Карающая длань законотворца - 2 - Оксана Руф

— Хотел!!! — взревел он. — Хотел прославить наш род, да! Я хотел… хотел… Чего я хотел?..

Кажется, ему становилось всё хуже. Он явно бредил. Я с сомнением посмотрела на оставшийся за спиной коридор и усмехнулась. Иэль где-то там, да? Прячется, не желая показывать себя, ведь Тень никто не должен видеть.

— Трус. Господи, какой же ты трус. Ненавижу. Я ненавижу тебя, Иэль! Чтоб ты сдох в муках совести, кошак паршивый.

Я воткнула лезвие хранителя в пол и опираясь на него, как на палку, поднялась. Отрастающее запястье всё ещё дёргало, боль разливалась по всему предплечью, уходила в подмышку и замирала где-то в районе сердца.

Да и чёрт с тобой, скотина.

Я сплюнула кровь и подняла глаза на отца. Ну давай. Попробуй забрать у меня то, что дал бог.

Помещение, где обычно проходили собрания старейшин, было гораздо меньше сегодняшнего зала. Все условности при прохождении экзаменов на императрицу, или придворную даму, или ещё какую-нибудь даму соблюдались редко, но главное оставалось неизменным — все причитающиеся на экзамене вопросы задавались исключительно тремя старшими. Тогда как круг старейшин насчитывал больше двухсот негласных правителей империи, с которыми приходилось считаться даже императору. И это, если не считать всех остальных дворян. В кругу старейшин были все дома маркизов, графов и парочка баронов. Что интересно, на сегодняшнюю встречу прибыли все старейшины.

Абсолютно все.

Почему?

Пошатываясь, я пошла в сторону стола, где ещё сидели императрица с няней. Отчего-то лицо Гражецы было преисполнено достоинства. Страшная штука власть, даже в шаге от смерти заставляет выглядеть достойно.

— Ваше Величество. — Я стёрла стекающую с уголка губ кровь и нахмурилась. — Кто собрал здесь всех?

— А? Не знаю. — Гражеца огляделась, будто вспоминая. — Меня известил об этом…

— Кто? — с нажимом потребовала я ответа.

— Иэль, — открыла рот Гражеца. — Он прислал магического вестника с вестями о том, что император задержится, и мне следует идти на собрание одной.

— Ха. Ха-ха-ха! — Слёзы обожгли щёки и я всхлипнула, не в силах остановиться. — Господи, а я-то всё думала, кто же здесь такой сильный, что смог собрать всех до единого, а это всего лишь он…

— Диела? Что случилось?

— Ха. Так вы всё подстроили, Ваше Величество, — простонала я, разворачиваясь к отцу, который уже давно не подавал признаков ясности ума. — Всё подстроили и моими руками… моими руками…

Я расщепила меч и зашлась в истерическом хохоте.

Смех сквозь слёзы, боль и отчаяние.

— Хаааа. Теперь всё ясно. Какая же я дура. Господи, какая дура. Мной с самого начала пользовались. Ненавижу.

— Д-диела… девочка… о чём ты говоришь?

— Вы знали, да?! — Я резко повернула к ней лицо и прищурилась. — Ведь знали же, Ваше Величество. Хаааа. Боже, это никогда не кончится.

— Я… я не понимаю о чём ты говоришь. — Императрица протянула ладонь, но я шлёпнула её по пальцам и выплюнула: — Это был ваш с Аганешем план. ВАШ! Каэль с самого начала не нуждался ни в чьей помощи. — Меня едва не вырвало от осознания того, что я натворила. — Это вы его спрятали. Вы, а не отец. Я обвинила отца в похищение… отрубила ему руку… хааа, — дышать было всё тяжелее, но я упорно игнорировала тошноту и головокружение.

— Он бы всё равно это сделал, — сказала она наконец. — Мы узнали об этом плане всего день назад и опередили. Всего лишь опередили.

— Вы заставили меня идти против отца! — заорала я в гневе. — Вы хотели убить его моими руками! Руками ребёнка, чтоб вас!

— Кроме тебя с ним действительно никто не справится, Диела, ты должна понять.

— Я?.. Ооо, Ваше Величество, я ничего не должна. Ни вам, ни этой прогнившей насквозь власти. Я никому из вас и ничего не должна. Так вот почему он сказал, что я не законотворец. Я палач. Убийца…

— Нет, Диела! Ты не понимаешь! Мы пошли на это, чтобы защитить!

— Кого? Себя? Императора? Каэля? Кого вы, чёрт возьми, так хотели защитить, а?!

— Империю, — шепнула она.

— Аааа, теперь понятно. — Я улыбнулась. — Понятно. Мне всё теперь понятно. Империю, а то как же. Без вашей бесспорной власти, здесь же всё развалится.

— Диела, ты обещала!

— Горите в огне справедливости, императрица. Вас будут судить боги, не я. Пора заканчивать этот фарс.

— Куда ты идёшь?! — закричала она, поняв, что я не собираюсь дальше сражаться. — Ты должна убить его, Диела! Он монстр!

— Кто из вас ещё монстр. Я не желаю быть убийцей. Вы знали, императрица? Если законотворец допускает ошибку, то его меч справедливости превращается в меч возмездия и благословение бога исчезает. Вы этого хотели для меня? Жизни изгнанницы за попрание законов божьих? Ну конечно. — Я кивнула своим мыслям и перешагнула очередной труп. — У вас же есть Каэль. Зачем вам ещё один законотворец. — Я обернулась через плечо и попыталась подавить рыдания. — В-вы… вы худшая, Гражеца. Я займу место отца до тех пор, пока не подрастёт Каудир. Как только он сможет вести дела герцогства я передам ему место главы дома де Гралья, а до тех пор, не желаю ни видеть, ни слышать ни вас, ни кого бы то ни было. Надеюсь, вы сможете исполнить хотя бы это желания, а впрочем… плевать.

Я вскинула голову к потолку и расплакалась. Насекомые по-прежнему вились рядом с отцом и трупами, но один из старейшин, тот, что с чёрными волосами, всё ещё был жив и хрипел.

— Ди. тя… — Я повернулась. — П-подойди.

Уронив голову на грудь, я пошла сквозь нестройный рой жуков к умирающему. Чёрт возьми. Даже двух жизней не хватило, чтобы осознать собственную глупость.

— Я вас слушаю.

Я присела на корточки и отвела прядь мокрых от пота волос с лица старейшины.

— М-мой п-подарок… тебе, — хрипло прошептал он и закатил глаза.

Из окрашенного кровью рта вырвалось облачко последнего выдоха и впиталось в мою грудь.

— НЕТ! — не своим голосом заверещала Гражеца, смотря в сторону коридора. — НЕТ!!!

Ааа, с какой-то тупой обречённостью поняла я. Заклинание нефритовых стражей. Ледяное сердце.

— Спасибо, и да пребудет с вами Святейший.

Я прикрыла глаза старейшине и поднялась. Императрица билась в истерике держа на руках покрытого слоем льда сына, отец сидел на полу, прислонившись спиной к обломкам стула. Отрубленная рука почернела и высохла, а культяпка покрылась чёрным налётом, будто рану густо смазали мазью.

Кроме нас пятерых в этом зале больше не было ни одной живой души. Няня всё-таки упала в обморок. Гражеца вливала последние силы в остывающего сына, а я… я шла по трупам, понимая, что недостойна благословения Святейшего.

Шесть лет спустя