кухне часы. Они исчезли с концами. А вот газовая плита и холодильник исчезают только в Царстве Далдона, а в настоящем времени появляются вновь.

Поскольку понять природу этих превращений я не смог, то и решил не рисковать собственным добром. Этак разориться можно.

Тяжело, конечно, с полным желудком по ступенькам лазать, но искусство требует жертв, как сказал один философ или нефилософ. А другой, если мне не изменяет память – Ленин, уточнил: «Главным из всех искусств является кино». Не мне спорить со столь авторитетными людьми.

Завалившись на диван, я включил телевизор и нашел более-менее интересный канал.

Шел неплохой мордобойный фильм с обильной стреляниной, разбавленной рукопашкой и сексом. Занимательно и динамично, особенно рекламные вставки с вездесущими «тампаксами» и «орбитами». Многократные повторения этих роликов, причем в самые напряженные моменты боя, отбили охоту и интерес, и я погрузился в дрему. Бросая редкие взгляды на экран и слушая вполуха.

Мне понравилась основная идея фильма: у кого ствол – тот и прав. Главное – выстрелить первым.

Почему бы и нет?

После долгого лазанья по коробкам, которыми забиты антресоли, я извлек на свет увесистый сверток промасленной бумаги и кожаный ремень с кобурой.

Бумага полетела в сторону, и на мою ладонь легла холодная рукоять пистолета. От одного ощущения тяжести вороненой стали в руке сердце переполняется каким-то необычным чувством. Словно ты прикоснулся к Силе с большой буквы, вращающей Вселенную.

Потешив свое мужское самолюбие, я сунул оружие в кобуру, рядом пристроил две запасные обоймы и положил все это на стол, чтобы не забыть взять с собой. Чем черт не шутит, может, удастся протащить его в иное измерение? А нет – так не большая потеря. Все равно он незарегистрированный и достался за здорово живешь.

Оставшееся до отправления время я провел, пассивно отдыхая. Сперва поспал, затем откушал и еще подремал. Минута за минутой – сутки прошли. Можно отправляться.

Закрыв все двери и ставни на окнах (соседи привыкли – они считают меня писателем, а что за творец без заморочек?), я нацепил ремень с «ТТ» и сунул запасные обоймы в карман. Взяв плеер, из-за которого, собственно, и вся суета, я осмотрелся:

– Ну, пора.

Спустился в подвал, задвинул засов, подошел к двери с табличкой «ЦАРСТВО ДАЛДОНА. РУСЬ СКАЗОЧНАЯ» и открыл.

Перенос происходит мгновенно, но я все же подождал минуту и лишь затем вышел наружу.

На поясе болтается огромных размеров меч, волочащийся по полу. С ярко-розовым рубином в рукояти. Подобные же рубины, в числе двух – равном числу запасных обойм, нащупал в кармане.

Сама рукоять меча обтянута мягкой кожей, клинок, наточенный до зеркального блеска, у самого перекрестья покрыт замысловатой вязью, в центре которой просматривается герб с двумя буквами «Т» в центре. Не совсем то, что хотелось, но посмотрим...

Оправдав ожидания, «Электроника-315» стала гуслями.

Сейчас проверим их функциональность.

– Тру-ля-ля и тра-ля-ля, вы сыграйте для меня.

Инструмент тотчас дернулся и принялся дребезжать уже знакомый мотивчик. Незатейливая мелодия плавно и монотонно заполнила пространство подвала.

– Зар-работала! – обрадовался я, понимая, что воля царя-батюшки выполнена. И нет смысла откладывать явление победоносного волхва пред светлые государевы очи.

Цари, как богатыри: если при встрече с ними ты не лишишься головы – значит, тебя наградили.

Змей Горыныч

Хоромы царские встретили меня распахнутыми воротами и суетой сенных девок да дворовых мужиков. Они носят туда-сюда огромные бочки и блюда со снедью и выпивкой.

Наверное, намечается небольшой раут, мелькнула у меня мысль.

И правда, в царской светлице выставили столы и в шахматном порядке расставляют на них изысканные яства.

Чего здесь только нет... Пожалуй, только отменной «совковой» колбасы серо-зеленого оттенка и недостает. А так...

Огромные, инкрустированные серебром, златом и каменьями блюда с цельнозапеченными остроносыми осетрами и тупорылыми поросятами. Скромные, литра на два-три, плошки с черной и красной икрой, печенью трески и соловьев.

При взгляде на подобное изобилие у меня сработало два рефлекса: рот наполнился слюной и губы сами собой прошептали: «Икра заморская, баклажанная».

Но экзотического блюда со стола Ивана Васильевича на Далдоновом столе не оказалось. Зато проворные поварята притащили целую гору солений. Огурчики, капусточка и арбузики. Причем таких размеров, каких я не видел даже на ВДНХ.

Потолкавшись под ногами суетящейся челяди, я, дабы не захлебнуться слюной, направился на поиски царя.

Где бы достать пригласительный билет?

Переходя из одного помещения в другое, я поражаюсь отсутствию стражников. Куда они могли подеваться? Столько разного люда шастает по хоромам, еще уволокут чего... Разумеется, я имею в виду не собственную персону. Меня интересует во всем этом заведении одна-единственная драгоценность, но ее украсть непросто. Я бы сказал – невозможно. Но невозможного ничего нет. И я тешу себя надеждой осуществить когда-нибудь похищение века.

Выйдя во внутренний дворик, я обнаружил потерявшуюся охрану. Она расположилась кольцом вокруг разливающего медовуху мужичка. Двое стражников следят за тем, чтобы он не сунул свое рыло в царское пойло. Еще четверо – за тем, чтобы этого же не сделали два первых стража, а десяток остальных ожидает на всякий случай. Вдруг подфартит глотнуть задаром.

Оставив мучеников продолжать свою тяжелую психологическую борьбу с зеленым змием, я вернулся в дом. Схватил за ухо одного из пробегавших мимо прислужников и задал вопрос:

– Где царь-батюшка?

Парнишка пару раз лупнул кристально чистыми глазищами и ткнул пальцем в неопределенном направлении. Плюнув, я побрел на женскую половину дворца, прижимая к себе гусли – единственное спасение в случае, если меня там застукают.

Зайти достаточно далеко на территорию прекрасной половины человечества отдельно взятого дворца мне не удалось. Кривая вывела меня на царя.

Одетый в одну рубаху до колен и съехавшую на правое ухо корону, он держал за шиворот здоровенного котяру – откормленного, ухоженного. Палой масти. Шерстка так и переливается на свету.

– Отпусти, самодержец!

Царь гневно сверкнул властными очами и тряхнул своего пленника.

– Перечить мне?! – прогремел он. – Забыл, скотина глухоманьская, кто тебя от цепи освободил и выкормил?