Кто такая Мод Диксон? - Александра Эндрюс

Идрисси единственный продолжал возмущаться и демонстрировать недоверие. Но что он мог сделать? У него были сомнения в правдивости ее истории, но не было доказательств, что она действительно совершила что-то противозаконное.

В итоге ей разрешили утром вернуться в Марракеш. В любом случае никакого суда не будет. Убийцы больше нет в живых.

Двадцать четыре часа спустя Флоренс стояла у арочного входа на улице Хомман Аль-Фатуаки в Марракеше. Наверху большими буквами было выведено название отеля: «Ла-Мамуния». Пройдя через него, она оказалась во внутреннем дворе, утопающем в зелени олив и пальм. В дальнем конце сквозь листву виднелся фасад, украшенный причудливым узором.

Дорога от ее отеля – он находился в нескольких кварталах от того, в котором они останавливались с Хелен, – заняла всего десять минут. На этот раз она с удивительной легкостью прошла лабиринт узких улочек и свернула на кишащий людьми бульвар, чувствуя себя скорее воодушевленной, чем ошеломленной его хаосом.

Хотя сумерки уже начали сгущаться, Флоренс надела темные очки и широкополую соломенную шляпу, которую купила днем на базаре.

Когда она подошла к зданию, двое мужчин в красных накидках и белых фесках распахнули перед ней деревянные двери. Над их головами качнулся яркий фонарь.

Вестибюль напоминал элитный торговый центр с бутиком Ива Сен-Лорана и знаменитой парижской кондитерской. Очередной отделанный мрамором храм роскоши. Флоренс подумала, что Хелен была права: уединение и свобода – гораздо более ценное достояние.

Она позвонила Грете накануне вечером, после того как Идрисси и Мэсси наконец покинули виллу, и попросила ее перенести их встречу на следующий день, не объясняя причин. Сейчас она увидела ее в темном углу лобби-бара «Черчилль». Грета смотрела в телефон, освещавший ее лицо; очки сползли на кончик носа.

Она вздрогнула, когда Флоренс поздоровалась.

– Вы так неожиданно появились. – Она сняла и сложила очки. – Присаживайтесь, пожалуйста.

Флоренс устроилась напротив в мягком бархатном кресле.

– Вот наш официант. – Грета подозвала человека в бордовом жилете. – Скажите ему, что бы вы хотели.

– То же, что и вы, – Флоренс показала на стоящий на столе бокал с остатками вина.

– Еще два таких. Пино нуар.

Официант кивнул и удалился так же незаметно, как и появился.

– Что с вами случилось? – спросила Грета, неодобрительно глядя на синяки и царапины Флоренс.

– Ну, это одна из глав истории, которую мне надо вам рассказать. И должна предупредить: счастливого конца у нее не будет.

Грета удивленно приподняла брови:

– Хорошо, я вас внимательно слушаю.

Подошел официант с напитками и аккуратно поставил бокалы на белые салфетки. После его ухода Флоренс сделала глоток вина и начала свой рассказ.

– Что бы вы сказали, узнав, что «Миссисипский фокстрот» – это не художественное произведение? Что убийство произошло на самом деле, а Хелен Уилкокс и есть убийца?

Флоренс внимательно наблюдала за выражением лица Греты. На нем одновременно отразились беспокойство и недоверие, словно она не могла решить, стоит ли принимать услышанное всерьез. Но было очевидно, что она растерялась. Флоренс даже на секунду подумала, не знала ли Грета тайну Хелен все это время.

– Позвольте, я начну с самого начала, – сказала она.

И Флоренс рассказала, что произошло между Дженни и Хелен, когда они были подростками, как Хелен убила человека, а ее подруге пришлось сесть за это в тюрьму. Как Дженни приехала к Хелен после того, как в феврале ее условно-досрочно освободили, а Хелен убила и ее.

Грета в основном слушала молча, но, когда Флоренс упомянула компостную кучу, не выдержала:

– Флоренс, это очень серьезные обвинения. Насколько вы во всем этом уверены?

– Сами проверьте. Наберите в Гугле «Хелен Уилкокс Кейро Нью-Йорк». – История уже попала в некоторые местные газеты – для такого маленького городка, как Кейро, труп в компостной куче был важной новостью.

Грета некоторое время колебалась, но потом начала набирать текст в телефоне. Флоренс смотрела, как кровь медленно отхлынула от ее лица.

– Боже мой, – прошептала Грета.

Флоренс продолжала: Хелен наняла ее, чтобы инсценировать собственную смерть и выдать себя за нее, и даже изменила завещание, чтобы сохранить свои деньги.

Грета покачала головой:

– Я поняла, что что-то не так, когда она сказала, что ей нужен помощник. В этом не было никакого смысла. Она всегда так заботилась о своей анонимности.

Флоренс подробно описала аварию.

– Вот так я и заработала это. – Она указала на гипсовую повязку. Когда она перешла к рассказу о том, как Хелен возвратилась на виллу, чтобы исправить ошибку и довести дело до конца, на глаза ее навернулись слезы. – У нее был пистолет, Грета. Я не знала, что делать.

– Где она вообще могла его взять? – удивленно спросила Грета.

– Думаю, в Рабате. Там же, где паспорт. Полиция этим занимается.

Хотя Флоренс не была уверена, занимается ли этим полиция. Мэсси точно нет, хотя Идрисси может. В любом случае особо беспокоиться не стоило. Все, что полиция найдет в Рабате, только подтвердит ее рассказ. Преступницей была Хелен. А она – жертва.

– Полиция? Значит Хелен арестована?

Флоренс покачала головой, и по ее щеке скатилась слеза.

– В меня никогда раньше не целились из пистолета, – прошептала она.

Грета понизила голос:

– Флоренс, что случилось?

– Это был инстинкт. Я бросилась на нее прежде, чем она успела нажать на курок. Мы боролись, и Хелен свалилась вниз. Во внутренний двор. Полиция говорит, она погибла мгновенно.

Глаза Греты расширились.

– Хелен мертва?

Флоренс кивнула.

– Боже мой!

Флоренс сидела молча, пока Грета переваривала новость.

– Боже мой, – повторила она, качая головой.

– Мне очень жаль.

Спустя мгновение Грета положила руку поверх гипсовой повязки Флоренс.

– Мне тоже очень жаль. Должно быть, это было жутко – видеть такую смерть.

– Это было ужасно. Я все время спрашиваю себя, могла ли я что-то сделать, как-то это предотвратить.

– Не надо. Не вините себя. Какой у вас был выбор под дулом пистолета?

– Не знаю. Может быть, мне стоило попытаться ее убедить.

– Убедить Хелен Уилкокс? Это невыполнимая задача даже при самых благоприятных обстоятельствах.

Флоренс грустно улыбнулась: