Посланник бури - Джей Си Сервантес

Без шансов. Сердце колотилось, а голову словно оторвали от тела и прикрутили обратно не той стороной.

В дверь еще раз постучали. Понятно, она настойчивая. Я сделал шаг назад.

– Да не стой ты как вкопанный! – рявкнул Хондо. – Открой уже!

Не успел я и пошевельнуться, как он вскочил на ноги. Комментатор в телевизоре закричал что-то типа «Дементо уступает сопернику!», и друзья Хондо в ответ завопили такое, чего я не могу повторить даже вам, боги.

Если бы я мог провернуть один из трюков Гудини с исчезновением, я бы точно это сделал, но Хондо оказался быстрее, и, прежде чем я понял, что он сделает, дверь оказалась распахнутой настежь. Хондо заморгал, уставившись на Брукс, ошеломленный не меньше моего.

– Что-то продаете? – спросил он ее.

Брукс отрицательно покачала головой.

– Я пришла к нему. – Она метнула на меня прищуренный взгляд.

Хондо дал мне подзатыльник.

– Где твои манеры, Зейн? Пригласи же ее войти.

Он придержал дверь, и Брукс переступила порог. Затем он вернулся к матчу, а я вернулся к процессу стекания на ковер.

– Э… мы тут смотрим телик, – промямлил я. – Любишь «Читос»?

Брукс огляделась. Я всмотрелся в ее глаза и заметил, что, когда она переводит взгляд с предмета на предмет, золотистые и желтые крапинки в радужках переливаются, словно стекляшки в калейдоскопе.

– Мне нужно поговорить с тобой… наедине, – понизив голос, сказала она.

Один из парней засмеялся и бросил в меня кукурузной палочкой.

– Ты не говорил, что встречаешься с девчонкой!

Я взмолился, чтобы прямо сейчас из вулкана выплеснулась лава и проглотила меня.

А когда я подумал, что ничего хуже уже не может произойти, я услышал, как хлопнула задняя дверь. Мама вернулась раньше. Что само по себе не было хорошим знаком, особенно когда я получил в школе нагоняй, а Хондо устроил в гостиной арену для боев без правил.

Ребята бросились выключать телевизор и поднимать с пола диванные подушки, а Хондо поспешно смел со стола крошки и пепел от сигар.

Я дернулся к входной двери, но было поздно. Мама прошла через кухню, остановилась и, уперев кулаки в бока, оглядела комнату. Взгляд ее был уставшим и хмурым, но тут она увидела Брукс и просияла.

– Зейн, – она пнула пустую банку в угол и шагнула к нам, – кто это у нас в гостях?

– Это… э-э… это…

Брукс представилась сама, элегантно протянув руку, словно обучалась в каком-нибудь элитном пансионе благородных девиц.

– Очень рада познакомиться, – сказала мама, заправляя прядь волос за ухо и улыбаясь. – Прошу прощения за этот бардак. Мой брат живет как пещерный человек и понятия не имеет о хороших манерах.

Хондо не произнес ни слова. Он все ждал, когда же мама выйдет из себя.

Брукс издала короткий смешок.

– Все хорошо.

Я мог поклясться: она е знала, что сказать. Разве это нормально? Как она могла стоять здесь и держаться так естественно, словно весь этот хаос вокруг был ей привычен? И, что важнее, почему она стояла здесь? Как она вообще умудрилась меня найти?

– Мы выйдем поговорить на улицу, – наконец выдавил я.

Мама покачала головой и снова улыбнулась, но я-то догадался, что за этой натянутой улыбкой скрывается долгая и серьезная выволочка из-за моего поведения в школе. Значит, ей оттуда уже позвонили. Черт бы их побрал!

– В следующий раз, – отрезала она и повернулась к Брукс. – У Зейна сегодня дела по дому. Уверена, ты это понимаешь. Может быть, зайдешь на днях?

– Мам… – начал я и осекся, увидев ее мрачный взгляд. Разговор был окончен.

Я вышел проводить Брукс. Мотоцикла возле дома не оказалось. Плоскогорье лежало в нескольких милях от города – как же она добралась до нашего дома?

– Жди меня здесь завтра, – быстро сказала она. – После школы. Время на исходе.

– В каком смысле? – спросил я. – Слушай, прежде чем ты уйдешь, скажи… почему ты нарисовала того демона в папке?

– Просто будь здесь, – повторила она.

И побежала по ухабистой пыльной дороге. Я стоял на крыльце и смотрел, как развеваются ее длинные темные волосы, вслушивался в мерный топот ее армейских ботинок. Я не мог отвести от нее взгляд, пока темнота не проглотила последний луч солнца и она не исчезла вдали, словно никогда сюда не приходила.

Мама устроила Хондо взбучку. Парни разошлись. Хондо насупился, и теперь я буду мыть грязную посуду до конца своих дней. Но мама не умела злиться долго, что бы я ни натворил, поэтому перед сном она зашла ко мне в комнату и спросила, что случилось в школе.

– Зачем ты это сделал?

Я почесал Рози за ухом, мечтая просто забыть обо всем этом.

– Он меня толкнул.

– А ты ударил его тростью.

– Ну да.

Подумав, мама кивнула, словно поняла, что я должен был дать отпор либо остаться с расквашенной губой, как все прошлые разы.

– А девочка?

– Только сегодня познакомились. В школе.

– Я так счастлива, что ты с кем-то подружился, – сказала мама. – Она вроде милая… и такая симпатичная.

Мои щеки вспыхнули.

Мама погладила Рози по голове.

– Больше не нарушай правила, Зейн. Тебя могут лишить стипендии.

Мне в голову пришла мысль, что это было бы неплохо. Только вот мама много вкалывала, чтобы определить меня в эту школу, и я не хотел ее разочаровать.

Она протянула мне руку.

– Договорились?

– Договорились, – кивнул я, сжимая ее ладонь.

На следующий день история с крушением самолета заняла первую полосу местной газеты. В статье даже упоминалось мое имя как очевидца. Ребята в автобусе засыпали меня вопросами: было ли это вторжение пришельцев, как в Розуэлле, видел ли я кровь или кишки? Я качал головой, стараясь не думать об этом. Но знаете что? Мне нравилось, когда окружающие обращали внимание на что-то другое, а не на хромую ногу.

В школе я везде искал Брукс – в коридорах, школьном буфете, спортзале. Я даже сунул голову в раздевалку для девочек и позвал ее по имени. Мне в лицо тут же прилетел комок мокрой туалетной бумаги. Брукс нигде не было. Тогда я пошел в канцелярию и спросил секретаря, что случилось с девочкой, которая была в школе вчера.

Она оторвалась от монитора и поморгала, нахмурившись.

– Какая девочка?

– Ее зовут Брукс. Она сидела возле кабинета Бомгартена.

– Отца Бомгартена. – Секретарь поджала тонкие губы и снова уставилась в экран. – У нас в школе нет никакой Брукс.

Я был уверен, что она ошибается. Если бы только она обратила на меня внимание…