Волхв-самозванец - Алексей Зубко

Покрутив деревяшку со струнами и так и сяк, я решил прочесть инструкцию, наклеенную на тыльной стороне инструмента.

ГУСЛИ-САМОГУДЫ

(Инструмент сказочный, обмену и возврату не подлежит)

Дабы музыку услышать —

Должен ты команду дать:

«Тру-ля-ля и тра-ля-ля,

Вы сыграйте для меня».

Ну, а коли нет нужды

В звуках чудных, то тогды

Ты скажи им не спеша:

«Тихо, самогуды, ша!»

Внимательно изучив команды, я решил провести эксперимент.

– Тру-ля-ля и тра-ля-ля, вы сыграйте для меня.

Не успела команда отзвучать, как волшебный инструмент дернулся и его струны начали сами собой трепетать, издавая звуки, складывавшиеся в мелодию. Только вот темп какой-то уж больно медленный. Словно музыка увязла и не может выбраться; несколько попыток – и гусли окончательно «сдохли». Они скрипнули напоследок и замерли на столе.

– Тихо, самогуды, ша, – на всякий случай приказал я и нырнул под стол за бутылкой местного эквивалента пива, очень недалеко ушедшего от обычной браги.

Сделав глоток, я скривился, но все же проглотил и тупо уставился на полный ковш пойла. Зачем я пью эту мерзость? Наверное, организм требует...

Во дворе фыркнул Борька, просунул в открытое окно свою интеллигентную морду с отвислой нижней губой, обнажив неровные, стертые зубы.

– Что смотришь, гордость ипподрома? – спросил я у своего одра. – У меня беда, а тебе и дела нет – знай траву жуешь да на кобылиц молоденьких поглядываешь, хорошеньким подмигиваешь..

Вместо ответа Борька фыркнул и убрал голову, справедливо предположив, что сахаром его сегодня не будут угощать.

Сделав еще один глоток, я принялся размышлять о возможных действиях.

Во-первых, можно забить на это дело и распрощаться с головой денька через три. Сюжетец для самоубийц...

Во-вторых, если хочется жить (а еще как хочется!), то нужно линять из этого царства. Или в дальние страны (и что там делать?), или назад в свой родной захолустный городок, затерянный на бескрайних просторах бывшего Союза Советских Социалистических Республик начала XXI века.

Еще есть и в-третьих – это исправить гусли-самогуды и озолотиться. Тогда мне не придется отказываться от новых вылазок в царский сад. Самый желанный вариант и самый трудноосуществимый, если вообще возможный...

Рассудив и так и этак, я решил сделать следующее: отправиться в XXI век и попытаться устранить поломку. Все-таки техника там посовременнее, может, какой кулибин и восстановит инструмент. А нет, так хоть головой рисковать не буду. А вернуться можно и инкогнито, благо косметология позволяет менять внешность до полной неузнаваемости.

Сказано – сделано. Пора в путь.

Первым делом я отправился в пристройку, игравшую роль конюшни, засыпал полные ясли овса и поставил ведро чистой колодезной воды. Зачем мучить скотинку? На три дня – ему хватит – раньше на неделю оставлял, и ничего, а потом либо я вернусь, либо пожалуют стражники за моей головой...

Борька подошел и ткнулся мордой мне в плечо, словно чувствуя, что расстаемся.

Я почесал ему за ухом и похлопал по холке.

– Не трусь, вороной, прорвемся.

Конь согласно фыркнул, забрызгав лицо и рубаху слюной. Ну что ты с ним будешь делать?

Пройдясь по двору, я осмотрел свои владения, может, не доведется боле...

Несколько яблонь с краснобокими плодами, густо усеявшими ветки. Если погода не подкачает, то урожай будет отменный. Грядка огурцов, радующих своим стремлением к количеству.

Я сорвал пару огурчиков и смачно сгрыз их. Вкуснотища!

– Эх-хе-хе...

Вернувшись в хату, я запер дверь на засов и направился к тайнику, прихватив с собой гусли. На всякий случай. Иногда оставишь какую-нибудь вещь на столе, а она возьмет и не перейдет в другой мир, исчезнет, и все. Вернешься за ней, а ее и тут уже нет. Нонсенс. Явное нарушение основного закона мироздания – ничто не возникает из ничего, и ничто не исчезает бесследно, а лишь переходит из одного состояния в другое. Кажется, так или где-то около того.

В руках-то спокойнее будет.

Осторожно откидываю люк подвала и спускаюсь вниз, бережно придерживая инструмент. Затем опускаю крышку на место и закрываю на все засовы. Теперь сверху никто не проникнет – нечего им между реальностями шастать. Одного меня хватит с головой.

Подняв гусли-самогуды, я прошествовал по длинному коридору, по обеим сторонам которого, на расстоянии полутора метров друг от друга, расположены двери. Каждая ведет в иной мир. На некоторых прибиты таблички с корявыми надписями. Это я пометил, куда ведет данный проход. Всего тридцать восемь дверей, но табличек только шесть. И это не потому, что я страдаю отсутствием любопытства, – наоборот, но все дело в том, что это очень опасное занятие. Мой предшественник оставил пометки на всех, но как догадаться, что может значить перечеркнутый кружок, кособокий крестик и знак вопроса или две запятые и длинная пунктирная линия? Мой мозг, даже вооруженный дедукцией, пасует.

Лишь один мир встретил меня не враждебно – мир, где избушка расположена в царстве славного Далдона. Я так и написал на табличке: «ЦАРСТВО ДАЛДОНА. РУСЬ СКАЗОЧНАЯ».

Еще одна табличка гласит: «РОДИНА МОЯ. СОВРЕМЕННОСТЬ».

Именно туда и лежит моя дорога.

Следующие известные мне проходы ведут в сильно отличающиеся друг от друга по времени места, но с одинаково негативным приемом, оказанным мне по прибытии.

Третья по правой стороне дверь переносит в первобытный лес (избушка превращается в пещеру).

Это вторая дверь, сквозь которую я прошел (первая привела меня в царство Далдона, доказав, что не всегда первый блин комом). В то время от путешествия я ожидал лишь интересных приключений... Таинственный полумрак пещеры, ярко пылающее в зените солнце, буйство зелени у подножия горы, соленый ветерок, пахнущий морем... Чем не курорт? Впитывая все это великолепие всеми фибрами своей городской, изъеденной смогом души, я заметил у самых ног, за небольшим осколком базальта маленькое животное. Это была покрытая редким курчавым пушком обезьянка с непропорционально большой головой и голым задом. Она настойчиво пыталась извлечь из трещины в скальном монолите какое-то насекомое, тыкая в нее очищенной от листьев веточкой. Чтобы лучше рассмотреть дивное создание, я сделал шаг вперед, и каменная крошка предательски скрипнула под моими подошвами. Обезьянка испуганно пискнула и проворно развернулась, явив моему взору оскаленные клыки и мечущийся из стороны в сторону взгляд. Вот только бежать ей было некуда...

Не делая резких движений и успокаивающе шепча: «Спокойно... Все хорошо...», я извлек из кармана завернутый в пакет бутерброд, разломил его пополам и бросил шипящему от страха животному. Обезьянка отпрянула, вжавшись в камень, затем принюхалась и проворно схватила угощение. Поджаренные кусочки хлеба полетели в сторону – наверное, ей не понравился запах майонеза с чесноком, – а вот ломоть отварной свинины мигом был проглочен, не задержавшись на зубах. Сделав правильные выводы из моего поведения, возможный мой далекий предок осмелел: он пискнул, показав, что хочет еще. А мне не жалко...