Три недели с принцессой - Ванесса Келли

Лия ухватилась за плечи Джека, безотчетно закрыв глаза. Всего минуту назад они ссорились, а сейчас он сжимал ее в крепких объятиях. Она едва могла мыслить или двигаться, ощущая, как его язык стремительно, в жарком порыве вторгся ей в рот. Его поцелуй не позволял ей вздохнуть. Наверняка она вскоре лишится чувств от нехватки воздуха – или от потрясения, – ведь Джек действительно целовал ее, и с огромным воодушевлением к тому же.

Это не был благопристойный поцелуй между друзьями. Его поцелуй был буйным, неистовым, ненасытным. Он обрушился на нее подобно грозе, налетевшей внезапно с утесистых долин Йоркшира. Он выбил все разумные мысли из ее головы.

Вцепившись пальцами в его сюртук, Лия пыталась обрести точку опоры. Ей нужно было оттолкнуть его, если в ее изможденном мозгу сохранилась хоть капля здравого смысла. Потому что каждую минуту Джек мог опомниться, прийти в себя и наверняка с ужасом отшатнуться от нее, виня себя за потерю самообладания.

Этот поцелуй казался проявлением страсти: сладкий вкус его губ, легкий щипок – ох! – зубами за ее нижнюю губу, – но этот неожиданный пылкий обжигающий поцелуй был вызван вовсе не страстью, а гневом и желанием преподать ей урок. В нем не было ни влечения, ни любви, ни даже похоти. Просто Джек, самый спокойный и терпеливый мужчина на планете, в конце концов потерял терпение, но как только придет в себя, наверняка ужаснется содеянным.

А она будет полностью раздавлена, когда он ее отвергнет – в очередной раз.

«Оттолкни его, сейчас же!»

Лия судорожно вздохнула, ладонями уперлась о его грудь и с силой толкнула. Это было нелегко: ее ноги не доставали до пола, к тому же его мускулистые руки крепко ее удерживали. Джек, казалось, не хотел ее отпускать. Действительно, когда она, извиваясь, пыталась от него отстраниться, из его горла вырвался возглас досады, больше похожий на рычание бродячей собаки, чем на брань раздраженного мужчины. Еще больше Лию поразило то, что его ладонь, скользнув по ее спине, сжала ягодицы, крепче прижимая ее к нему.

Лия застыла, страшно шокированная. Будучи девственницей, она все же отлично знала, что происходит между мужчиной и женщиной и что для осуществления этого акта требуется определенная степень энтузиазма, особенно со стороны мужчины. Сказать, что Джек достиг подобного состояния, было бы значительным преуменьшением, поскольку его возбужденное естество настойчиво прижималось к ее животу, а также к другим частям тела, о которых порядочная девушка не должна думать.

Конечно, в этот момент она могла думать только об этом, и ее одолевало желание передвинуться чуть ближе и немного выше, так чтобы…

Стоп!

Она отбросила прочь соблазнительные картины, наводнившие ее мозг, и плотно сомкнула губы. Это оказалось нелегкой задачей, потому что Джек пытался просунуть язык глубоко ей в рот. Он почувствовал ее сопротивление и слегка отстранился, губы его медленно, неохотно оторвались от ее губ. Однако руки его продолжали крепко сжимать ее в объятиях.

Задыхаясь, Лия подняла на него взгляд. У нее закружилась голова, когда она увидела этот плотский голод в его сверкающих темных глазах и чувственный изгиб губ.

– Что не так, Лия? – От звука его низкого, чуть хрипловатого голоса ее охватила дрожь.

– Ты ведь на самом деле не хочешь это делать, Джек. Кроме того, ты достаточно ясно изложил свои соображения.

Его губы, влажные от их жаркого поцелуя, сложились в такую знакомую ей кривую полуулыбку.

– Черта с два не хочу! И если у меня и были поначалу какие-то соображения, то я напрочь об этом забыл.

Когда его голова опять стала склоняться к ней, Лия ладонями удержала ее.

– Эти слова подтверждают мою правоту. Тебе нужно остановиться и подумать. А пока, пожалуйста, поставь меня на пол.

Хоть Лию и радовала сила его эрекции, она устала болтаться в подвешенном состоянии, как тряпичная кукла.

Джек недовольно поморщился, но слегка разжал руки, и она соскользнула вниз по его телу. Девушка была потрясена, ощутив при этом всю мощь его естества, оказавшегося восхитительно… твердым.

– Не очень-то вежливо с твоей стороны, – проворчала она, когда ее ступни ударились об пол и ей пришлось ухватиться за его предплечья, чтобы устоять на ногах.

Джек наклонился и потерся носом о ее щеку.

– Мне сейчас не до вежливости.

Она задрожала.

– Ах да, я заметила. Но, пожалуйста, остановись и подумай минуту, прежде чем произойдет что-нибудь неуместное, о чем ты будешь жалеть.

Он коротко рассмеялся.

– Мне надоело думать. Кроме того, сомневаюсь, что я вообще сейчас способен думать, даже если бы постарался. – Он постучал пальцем по голове. – По крайней мере, не этим.

– Боже милостивый, Джек. Ты что, совсем потерял разум? Ты только…

Он прислонился спиной к двери, широко расставив ноги, и с силой притянул ее к себе. Они тесно прижались друг к другу, и только несколько слоев ткани разделяли те части их тел, которым ни в коем случае не следовало взаимодействовать столь безрассудным образом.

– Я только… что?

– Ах, я забыла. – Она должна была взять ситуацию под контроль, но ни ее рассудок, ни тело никак не желали с ней сотрудничать.

На губах его расцвела озорная обольстительная улыбка.

– Бог мой, я просто устал разговаривать. Я хочу только чувствовать – ощущать тебя.

Она удивленно уставилась на него, не в силах подыскать разумный ответ. От того, как он смотрел на нее: как будто хотел сорвать одежду и насладиться ею, – у Лии кружилась голова.

Когда его ладони двинулись вниз от ее талии и обхватили ягодицы, Лия даже не попыталась сдержать стон, вырвавшийся из ее горла. Возможно даже, она немного выгнулась, хотя и не была в этом уверена, потому что рассудок отказывался ей служить. Когда он куснул ее в подбородок, а затем поцеловал в шею, она склонила голову набок, молча побуждая его продолжать, перебравшись к чувствительному местечку за ухом.

Несомненно, она была дурой.

– Разве ты тоже не устала от разговоров? – прошептал он. – Разве не хочешь этого так же сильно, как я?

– Я… я просто пытаюсь не терять благоразумие, Джек. Должен же хоть один из нас здраво мыслить.

Ладони его двинулись к ее плечам, и он отклонил ее назад на несколько дюймов. Взгляд его жадно пробежался по ее телу.

– Нет ничего разумного во всем этом, дорогая. Особенно в твоем одеянии, – добавил он, словно только сейчас заметил ее нелепый костюм.

Он пробежался пальцем по ее ключицам, а затем проник в ложбинку между грудями, и ей показалось, что он оставил огненный след на коже. Когда его пальцы коснулись упругих выпуклостей, по ее телу прокатилась жаркая волна желания и обосновалась внизу, между бедер. Как могло столь простое прикосновение пробудить такую бурю эмоций?