Некрополь - Дэн Абнетт

Гаунт пожал плечами. Он вытащил свой болт-пистолет из кобуры и протянул, рукояткой вперед, генералу.

— Последнее желание исполнено. Офицеры готовы засвидетельствовать, что генерал Штурм вызвался самостоятельно привести свой приговор в исполнение. — Он снова посмотрел на Штурма. — Ты никогда не нравился мне, Ночес. Совсем. Дай мне право поминать тебя хорошо. Давай без глупостей.

Штурм взял протянутый пистолет.

— Офицеры также засвидетельствуют, — прошипел Штурм, — что Ибрам Гаунт отказался сигнализировать эвакуацию. Он обрек всех вас на смерть в огне. Буду рад избежать вашей участи.

Он зарядил оружие и поднес ко рту.

Гаунт повернулся спиной.

Пауза.

— Гаунт! — закричал капитан Даур.

Гаунт крутнулся, держа силовой меч наготове, уже светящийся. Он отсек запястье Штурма раньше, чем вольпонский генерал успел выстрелить из болт-пистолета, нацеленного в голову Гаунту.

Штурм повалился набок на плиты баптистерия, вереща, а кровь хлестала из обрубка руки. Отрубленная кисть непроизвольно нажала на спуск, и болт-пистолет выстрелил и вышиб дыру в узорчатых алтарных вратах за спиной Гаунта.

Гаунт с минуту глядел на корчащегося генерала. Затем шагнул, забрав болт-пистолет из отрубленной руки.

— Уберите его с глаз моих, — велел он ожидающим солдатам, небрежно махнув на Штурма. — Не хочу больше видеть этого вероломного ублюдка.

К полудню судьбоносного тридцать пятого дня все возможные действия по координации сопротивления были выполнены. Гаунт из нового командного штаба связался и дал распоряжения по тактическому развертыванию почти двум третям доступных военных в улье. Его работа, целеустремленность и эффективность потрясли и выживших офицеров Администратума, и персонал кабинета стратегического планирования Вервунского Главного. Экстраординарность была еще и в том, что Гаунт руководил работой практически единолично. После инцидента со Штурмом он работал с целеустремленной остервенелостью. Позднее, когда стала очевидна стройность его плана, он смог передать разработку деталей стратегам, но основа плана обороны была разработана лично им.

Бан Даур вышел из баптистерия вскоре после полудня, чтобы проветрить голову и раздобыть воды. С минуту он стоял под почерневшей аркой в конце коридора, в пустые оконные рамы наблюдая сражение, бурлящее на запруженных улицах улья.

Капитан Петро, один из стратегов, вышел из баптистерия и стал рядом с Дауром — старый друг по академии.

— Он пугает… — промолвил Петро.

— Гаунт?

Петро кивнул.

— Его ум, его собранность… он как кодификатор. Сама напористость, сама целеустремленность.

Даур глотнул воды.

— Как Слайдо, — сказал он.

Петро насмешливо приподнял бровь.

— Помнишь, мы изучали карьеру военмейстера? Краеугольным камнем всегда было единство стремлений Слайдо — он смотрел на арену и планировал все в голове, держал в уме всю картину целиком. Это был военный гений. Я думаю, что мы сейчас наблюдаем такой же.

— Он ведь служил у Слайдо, верно?

— Да. Его досье говорит само за себя.

— Но в пехоте, — нахмурился Петро. — Полномочия Гаунта никогда не простирались на полномасштабное командование всей битвой, не в таком размахе.

— Думаю, ему просто до сих пор не представлялось шанса показать себя в этом — комиссар, командующий войсками, всегда выполняет распоряжения старших по званию. У него не было возможности, подобной этой. И потом… ему сейчас есть что доказывать.

— Какого феса ты имеешь в виду, Бан?

— Высшее руководство истреблено… или, как Штурм, опозорено. Судьба и его собственные действия поставили Гаунта во главе — и, я думаю, он захочет сделать все, чтобы доказать, что оказался на своем месте.

На перекрестке фг/567, в самом сердце восточных трущоб, пехота Балвера была близка к поражению. У них не осталось противотанковых гранат, и зойканские танки клином вошли во врата Кроу, превращая гектары жилых кварталов в пустыри.

Балвер и его Севгруппская армия продвигались к югу от перекрестка, разбираясь с зойканскими солдатами в рокритовом лабиринте, который когда-то был жилым кварталом. Танковые снаряды свистели над ними, вышибая куски стен и дороги, вздымая столбы щебня и пыли.

Внутри станции фуникулера, среди резных мраморных колонн и старинных бронзовых скамеек, они вступили в ближний бой с фалангой зойканцев. Все новые и новые солдаты прибывали через турникеты или взбирались через развороченные остатки поезда, сделавшего последнюю остановку на станции. Повсюду лежали погибшие штатские.

Балвер возглавлял атаку, ломая могучим силовым когтем броню и отстреливаясь из автогана. Вокруг него падали замертво бессчетные солдаты. Лаззаряд задел его плечо, и его отбросило.

Когда он поднялся, что-то изменилось. На станцию выдвинулась новая боевая сила и врезалась в зойканцев с фланга. Это не были Севгруппы, Вервунский Главный или даже Гвардия. Это были рабочие, местные, вооруженные подобранным оружием, кирками — всем, что нашли. Балвер узнал в них одну из многочисленных очистных групп, неофициально собранных из добровольцев-рабочих, чтобы поддержать оборону. Он уже неоднократно слышал о рабочих, которые выскакивали из развалин и помогали Гвардейцам, но — так много хорошо организованных людей… Их ярость поражала.

Ожесточенное сражение продлилось около восьми минут. За это время взвод Балвера и рабочие убили на станции всех до единого зойканцев.

Раздались радостные крики и свист, и солдаты Севгрупп обнимали вервунцев, словно новообретенных братьев.

Невысокий плотный рабочий с одним глазом, перемазанный грязью и кровью, прохромал к Балверу и салютовал.

— Кто вы? — спросил Балвер.

— Сорик, командующий Литейной Нерегулярной, сэр!

Балвер не удержался от улыбки. У главаря рабочих к куртке были пришиты генеральские погоны, сделанные из бутылочных крышек.

— Благодарю Императора, что послал вас, генерал Сорик.

Сорик умолк и застенчиво покосился на свои знаки отличия.

— Простите, сэр. Просто шутка, чтобы повеселить своих. Я просто начальник производства…

— Который сражается, как магистр войны. Сколько вас?

— Сотен семь, сэр, — рабочие, трущобные, да кто угодно. Мы пытались помогать улью с самого начала, а когда пал Щит — все, кто не сбежал, сражаются.

— Вы пристыдили нас.

Сорик нахмурился.

— Если уж мы не защитим собственный гребаный улей, сэр, то я даже и не знаю, кто защитит.

Инструкции требовали, чтобы командование всех частей информировало Штаб в Хребте о масштабах и расположении всех встреченных групп, чтобы их можно было снабдить кодом и вписать в структуру обороны. Балвер подозвал воксиста и продиктовал информацию о Сориковой Нерегулярной. Он посмотрел на Сорика.