Ночь, безмолвие, покой - Лариса Соболева

– А где они тебя выпасли? Куда ты понеслась? Я ж говорил: дома сиди. Почему ослушалась?

– Позвонили из милиции, сказали… ты попал в аварию… тебя повезли в больницу… назвали номер больницы… я поехала…

– А ты всем веришь, глупая.

Никита поцеловал ее в нос и висок, затем связал Лолу. Через несколько минут приехала милиция с группой захвата. На Кукушке Остапа с товарищами не взяли, решили, что он подъедет к Лоле. И точно. Но прежде Остап позвонил ей, Лолу заставили говорить то, что нужно, она уже не оказывала сопротивления, тряслась от страха и безнадежного положения, в котором неожиданно очутилась. Да, внезапность – залог удачи. Взяли не только телохранителя, но и четырех человек с ним – молодых ребят, которым, видимо, захотелось в крутых парней поиграть.

Прошла достаточно сложная неделя, когда после испытаний надо возвращаться в нормальное русло и серые будни. Надо сказать, серые будни с их однообразием гораздо приятней смертельных приключений, хотя серых дней не бывает, только люди умудряются сделать их таковыми. Трудно даже представить себе, что не нужно больше нестись в погоню за преступником, не нужно думать над мотивами, искать решение задачи, не нужно подвергаться риску.

Никита попал к Эдуарду Дмитриевичу, когда у того находился на приеме отец Лолы, он извинился и остался в коридоре, потрепался со знакомыми, но, взглянув на часы, а прошло двадцать пять минут, подумал, что лучше прийти завтра. И вдруг дверь открылась, вышел Константин Николаевич, хотел пройти мимо Никиты, но неожиданно подошел к нему с траурной физиономией:

– Здравствуйте, Никита.

– День добрый. – От пристального, укоризненного взгляда отца Лолы ему стало неловко. Да и пауза какая-то натянутая получилась. Никита, не считая себя виноватым, сухо сказал: – Я вам сочувствую.

– Я себе тоже. Моя дочь, исчадье ада, в это не хотелось верить, когда будете отцом, поймете меня.

– Да и так… понимаю.

– Я надеялся, все уладится, спустится само собой на тормозах… – Никиту он начал раздражать, знал ведь о «проделках» доченьки. – Поэтому позвонил вам и просил не оказывать Лоле услуг, боялся, что вы станете очередной жертвой по неосторожности. Даже хотел подкупить вас, чтобы вы сделали убийцей Георгия Вишневского несуществующую сестру, но навел справки и побоялся это делать. Не за себя испугался, за Лолу, ведь вашего друга… Извините, я и так наговорил много лишнего. Простите… Меня простите.

Он двинул по коридору, ссутуленный, несчастный, отец же. Никита смотрел ему в спину и думал: «Интересно, а откуда исчадие ада взялось, не ты ли, папочка, взрастил ее на собственном примере? А сейчас лепечешь в свое оправдание черт-те что, жалость тебе нужна. Не дождешься».

– Можно? – заглянул он в кабинет.

– Заскакивай, – разрешил Эдуард Дмитриевич.

– Ну, как там? Безбожники каются в грехах?

– Дают показания, деваться-то некуда. Из всей этой истории мне, признаться, жалко Леву. Любил парень эту дрянь, очень любил. Ради нее с наркотиками завязал, ей Валерку подсунул, чтобы вытащить из убийц. Матери привел в образе Инны, проверял, насколько Лола способна обмануть окружающих.

– А в чем его предал Валерка?

– Спал с Лолой наш Валерка, а Лева их застукал. Тонкая натура, обидчивая и одинокая, не выдержала двойного предательства. А Валерка дурак, извини.

– Извиняю.

– Во-первых, эту чертову сережку забрал, вынул из уха, когда были в постели, сказал, что будет смотреть на нее и думать о Лоле, фетишист хренов, прости господи, что так о покойнике… Во-вторых, раскрыл замысел, поплелся к Лоле и рассказал все, обещал молчать, подвести следствие к идее, будто застрелила Вишневского двойник, как Лола и хотела, но! Инны тогда еще не было, была просто копия, которая пару раз появилась перед глазами Валерки. Инну Лола готовила на тот случай, если Хвалюн обманет ее ожидания. Поэтому и в койку с ним легла, ну, чтобы ручным сделать, а тут Лева…

Никита опустил голову, ведь с ним тоже Лола легла в постель после того, как он ляпнул ей, что продолжит заниматься убийством Валерки. До чего язык довести может! Вот уж лишняя часть в человеке.

– Лола думала, что учла свои ошибки, поэтому Инна досталась тебе целиком и полностью, – закончил Эдуард Дмитриевич. – Понял?

– Угу. И что Валерка? Пришел к Лоле, обещал… а потом?

– Она устроила праздник в знак благодарности, напоила его, в постель уложила, но чувство нестабильности осталось. Валерка держал бы ее всю жизнь на коротком поводке, зачем это ей? Когда он заснул, она вызвала Остапа, тот уладил проблему. То есть вколол наркотик, привез на пляж… Чего ты скалишься?

– Я почти такую же картину представлял: муж пришел домой, а жена с любовником в постели, муж напоил его, взвалил голым на плечо… и так далее. Отец отмазывать ее приходил?

– Намекал, что в долгу не останется.

– Если она только выйдет, я ее сам убью. Век воли не видать.

– Ультиматум? Отмазать папе не удастся, хотя мне его тоже жаль.

– А мне нет.

– Когда у тебя будут дети, ты поймешь, почему я его жалею.

– Что-то мне сегодня второй раз на детей намекают, может, пора заводить? – рассмеялся Никита.

– Ты и дети понятия несовместимые. Посмотри на себя…

– А что во мне не так?

– Ты же неверный, легкомысленный, игрунчик-попрыгунчик.

– Еще я человек настроения, бываю грубым, несдержанным и нудным. Исправлюсь, Дмитрич.

– Горбатого… Ай, что с тобой говорить! Ступай, у меня дел полно.

Никита ехал домой, насвистывая мелодию из «Болеро» – вот привязалась! Однако сто́ящая музыка, он частенько ее слушает. Никита ехал и знал, что его ждут, а это приятная штука. Нет, начались не серые будни, потому что замечаешь много нового, радующего. Например, солнечный день, а польет дождь – тоже неплохо. Или бабка, смешно переваливаясь, пересекала пешеходный переход, с паникой глядя на автомобили, – вдруг поедут прямо на нее. Просто уморительная. Никита мысленно ее поторапливал: быстрей, быстрей, бабуля. Он торопился, сильно торопился туда, где его ждали.

Алиса встретила его изумленно:

– Ты сегодня так рано? Я еще не приготовила поесть.

Он притянул ее, уткнул нос в шею, вдохнул запах, после отстранился и сказал с улыбкой:

– А давай поедим где-нибудь не дома?

– Ты стал богачом?

– Еще каким. Лола расплатилась со мной очень щедро, чтоб я засадил ее в тюрягу на долгие годы. Собирайся.

– А чего ты такой веселый?

– Разве? Я просто рад, что все наладилось, построилось. Почему-то сегодня понял, что мне повезло родиться с умной головой.

– Хвастун, – бросила из комнаты Алиса.

– Нет, это гордость за себя. И еще я витаю в сентиментальных настроениях… Кажется, я неправильно выразился… витать в настроениях… Ну и ладно. Готова?