Путь на восток - Мила Гусева

сокрушенно вздыхает, после чего решительно притягивает меня к себе и заключает в невыносимо бережные объятия. Не имея никаких сил возразить, я молча зажмуриваюсь и утыкаюсь носом ему в шею — рациональное мышление приходит в ужас от подобного проявления слабости, но прямо сейчас мне тотально наплевать на любые доводы разума. Когда он рядом, я по совершенно необъяснимым причинам чувствую себя… чуточку лучше.

— Ты молодец, Уэнс, — сбивчиво шепчет он куда-то мне в макушку, ласково поглаживая по спине. Кажется, меня ощутимо потряхивает. То ли от холода, то ли от стресса. — Если бы не ты… Никто бы из нас так не смог. Даже не знаю, что бы с нами было, если бы мы тогда тебя не встретили. Что было бы со мной…

Последняя фраза звучит двусмысленно.

Я резко вскидываю голову и немного отстраняюсь, встречаясь взглядом с тёмно-зелёными омутами.

Доморощенный лидер выглядит чертовски усталым — под глазами залегли огромные чернильные круги, и без того впалые щёки совсем ввалились, отчего скулы заострились ещё сильнее. Но одновременно со всем этим от него исходит какая-то несгибаемая внутренняя сила, и я машинально думаю, что именно за такими людьми в своё время толпами шли на войну.

И меня вдруг накрывает. Захлёстывает с головой квинтэссенцией непонятных чувств, смешанных воедино без возможности вычленить что-то конкретное.

Донельзя расшатанное душевное равновесие неизбежно даёт сбой — и мне хочется сказать ему так много громких фраз, которые я презирала всю сознательную жизнь.

Я тоже рада, что встретила тебя.

Я тоже не знаю, что было бы со мной, если бы той внезапной встречи не случилось.

Я…?

— Эй, ребята… — тоненький голосок блондинки заставляет нас резко отпрянуть друг от друга.

Синклер с жалобно хныкающим сыном на руках робко улыбается и тактично опускает взгляд на собственные пыльные кеды. Покопавшись в кармане нелепой куртки кислотно-розового цвета, она извлекает наружу белую упаковку с каким-то лекарственным препаратом.

— Я нашла у себя в запасах Цефтриаксон. Вроде бы это антибиотик… — сообщает она, не поднимая глаз и бережно укачивая маленького Эдмунда. Вокруг неё крутится Вещь, заискивающе виляя хвостом. — Может быть, пригодится для Би… В детстве у меня развился перитонит из-за аппендицита, и это помогло.

— Спасибо за помощь, Энид, — хренов герой выдавливает слабую ободряющую улыбку.

— Она ведь поправится, правда? — с надеждой спрашивает блондинка, глядя на меня с таким выражением лица, будто я могу дать стопроцентный положительный прогноз.

Но я не могу.

Поэтому ничего не отвечаю — и Энид окончательно сникает, губы начинают подрагивать, а небесно-голубые глаза наполняются горькими слезами.

— Уэнсдэй сделала для этого всё возможное, — уклончиво отзывается Торп, безуспешно пытаясь вернуть девчонке хрупкую надежду на благоприятный исход. — Будь уверена.

Жаль только, что я сама совсем не уверена.

Солнце постепенно скрывается за горизонтом, и температура воздуха опускается ниже нуля.

Приняв некое подобие душа из-под канистры и сменив испачканные вещи на чистую просторную футболку и чёрные джинсы с разрезами на коленках, я забираюсь на заднее сиденье внедорожника с намерением подремать. Но сон никак не идёт. Долго ворочаюсь под убогим лоскутным одеялом, пытаясь принять хоть немного удобную позу, но ничего не выходит. Потратив на бесплодные старания примерно полчаса, я окончательно сдаюсь и выхожу обратно на улицу.

Мои спутники тоже не спят — сидят вокруг догорающего костра в полной тишине.

Нет привычной беззаботной болтовни обо всём на свете, нет беззлобных взаимных подколов, нет ностальгических рассказов о безвозвратно утраченном прошлом.

Тайлер молча укачивает младенца, озябшая Энид шмыгает носом и обнимает себя обеими руками, Ксавье ворочает длинной веткой пламенеющие угли, а Вещь дремлет рядом, свернувшись клубочком. Не сказав ни слова, я подхожу к ним и усаживаюсь прямо на холодную землю, скрестив ноги по-турецки.

Тягостное напряжённое молчание висит над нами словно туго натянутая тетива, словно проклятый дамоклов меч, грозящий вот-вот рухнуть прямиком нам на головы.

— Пойду проверю, как там Бьянка, — Синклер вытирает набежавшие на глаза слёзы тыльной стороной ладони и поднимается на ноги. Отряхивает джинсы от пыли и решительно подходит к тонированному Кадиллаку. Осторожно приоткрывает дверь, заглядывает внутрь и тяжело вздыхает. — Это нормально, что она так долго без сознания?

Увы, я не знаю ответа на этот вопрос.

Мои познания в медицине не распространяются настолько широко, чтобы доподлинно знать, как долго человек должен пребывать в бессознательном состоянии после подобной операции, проведённой без всякой анестезии.

Наверное, её организму просто нужно восстановить истощённые силы. По крайней мере, мне хочется так думать.

До самого рассвета мы не смыкаем глаз.

По очереди дежурим рядом с Барклай, вкалываем ей внутривенную инъекцию антибиотика, подбрасываем в костёр собранный в окрестностях лагеря хворост… Но когда небо на востоке окрашивается в алый, меня неизбежно начинает клонить в сон.

— Иди к себе, — безапелляционным тоном заявляет хренов герой, с сочувствием наблюдая за тем, как я зеваю минимум в десятый раз и вяло потираю осоловевшие глаза.

— Нет, — упрямо мотаю головой, сильнее запахивая на груди потёртую кожанку, которая практически не спасает от пробирающего до костей ветра. — Она может очнуться в любую минуту. Подождём ещё немного.

— Уэнс, — он пододвигается ближе, но не решается прикоснуться ко мне в присутствии миротворца и блондинки. — Ты ничем ей не поможешь, если будешь так себя мучить.

Отчасти Торп прав.

Нам действительно нужно беречь силы — одному Дьяволу известно, что будет дальше.

Но я не хочу засыпать. Вернее сказать, не хочу проснуться от очередного кошмара спустя полчаса тревожной дремоты.

— Идите спать оба, — в диалог неожиданно вступает прежде молчавший Тайлер. — Мы с блонди успели вздремнуть днём, когда вы уезжали. Ещё несколько часов точно продержимся. А вам двоим надо отдохнуть.

— Да, ребят… — Синклер твёрдо кивает в знак согласия, плотнее укутывая спящего сына в огромное пуховое одеяло, позаимствованное из Спрингфилд Мэнор. — Правда… идите. Мы разбудим вас, как только Би очнётся, обещаю.

Не дожидаясь моих вероятных возражений, хренов герой вцепляется в мою руку повыше локтя железной хваткой и практически силком тянет в сторону внедорожника. Недовольно закатываю глаза в ответ на это проявление насильственной заботы, но всё же покорно направляюсь вслед за ним — как ни крути, меня действительно буквально выключает на ходу.

Торп решительно сгребает в одну кучу весь хлам в багажнике и быстро раскладывает задние сиденья. С тех пор, как мы покинули особняк Уимсов, мы больше не засыпали вместе.

Мне хочется возразить.

Хочется сказать, что я не намерена спать рядом с ним — но рациональное мышление внезапно встаёт на сторону Ксавье, услужливо напомнив, что в его спальне на