Сказки темного города. Триплет - Наталиса Ларий

– Ты мне не поможешь? – тихо спросила я.

Мужчина удивленно посмотрел на меня.

– Не могу затянуть корсет. Помоги, пожалуйста.

Он встал и подошел ко мне. Я же повернулась к нему спиной и убрала волосы. В зеркало увидела, как Рассэл нахмурился при виде моих уже зарубцовывающихся длинных ран на спине. Он спустил платье у меня с плеч и, проведя по спине ладонью, убрал эти следы моего наказания, заставив облегченно вздохнуть. Затем затянул мой корсет и провел рукой по моей шее. Я напряглась, наблюдая эту картину в зеркало. Мужчина почувствовал это и посмотрел на меня поверх моей головы в наше с ним отражение. Я же повернулась к нему и, подняв на него глаза, спросила:

– Вы, нефилимы, умеете чувствовать, как люди? Вам подвластны такие чувства, как любовь, привязанность, сострадание, переживания?

Рассэл смотрел на меня сверху вниз и молчал, затем спросил:

– Тебе это так важно?

– Важно, – тихо ответила я.

– Мне подвластны. Архаэлю, скорее всего, нет.

– Это потому, что он темный?

– Да, поэтому.

Я поднялась на носочки и робко поцеловала его. Рассэл ответил на поцелуй, потом удивленно посмотрел на меня.

– Думал ты будешь кидаться с ненавистью на меня после того, что я приказал сделать с тобой, – недоверчиво смотря на меня сказал он.

– У меня было время подумать. Я поняла, что смысла с тобой воевать все равно нет. Ты сильнее меня в любом случае. Я не в восторге от всего того, что свалилось на мою голову, но иного пути нет, так ведь? Ты просто время мне дай, не торопи, – прошептала я.

Хотя у меня внутри и было состояние именно такое, о котором он говорил. Я глаза бы ему повыцарапывала, дай мне волю и возможность сделать это без последствий для моей свободы. Но нужно было менять тактику, иное же мое поведение было тупиковым. Выбраться отсюда я не понимала как. Вокруг были незнакомые мне люди. Чем они дышали я не знала и, поэтому, мне просто жизненно необходимо было найти опору в лице этого новообретенного мужа.

Рассэл же отнесся с настороженностью к моему таком спокойствию, я это видела. Но ему, скорее всего, не хотелось больше видеть подле себя бешеную маленькую мегеру, кусающуюся, царапающуюся и сыплющую проклятия, и он занял эдакую выжидательную позицию по отношению к моему поведению.

Когда я прильнула к его губам, то он заметно напрягся и, с силой притянув к себе, поцеловал в ответ. Прикосновение его губ было таким страстным, что я немного опешила. Оно совсем не было похоже на поцелуи моих одногодок, когда в старших классах мы с сестрой от скуки находили себе в школе по кавалеру и играли в любовь, с ее неизменными вздохами, поцелуями украдкой и прогулками по вечерам вдали от пристального внимания наших родителей. Это был поцелуй взрослого, требовательного мужчины, которому не особо интересны периоды ухаживания за робкой барышней и конечный итог был более желателен, чем томительная прелюдия. Когда я почувствовала его ладонь на моем обнаженно бедре, то легонько отстранилась.

– Тише, я же сказала… – проговорила я, приводя в норму свое сбившееся дыхание.

– Да, черт, извини, время… – прохрипел возбужденным голосом нефилим и отпустил меня.

Мужчина отошел от меня, и я, закончив одеваться, вышла из-за ширмы. Рассэл стоял и проверял свой арбалет, задумчиво осматривая оружие.

– Ты на тренировку? – спросила я.

– Да, молодых нужно немного поднатаскать.

– Молодые – это кто?

– Молодые – это молодые. Новоприбывшие.

– Они без души?

– Да, – сухо ответил Рассэл.

– А кто лишает их душ? Ты с Архаэлем?

Мужчина облокотился на край стола, опустив арбалет вниз, и посмотрел строго на меня.

– Чтобы ты понимала. Мы ведем свою игру в этом мире. У нас свои взгляды на добро, зло, людей, ад, рай и прочее. У нас свои цели. Если тебя растили со стороны света, то меня наоборот, со стороны тьмы. Понимания или принятия всего этого я от тебя не требую. Но и вмешиваться не позволю. Поэтому, находясь здесь, можешь заниматься чем угодно, только не пытайся что-то переделать. Да, здесь все люди без души. И будут еще такие же люди. И много. И нет, я не лишаю людей душ. Я не могу этого делать, поскольку малая часть во мне не дает этим заниматься. У меня более приземленная задача. Я учу их жить с этим. Охраняю это место. Направляю, если можно так сказать. Все остальное делает Архаэль.

– Ясно, – коротко ответила я.

– И еще, Хелависа. В моих планах не было связывать себя узами брака. Но уж коль такое нужно было сделать, хочу, чтобы ты тоже понимала. Я бы предпочел видеть подле себя женщину без способностей и всей этой мистической стороны нашей жизни, дающую мне спокойно заниматься тем, чем я занимаюсь сейчас. Но меня наградили, как я понял, созданием с совершенно противоположным моим взглядам характером, да к тому же еще сторонником света. Если ты думаешь, что сможешь убедить меня в том, что ты склонилась перед навязанной мной тебе судьбой, то глубоко ошибаешься. Я знаю, что ты будешь пытаться переломить все на свой лад. Поэтому говорю тебе сразу, что сделать этого у тебя не удастся. Чтобы для тебя потом не было новостью то, что я все равно останусь верен отцу и своей семье. Но я очень надеюсь, что, когда ты потеряешь свою силу, ты остепенишься и станешь мне хорошей спутницей. В противном случае,мне бы не хотелось каждый раз стирать с твоей спины следы неповиновения.

Я стояла и слушая его речь делала для себя выводы. Но совсем не такие, на которые он надеялся. Моя мать, в свое время столкнувшаяся с демоном и не представляющая как с ним сладить, да и с отцом, у которого был еще тот характер, научила меня кое-чему в свое время. И уж эти ее наставления я слушала с большим вниманием и интересом, чем те, которые давал мне Михаэль.

Подойдя к мужчине, я обняла его за шею и потерлась своим носом о его щеку:

– Как скажешь. Я правда постараюсь, обещаю. Но и ты тоже должен дать мне возможность привыкнуть ко всему этому. Ты правильно сказал, что я со стороны света, ты – со стороны тьмы. Поэтому, прошу тебя, будь терпеливее ко мне, ты ведь сильнее меня. А так, если ты каждый раз будешь давать бить меня плетью, я просто возненавижу тебя. У меня не тот характер, чтобы что-то можно было выбить из меня. А вот ненавидеть могу начать. И тогда уже пути назад не будет. Пока этого не случилось, научи жить подле тебя и все. Не губи раньше времени то, что только начинает зарождаться.

Рассэл посмотрел на меня и после непродолжительного молчания ответил:

– Ты мудрая. Такое ощущение, что тебе не семнадцать лет, когда ты начинаешь так рассуждать. Взбалмошность только убрать бы и идеальная женщина.

– И еще. Душа твоя. Ты ее теряешь или что это такое? Она как маленький огарок в твоем теле, – спросила я, поскольку меня очень волновал этот вопрос.

– Нет, не теряю. Это то, что досталось от моей матери мне. Когда я родился, отец был привязан сильно к ней. Любви как таковой падшие не испытывают, а вот страсть да. Он сразу не отнял меня у нее. Но, когда их отношения закончились, меня забрали у нее и привезли сюда. Мне тогда было лет семь. Вот тогда моим воспитанием и занялся отец. Но я был сильно привязан к матери на тот момент. До сих пор помню, как звал ее по ночам и не хотел покоряться отцу. Потом все прошло и у меня началась другая жизнь. Я не стал полностью таким, как хотел отец, поскольку то, что во мне осталось от матери, нет-нет, да и давало знать о себе.