Три недели с принцессой - Ванесса Келли

Она коснулась ладонью его щеки.

– Я знаю. Благодарю тебя, Джек. Но все-таки, может, мы продолжим?

Он поневоле рассмеялся.

– Ты слишком нетерпелива, не правда ли?

– Почему-то меня мучает страшное беспокойство и раздражение. Надеюсь, ты сможешь что-нибудь с этим сделать.

Она принялась расстегивать его сюртук, но Джек отвел в сторону ее неловкие руки.

– Могу и сделаю. А ты тем временем просто откинься назад и получай удовольствие.

– Но…

Когда он повелительно поднял бровь, она что-то буркнула себе под нос и сникла у него на коленях.

– Хорошая девочка, – похвалил ее Джек и чмокнул в кончик носа.

– Но я не понимаю…

Лия вскрикнула, глаза ее широко раскрылись, когда он подхватил ее ногу под колено и перекинул через подлокотник кресла.

Он с улыбкой передразнил ее и шире раздвинул ей ноги. Лии стало трудно дышать. А когда он задрал ей юбку до талии, полностью обнажив мягкий темный треугольник, у нее совсем перехватило дыхание.

– Милая, – произнес он низким хриплым голосом, положив ладонь на низ ее живота, – ты прекрасна! Такая нежная.

Пальцы его двинулись ниже. Лия с трепетом наблюдала, как они раздвигают влажные кудряшки, скрывавшие средоточие ее женственности. Это возбуждающее зрелище заставило ее почувствовать себя распутницей. Она лежала у него на коленях, широко раздвинув ноги, полностью открытая его взгляду, – безвольная игрушка для плотских наслаждений, которую он мог использовать, как ему вздумается. И все же он держал ее с такой нежностью, что у нее защипало глаза от подступивших слез. Взгляд его был полон восхищения и страсти, отчего она чувствовала себя желанной.

Ее чувства к Джеку были слишком огромны, чтобы ее существо могло их вместить. Они ощущались почти как смертельный удар в сердце.

– Лия, ты в порядке? – Джек убрал руку, слегка нахмурив лоб.

Ей пришлось сглотнуть несколько раз, прежде чем она смогла ответить.

– Буду в порядке, если ты продолжишь начатое.

Страсть снова вспыхнула в его глазах.

– Ах, дорогая, если бы и хотел остановиться, я бы не смог.

И он завладел ее ртом в обжигающем поцелуе. Затем его ладонь решительно и властно обхватила ее естество, утверждая свои права на нее. Когда его пальцы раздвинули мягкие складки, Лия застонала и рванулась к нему. Он крепко прижал ее к своей мускулистой груди, шепча ласковые слова ободрения и продолжая ласкать. Его умелые пальцы двигались уверенно, теребя и поглаживая чувствительный бугорок. Лия выгнула спину, двигаясь навстречу его руке, чтобы усилить восхитительные ощущения.

Он ласкал ее там, как раньше играл с сосками, заставляя изнывать от жажды его прикосновений. Наконец, когда он в очередной раз коснулся затвердевшего бутона, Лия вскрикнула, и по ее телу прокатились родившиеся где-то глубоко внутри восхитительные спазмы.

Кожа ее горела, и каждый мускул, казалось, подергивался и вздрагивал от неописуемого желания. Лия обвила руками шею Джека и вцепилась пальцами в галстук, пытаясь еще шире раздвинуть ноги.

Джек наклонился вперед и коснулся языком ее рта, скользнув по ее губам.

– Чего ты хочешь, любимая? Ты готова?

– Да, черт тебя возьми! – задыхаясь, выкрикнула Лия. – Сделай же что-нибудь.

Смех его был воплощением шаловливости. Палец его снова двинулся вглубь: один раз, второй, третий, – но этого было недостаточно. Из горла ее вырвался жалобный стон, и она выгнулась у него на коленях.

– Скажи, чего ты хочешь. – Его низкий голос прозвучал так резко, что казалось, будто говорит незнакомец.

– Я хочу ощутить тебя внутри, – прошептала она. – Почему же ты медлишь?

Он сдерживал себя, черт бы его подрал, оберегая ее таким образом, и от этого ей хотелось кричать. Даже сейчас он не взял ее – по крайней мере, всю ее, – хотя она была более чем готова отдаться ему без остатка.

Джек хрипло рассмеялся.

– Не беспокойся, милая. Я дам тебе все, что нужно.

Как только он ввел два пальца внутрь, прижав большой палец к тугому узелку, перед ее сомкнутыми веками вспыхнули звезды. Из ее горла вырвался сдавленный крик, когда ее захлестнули волны невероятного наслаждения. Его ладони, блуждающие по телу, пальцы, ласкающие ее внутри, вознесли Лию в сияющую высь, увлекая все выше и выше, к сверкающим вершинам блаженства. Затем он наблюдал, как она возвращается на землю, нежно обнимая и нашептывая ласковые слова, пока она приходила в себя.

Но когда Лия открыла глаза и увидела напряженное, почти мрачное выражение его лица, она не могла не понять простую вещь – хоть Джек и отправил ее к небесам, к сожалению, он решил отправить ее туда одну.

Джеку стоило огромных усилий не расстегнуть брюки и не вонзиться в ее изумительное тело, но она девственница, в конце-то концов, а ни одна девушка не заслуживает, чтобы ею овладели так небрежно, на скорую руку. В особенности такая непорочная и наивная, как Лия.

Это не оставляло ему выбора в том, что он должен делать дальше.

Его мать и сестра, конечно, придут в ярость, и ни одна богатая невеста не бросится на спасение Стоунфелла, но с полуобнаженной и расслабленной Лией в объятиях это все казалось Джеку несущественным.

Несмотря на все усилия этого избежать, он начинал думать, что их с Лией жизни неотвратимо вели именно к этому моменту. Увидев ее на этом проклятом балу, преследуемую повесами и распутниками, Джек с необычайной ясностью осознал, насколько она беззащитна и уязвима. Когда же она с вопиющей наглостью попросила его помочь ей найти покровителя…

Хоть мозгу его и потребовалось время, чтобы сообразить, что к чему, тело точно знало, что надо делать, – объявить Лию своей, заявить свои права на нее отныне и во веки веков.

Никто не знал Лию лучше, чем он, и никто так не беспокоился о ней. Если бы она нашла достойного джентльмена, готового на ней жениться, Джек принял бы это, но вести жизнь куртизанки, стать игрушкой, переходящей из рук в руки…

Никогда!

Он бережно прижал ее к груди. Уступив в конце концов магнетическому притяжению между ними, Джек почувствовал огромное облегчение. Прежде всего нужно получить специальную лицензию. Чем скорее он женится на Лии и уложит ее к себе в постель, тем лучше.

Когда она щелкнула его по носу – и довольно ощутимо, – Джек аж заморгал от неожиданности.

– О чем это ты задумался? – с подозрением спросила она тоном, слишком настороженным для женщины, едва оправившейся после бурного экстаза.

Джек усадил ее поудобнее у себя на коленях, слегка поморщившись, когда ее ягодицы надавили на его болезненно эрегированный член. Чтобы отвлечься, мысленно он кратко составлял список дел на следующие несколько дней.