Ассасины - Виталий Гладкий

Теперь, когда Авар стал даи, у него появилась отличная возможность защищать свое родное племя. Все вышло так, как предрекал Азермехр, – его воспитанник пробился к вершинам власти у хашишинов.

Уж неизвестно почему, ношейх аль-Джабаль был очень неравнодушен к «невидимым». Возможно, это была зависть к конкурентам; но ведь кроме хашишинов были талимы, саидиты, карматы и еще много других организаций и кланов, которые, в отличие от «невидимых», защищающих лишь свое племя, занимались убийствами по найму. Или ас-Синан боялся покушения и старался по мере своих возможностей его предотвратить. А уж возможности у шейха были очень серьезными. Это Авар прочувствовал на собственном опыте. Но даже самым лучшим фидаинам было трудно тягаться с «невидимыми» – Азермехр хорошо знал свое дело.

Пока Авар взбирался по ступеням иерархической лестницы, фидаины убили еще двух «невидимых». На этот раз они изображали простых воинов, охранявших караван. Но все дело заключалось в том, что с этим караваном ехал сам Азермехр. Скорее всего, хашишины ас-Синана метили в него. Но уже немолодой Наставник сумел справиться с тремя великолепно обученными убийцами и прислал шейху их засоленные головы.

Этот «подарок» только разозлил шейха аль-Джабаля. Спустя месяц он послал за головой Азермехра еще двух фидаинов – на этот раз рафиков. Но Авар уже поселился в Масйафе и мог контролировать такие «посылки». Рафики были убиты воинами одного из эмиров Салах ад-Дина, которому «невидимые» шепнули на ухо, что это шпионы франков. Рафикам не помогло даже признание под пытками, что они люди Старца Горы. Смелый эмир, который знал, что недавно на султана покушались трое магрибинцев, сказал: «Тогда тем более вы заслуживаете казни!».

Наконец подготовкой наемных убийц для Азермехра занялся сам даи аль-кирбаль Хусейн. Авар знал всех четверых хашишинов в лицо, потому как ему пришлось помогать Хусейну. Для этого Авару на некоторое время перебрался в крепость, где обучались фидаины. Но к тому времени он обладал полной свободой передвижений и мог в любое время дня и ночи передать известие Азермехру через «невидимых», которые несли дежурство на равномерно удаленных друг от друга постах на всем пути следования до места обитания племени Авара.

Четверо хашишинов, среди которых было три рафика и одни даи, – лучшие из лучших – попались как воробей на мякине. По дороге они заехали в новую чайхану, где любезный чайханщик накормили их отменным пловом и такими пушистыми лепешками с медом, что можно было язык проглотить. После этого обеда даи и рафики отправились на небеса спустя час. Они как раз добрались до неглубокой долины, где их и закопали без лишних свидетелей. А новая чайхана, построенная очень быстро и в безлюдном месте, что очень удобно для путешественников, на следующий день исчезла, словно ее вместе с веселым чайханщиком проглотили пески.

Авару уже были известны многие низариты, принадлежавшие к хашишинам, – примкнувшие-ласики, рафики и даи. Многие, но не все. В городах и селениях с давних пор существовала целая сеть шпионов и помощников ордена наемных убийц, о которых знали лишь ас-Синан и даи аль-кирбали Заки и Хусейн.

Время от времени уединяясь в потаенном месте с одним из самых опытных «невидимых», обладающим потрясающей памятью, Авар устно обрисовывал ему внешний вид фидаинов, а также «профессии», под которые их натаскивали. Убийца из Масйафа мог быть сарраджем – шорником, сайядом – охотником, хаддадом – кузнецом, халавийином – торговцем сладостями и даже гулям-и-руси – рабом из племени рус.

Днем фидаины могли жить мирной жизнью добропорядочного купца, ремесленника или дехканина, образцово исповедовать ислам, а иногда – в интересах дела – принимать любую другую веру. Но едва ночь опускалась на затихшие города и сонные селения, они выходили на страшную охоту. Повинуясь приказу шейха аль-Джабаля, его посланцы набрасывали на шею жертве удавку, вонзали нож в сердце или всыпали яд в пищу обреченному. Убийцей мог оказаться любой – старый друг, брат, сосед или возлюбленный. А наутро безжалостный фидаин мирно сидел в мастерской за ткацким станом или стучал молоточком в лавке ювелира.

Слава Старца Горы и хашишинов как наемных убийц без страха и упрека заключалась в одном немаловажном факторе – они всегда выполняли принятый заказ, сколько бы времени, золота и фидаинов на это не пришлось потратить…

* * *

В сопровождении отряда всадников они доехали лишь до Торона. Он был одним из главных замков крестоносцев и находился в горах рядом с дорогой из Тира в Дамаск. Замок Торон де Шевалье был построен Гуго де Сент-Омером, вторым князем Галилеи, для помощи в захвате Тира. Торон принадлежал крестоносцам до 1187 года, когда Салах ад-Дин после битвы при Хаттине захватил и уничтожил его. Теперь от замка остались лишь развалины, в которых ютились бездомные псы и летучие мыши.

Но Авар и Хасан были людьми неприхотливыми и переночевали в Тороне, среди хаотического нагромождения камней, чтобы утром выйти на дорогу уже в обличье ремесленников, которые несли в Тир на плечах нелегкие плоды своего каждодневного труда – железные скобяные изделия. Такой товар они выбрали потому, что различные крючки, засовы, задвижки, дверные петли и прочая хозяйственная необходимость вряд ли могла привлечь внимание и франков, и грабителей.

Все это добро стоило сущий пустяк и в военное время почти не пользовалось спросом, потому что города не строились, а большей частью разрушались. Так что молодые люди фактически были нищими; если, конечно, не считать специальных корсетов на теле, в которых покоились золотые динары. И кошельков, где звенели серебряные дирхемы. Но они тоже были не на виду, как и кинжалы. Другого оружия – если не считать таковым дорожные посохи – они не имели. Впрочем, у фидаинов и палка была грозным оружием.

Хашишины шли по дороге в Тир, а вокруг, как это ни странно, зеленели поля и огороды. Путь Авара и Хасана пролегал среди бесконечных ферм и аккуратных селений; их обитателями были исключительно мусульмане, которые спокойно жили вместе с франками. Авар знал, что они отдавали завоевателям половину урожая, а также платили подушный налог в размере чуть больше одного динара с каждого человека. Помимо этого в жизнь дехкан никто не вмешивался; дома и все имущество находилось в их полном распоряжении.

Однако были и исключения из общего правила. Тирания одного из франков-правителей вызывала возмущение не только у мусульман, но даже среди крестоносцев. Балдуин Ибелинский, бальи Мирабеля, владевший целым рядом селений, брал с каждого двора четыре динара, а если дехкане не платили, то он отрубал им ступни ног. Поэтому мусульмане еще до прихода войск Салах ад-Дина начали нападать на франков, вынудив их спасаться в своих замках.

Стены Тира все еще казались грозными и неприступными, хотя после осады города армией султана во многих местах виднелись дыры разных размеров – у бальи Бернара дю Тампля не хватало ни сил, ни средств, чтобы починить порушенное.

В старые времена Тир поражал своим великолепием. В нем были даже водопровод и канализация. В Тир привозили из Хеврона кипарисы и ливанские кедры для мачт, а из Египта – узорчатые полотна на паруса и ткани голубого и пурпурного цвета. Из стран, граничащих с Понтом Евксинским, Тир получал невольников, медную посуду, из Армении – коней и лошаков, а с берегов Персидского залива и островов доставлялись в Тир слоновая кость и черное дерево. Из Сирии в Тир купцы поставляли кораллы и рубины, из Иудеи везли пшеницу, масло, мед и бальзам, из Дамаска – вино хелбонское[105]и белую шерсть, из Аравии – овец и коз, из Савы и Раемы – дорогие благовония, из Индии – золото и драгоценные камни…