Некрополь - Дэн Абнетт

— Нужно скоординироваться, генерал. Хвала Императору за таких, как вы, но мы сможем победить, только если военные силы и гражданские ополчения будут работать как одно целое. Собирайте своих и передавайте информацию. Ополченцы должны пытаться выйти на связь с Имперскими силами, чтобы брать вас в расчет. И вам тоже придется выполнять приказы.

Сорик кивнул и подозвал своих «офицеров», чтобы ввести в курс дела.

— Боюсь, впрочем, вы не можете быть генералом, — сказал Балвер. Сорик уже и так снимал импровизированные погоны.

— Вы получаете временное внеочередное звание, Сорик. Повышение в обстоятельствах чрезвычайного положения. Вы теперь сержант, подотчетный мне. Назначьте капралов на каждых два десятка и установите иерархию подчинения. Вам их назначать, вы их лучше знаете.

Сорик снова кивнул, не находя слов от гордости.

Взрывы прогремели по всей станции, швырнув некоторых наземь. Один из свободных бойцов Сорика закричал:

— Вражьи танки! Танки!

Балвер и Сорик прокрались к восточному входу, чтобы посмотреть. Могучие штурмовые танки, с длинными корпусами, тяжело вооруженные, катились к станции и окрестным трущобам. Другие, в том числе подвижные легкие танки и приземистые, сверхтяжелые огнеметные самоходки, в обход продвигались к магистралям, ведущим в Коммерцию, к Колонне Щита.

— У нас есть карьерная взрывчатка, сэр, — сообщил Сорик, на всякий случай снова салютуя. — Мы подобрали ее на складах за плавильнями.

— Статичные заряды, без средств метания… против танков?

— Ну, мы так до сих пор и справлялись, сэр: человек берет связку зарядов, бежит с ней, привязывает к корпусу танка…

— Самоубийство!

Сорик нахмурился.

— Долг, сэр. А что прикажете делать?

— И сколько танков вы убрали таким способом?

— Двадцать четыре, кажется.

— Скольких людей это стоило вам?

Сорик пожал плечами.

— Двадцати четырех, разумеется.

Балвер вытер рот тыльной стороной перчатки. Невероятно. Преданность, целеустремленность. Самопожертвование. Рабочие улья Вервун, построившие этот улей собственным потом, теперь выкупали его своей кровью. Это был показательный урок верности и преданности, которыми не зазорно было восхищаться даже лучшим из Имперской Гвардии.

Танки уже приближались, грохоча по станции, выбивая куски стен. По вокзалу заметались вспышки пламени.

— Трон Златой! — выдохнул Сорик, указывая пальцем.

Горчичного цвета танки во весь опор мчались по щебенке с запада, некоторые шли напролом, сваливая стены. Они обстреливали противника исключительно метко, поддерживая такую плотность обстрела, что зойканская бронетехника, разворачивающаяся им навстречу, не могла наладить ответный прицельный огонь.

Ни Балвер, ни Сорик еще никогда не видели танковых войск подобной мощи, ни один из них еще не сталкивался с имперским танковым дивизионом класса нармянского. Они благоговейно разинули рты, отовсюду доносились крики восторга.

Гризмунд назвал это операцией «Дерций». Он отправил разведывательные части и «Часовых» вперед, к вратам Кроу, а сам собрал свой танковый дивизион у Коммерции. «Часовые» не могли задержать продвижение зойканской бронеколонны, но могли оценить их силы и направление движения. Гризмунд сверил данные и повел основную колонну сначала на юг в трущобы, а потом повернул на восток и во весь опор понесся наперерез врагу, подбираясь к нему с фланга. Гризмунд хорошо понимал силу бронированных машин, не только физическую мощь, но и психологическую составляющую. Танк вообще вещь угрожающая, а танк, движущийся быстро и стреляющий метко и непрерывно, — просто кошмар. Танковый удар был его коронным номером, и он принимал в ряды водителей нармянских танков лишь тех, кто был способен управиться с тридцатью с лишним тоннами брони, несущимися на огромной скорости, а в ряды стрелков — лишь тех, кто мог стрелять метко, быстро и результативно.

В командном кресле «Милости Трона» Гризмунд наблюдал, как изображение на ауспексе мигало и вспыхивало, отмечая руны пораженных целей. Внутри танк был небольшой комнатой, залитой красноватым светом, оглашаемой лепетанием вокса и лаконичными переговорами стрелков. Свежие снаряды в латунных гильзах клацали в замасленных ящиках, складированных над задними колесами, а загружающий заряжал их и передавал наводчику, уставившемуся в сияющий зеленым скоп. Каждые несколько секунд заряжающий отскакивал от дула и главное орудие выстреливало с такой отдачей, что сотрясался весь танк, башня тут же заполнялась пороховыми газами, которые, впрочем, быстро затягивались в зарешеченные отдушины.

Водитель Гризмунда Уолш был одним из лучших, так что они палили, не сбавляя ходу. У него был глаз-алмаз, он словно заранее знал, где катить напролом, а где объезжать, что проще раздавить, а что обогнуть. Нармяне шутили, что Уолш чуял мины за километр.

Операция «Дерций» бросила сорок тяжелых, шедших на полном ходу нармянских танков на фг/567, и они буквально вцепились в горло зойканской бронеколонны. Силы Гризмунда уничтожили или обезвредили семьдесят две вражеские машины, прежде чем те успели развернуться, и ушли в сторону, атакуя оставшихся зойканцев с фланга. К тому моменту вражеские танки метались в растерянности.

А теперь пришло время для настоящего шедевра, маневра, который Гризмунд прозвал «ножницами». Пока его танки разворачивались для фланговой атаки, еще пятьдесят под командованием бригадира Начина врезались в противника с другой стороны, оттуда, откуда начал атаку сам Гризмунд. Это было бы элементарной ошибкой в исполнении неопытных командующих, но сейчас силы Гризмунда уже выставили вокс-маячки, чтобы различить своих и врагов, а силы Начина им отвечали. Правило простое: все, что было между их группами и не транслировало верный код, было мишенью. Гризмунд использовал эту тактику девять раз, и еще ни один свой танк не погиб от дружественного огня.

Хорошая традиция не была нарушена и сегодня в улье Вервун. Словно челюсти исполинского зверя, нармянские танковые группы врезались в противника навстречу друг другу, сминая и уничтожая все, что было между ними. Несущиеся танки Гризмунда и Начина промчались друг мимо друга, некоторые машины умудрялись пронестись, разминувшись на какую-то пядь.

И это было только начало. В течение тридцать пятого дня нармянские дивизионы провели еще три ювелирно точных маневра, налетая друг на друга и медленно отсекая голову, шею и плечи огромному зойканскому бронепотоку.

К четырем часам зойканцы потеряли почти две сотни танков и бронированных боевых машин. Нармяне потеряли две.

К сумеркам они отбросили вражескую колонну обратно в трущобы, в десяти километрах от врат Кроу, и отсекли часть клина, продвигавшегося от Онтаби. Теперь, когда дороги за ними оставались расчищенными, попытки добыть продовольствие для имперских наземных сил больше не были самоубийственными. Трудовые армии Администратума, грузовые гильдии и Вервунский Главный выделяли конвои и присылали свежие боеприпасы и пищу окопавшимся пехотинцам. Многие, подобно Балверу, теперь были обеспечены ракетами, минометами, гранатами — и отправились вдогонку нармянскому броску, к огромным восточным воротам, уничтожая каждый зойканский танк, который упустили Гвардейские танки.