Из киевских воспоминаний (1917-1921 гг.) - Алексей Александрович Гольденвейзер

* * *

Варшава — третья столица на нашем пути, на этот раз уже настоящая столица. Впечатление громоздится на впечатление, образ на образ. Сколько старого, от чего отвык; сколько нового, к чему нужно приучаться…

Не касаюсь всего этого здесь: оно относится к другому этапу нашего беженства, к другой главе наших «Wanderjаhre[159]».

Через две недели получаем беженские заграничные паспорта. Продолжаем наш путь.

Ночь в поезде? и мы на новой польско-немецкой границе. Однако, ее порядочно отдалили от Варшавы и приблизили к Берлину со времени нашего последнего путешествия в 1914 году…

На пограничной станции Збоншин, выполнив все обряды и формальности, садимся в другой вагон. Случайно обернувшись к дверям, я вижу перед собой четко и аккуратно выведенную надпись — шесть сакраментальных слов из немецкого железнодорожного катехизиса: — Nicht öffnen, bevоr der Zug hält[160].

Мы — в Германии.

В дорогу! –

Декабрь 1922 года.

Примечания

1

"Архив русской революции", т. 6, Берлин, 1922, стр. 161—303. Дореформенная орфография переведена на современную, пунктуация в основном сохранена, только в отдельных случаях знаки препинания расставлены согласно современным нормам.

2

Повышение (фр.) — Ред.

3

Я хочу здесь же оговориться, что употребляю это слово отнюдь не в ироническом или насмешливом смысле. Над этими людьми уже достаточно зло посмеялась действительность. «Углубителями революции» я называю тех, кто не довольствовался одной переменой политических форм и желал увидеть результатом переворота немедленное повышение благосостояния и счастья масс. Цель их была более чем симпатичная и заслуживала полного сочувствия. Но только эти люди не хотели или не умели понять, что эта цель неосуществима революционными средствами и в революционном темпе.

4

Здание Киевской городской думы — не сохранившийся памятник архитектуры XIX ст., — находилось на ул. Крещатик, 18 (на Думской площади, в наст. время — Майдан Независимости). Здание было значительно повреждено при пожаре 01.11.1941 и при послевоенной реконструкции Крещатика было снесено. — Ред.

5

По примеру Исполнительного комитета Госуд. Думы наш Исполнительный комитет назначил своих комиссаров в отдельные городские учреждения; впоследствии большинство из назначенных комиссаров стали начальниками этих учреждений. Так, комиссар судебных учреждений Д.Н.Григорович-Барский стал старшим председателем судебной палаты, комиссар военного округа К.Оберучев начальником округа, комиссар почты и телеграфа А.Н.Зарубин начальником почтово-телеграфного округа. Кроме названных были еще назначены: комиссар учебного округа Архимович, комиссар духовной консистории о. Постоловский. Губернским комиссаром согласно общему распоряжению Временного правительства, сделался председатель губернской земской управы М.А.Суковкин. При нем был свой губернский исполнительный комитет и свой губернский совет общественных организаций. Эти губернские органы, представлявшие все уезды без г.Киева, с самого начала была окрашены в украинский цвет.

6

Делегатами от еврейского населения в «Совет» оказались д-р Г.Б.Быховский, пр. пов. М.С.Мазор, магистр агрономии С.Л.Франкфурт, д-р И.О.Фрумин и д-р С.И.Флейшман. Из них двое (Быховский и Франкфурт) были кадетами, один (Мазор) сионистом, один (Фрумин) — эсером и один (Флейшман) — эсдеком (меньшевиком). Все пять были через несколько дней кооптированы Городской Думой в состав гласных.

7

Было также принято решение ознаменовать этот день каким-либо вечным памятником. Вопрос долго обсуждался и, в конце концов, остановились на мысли воздвигнуть на собранные среди евреев средства здание для Народного Университета. Для сбора денег была организована особая комиссия. Всего успели собрать около миллиона рублей, которые с тех пор и числятся на текущем счету в одном из киевских банков.

8

В Киеве, (как, вероятно, и в других городах) известие о совершившемся перевороте вызвало большое возбуждение среди тюремных сидельцев. Их ум никак не мог обнять того, что воцарившаяся «свобода» не может растворить их узилище. По поручению исполнительного комитета в тюрьму ездили судебный комиссар Д.Н.Григорович-Барский, Я.С.Гольденвейзер и др., пытаясь разъяснить заключенным смысл происшедших событий и примирить их с своей судьбой. Требовались, однако, и более реальные меры охраны.

9

Присяжный поверенный — адвокат в Российской империи при окружном суде или судебной палате. — Ред.

10

Спілка (укр.). — союз. — Ред.

11

Смысл существования (фр.) — Ред.

12

В конечном счете (фр.) — Ред.

13

Совета рабочих депутатов. — Ред.

14

Этот талантливейший киевский адвокат-криминалист безвременно скончался 28 мая 1921 в Мелитополе, после тяжелых мытарств по большевистским тюрьмам и этапам.

15

Эдикт, составленный предшествующим претором и положенный его преемником в основу своего эдикта (лат.) — Ред.

16

Шульгин Василий Витальевич (1878—1976), русский политический деятель, один из лидеров националистов, публицист. Из дворян Волынской губернии. Окончил юридический факультет Киевского университета (1900). Сотрудничал в органе русских националистов газете «Киевлянин». В 1912—13 в связи с "делом Бейлиса" разошёлся с националистами; за статьи в защиту М.Бейлиса был подвергнут 3-месячному аресту. Во время Февральской революции 1917 член Временного комитета Государственной думы; 2 марта 1917 вместе с А.И.Гучковым предъявил в Пскове Николаю II требование Думы об отречении от престола. После Октябрьской революции 1917 — один из организаторов борьбы против Советской власти. Участвовал в создании Добровольческой армии (См. Добровольческая армия). После окончания Гражданской войны — в эмиграции. В 1920-х гг. стал объектом искусной провокации советской разведки, создавшей специальную организацию «Трест», выдававшую себя за монархическую. В 1925—26 совершил «секретную» (как он думал) поездку в СССР с агентами «Треста» и после возвращения написал книгу «Три столицы» (Берлин, 1927), восхваляя силу монархических подпольных групп в СССР. С 1930-х гг. жил в Югославии. В 1937 отошёл от политической деятельности. В декабре 1944, после вступления советских войск в Югославию, арестован СМЕРШем, вывезен в СССР, предан суду и приговорён к 25 годам заключения за «антисоветскую деятельность»; в 1956 амнистирован. В начале 1960-х гг. обратился с 2 открытыми письмами к русской эмиграции с призывом отказаться от враждебного отношения к Советской власти. — Ред.

17

Бош Евгения Готлибовна (1879—1925), родом из Очакова, дочь немца-колониста. С 16 лет замужем за сыном фабриканта, в 21 год покинула мужа и окунулась в с‑д деятельность (Киев), большевичка. В 1911 завязала переписку с В.И.Лениным и