Фронтовик. Убить "оборотня" - Юрий Корчевский

– А какие папиросы – я имею в виду марку – курит Алексей?

– Он вообще не курит. Я при нем не курю, а уж если сильно хочется, выхожу на балкон.

А в пепельнице в комнате убитого лежали папиросы двух марок – «Казбек» и «Беломорканал». И хотя окурки свидетельствовали об алиби Воронова, сбрасывать его со счетов было нельзя. Он не курит, но в квартире быть мог, а окурки оставил кто-то третий. Надо проверить все версии, все вероятности, отбросить тупиковые, искусственные и оставить одну-единственную, верную, которая в итоге и может привести к убийце.

Так, для первого раза хватит. По крайней мере, Андрей выяснил личность одного из двух людей в форме, которые были в квартире убитого вечером.

Не откладывая дела в долгий ящик, он поехал в транспортную милицию. Там, предъявив дежурному свое удостоверение, поинтересовался:

– Грузы на железной дороге кто охраняет?

– ВОХР, но они нам не подчиняются, у них свое начальство.

– А где оно?

– Ты кого разыскиваешь? Если человек на «земле», то лучше по направлениям.

– Не понял, объясни.

– Я имею в виду отделения железной дороги. Скажем, есть Москва-Сортировочная, Москва-Курская, Павелецкая, Киевская.

– Дошло. А где искать конторы?

– Да на этих грузовых станциях. На пассажирские не суйся, время попусту потеряешь.

Андрей поехал на ближайшую и самую крупную – Сортировочную. Он и не подозревал, что могут быть такие. Десятки путей, лязг железа, пыхтенье паровозов, вагоны, движущиеся во все стороны…

Он задумался – куда идти?

Внезапно сзади раздался голос:

– Гражданин, посторонним здесь находиться запрещено. Покиньте территорию.

Андрей обернулся: сзади стоял вохровец в форме цвета хаки и с винтовкой на ремне.

– Проводите меня к своему начальству!

– Шли бы вы по-хорошему своей дорогой!

– Я настаиваю.

– Тогда идем, но пеняй на себя. Я предупредил.

Вохровец под конвоем отвел Андрея в бревенчатый дом, сложенный из шпал и стоящий недалеко от путей. Когда вошли, он доложил:

– Постороннего задержал на территории станции.

– Все правильно, по уставу. Свободен, иди на пост.

Вохровец ушел.

Дежурный осмотрел Андрея с головы до ног, достал из пачки папиросу, закурил, пыхнул дымом:

– И зачем ты по путям ходил?

– Не ты, а вы. Мне к начальству вашему надо.

– Здесь я решаю. Вот посажу сейчас тебя в камеру!

Андрей достал удостоверение, предъявил. По идее, это нужно было сделать с самого начала, но Андрею хотелось посмотреть, что за обстановка в ВОХРе.

Удостоверение произвело впечатление. Советский человек был так воспитан – власть нужно уважать и бояться.

– Желание посадить меня в камеру не исчезло?

Лицо дежурного вытянулось. Обстановка в один миг резко изменилась. Только что он чувствовал себя хозяином ситуации – и вдруг сам оказался в зависимом, подчиненном положении. И лучше бы этого муровца побыстрее сбагрить.

– Так вам к начальнику? Это мы мигом!

Он выскочил из-за стола, громко топая сапогами, пробежал по коридору и вошел в кабинет начальника. Выскочил оттуда через секунду:

– Попрошу, товарищ, вас ждут!

А сам ел Андрея глазами прилежного служаки.

Когда Андрей вошел в кабинет, начальник что-то прятал в стол. Это «что-то» предательски зазвенело, но начальник нашелся:

– Жарко, водичку пил.

Андрей усмехнулся: графин и стакан стояли на столе – на подносе.

Не дождавшись предложения, Андрей уселся на стул и вытащил из кармана удостоверение.

– Не надо, дежурный видел. Чем могу?

– Мне надо знать, в каком подразделении служит Воронов Алексей Петрович.

Начальник облегченно вздохнул, и до Андрея донесся запах спиртного.

– У нас такого в списках нет.

Андрей показал на телефон:

– Так выясните. Или хотите, чтобы я доложил своему начальству, что вы пьянствуете на работе?

Начальник побагровел, расстегнул верхнюю пуговицу на мундире и вытер платком разом вспотевший лоб. Сняв трубку, он набрал три цифры.

Андрей понял, что телефон ведомственный, скорее всего – железнодорожной связи.

– Павел Миронович, здравия желаю! Шестаков беспокоит. У меня товарищ из МУРа, интересуется, в каком подразделении служит Воронов Алексей Петрович. Ага, подожду.

Пару минут трубка молчала, потом начальник кивнул головой:

– Да, спасибо, понял.

Положив трубку, он вытер платком вспотевшие ладони:

– Москва-Белорусская. Вам туда.

Андрей встал:

– За помощь благодарю, а вот «водичку» пить не рекомендую.

– Гости вчера были, именины у жены.

Понятно, поправиться хотел. Андрей улыбнулся и вышел.

Увидев его в коридоре, дежурный вскочил и вытянулся по стойке «смирно».

Проходя мимо, Андрей бросил:

– Вольно!

На метро он добрался до станции Белорусская, потом какое-то время шел к грузовой станции. Похоже, грузовые станции располагались на кольцевой железной дороге.

Воронов на самом деле служил в ВОХРе станции Москва-Белорусская. На службе его не оказалось: по словам начальника, в данный момент он сопровождал груз на поезде.

Встревоженный начальник сразу спросил:

– А чем вызван такой интерес к нашему сотруднику? Воронов в чем-то подозревается?

– Нет, только свидетелем по делу.

– Фу! – Начальник откровенно перевел дух. – Наше отделение считается одним из лучших. Сотрудников берем после проверки, не хотелось бы ошибиться – ведь одна паршивая овца способна испортить всю отару.

– Дайте, пожалуйста, его личное дело, мне надо уточнить некоторые детали.

Дело было предоставлено.

Андрей внимательно изучил его, кое-что переписал себе на бумагу – тот же адрес. И, уже собираясь уходить, задал последний вопрос:

– А с каким оружием Воронов выходит на службу?

– Как и все – карабин образца тысяча девятьсот сорок четвертого года.

– А револьвер у вас кто имеет?

– У нас их три. Два у начальников караула, один у меня.

И все-таки, чтобы расставить все точки над «i», Андрей поехал к Воронову домой – надо было узнать, во сколько тот заявился со службы позавчера. Он устал, очень хотелось есть – не обедал еще, а дело шло к вечеру, но служба превыше всего.