Поцелуй возлюбленного - Мэри Блейни

– Гаррет – довольно распространенная фамилия. Каким образом вы связали меня с епископом?

– Это пришло ко мне во сне, – сказал викарий с четкостью пророка из Ветхого Завета. – Такое откровение теперь приходит ко мне часто. Полагаю, это одна из радостей моего возраста.

– Понятно.

– Мы должны принять это на веру, Майкл. Это одновременно и самая легкая, и самая трудная вещь. Ты примешь? – В глазах Оливии светилось обещание чуда.

– Приму. – Это было похоже на такое же обязательство, как брачная клятва. Майкл не мог припомнить, когда он последний раз что-то принимал на веру. А потом осознал, что совсем недавно, когда признал, что Оливия его любит.

Его преподобие подошел к Оливии и накрыл ее ладонь двумя своими.

– Вы были благословлены в этой жизни и жили в гармонии с вашим миром, леди Оливия. Мистер Гаррет будет вашей самой большой опорой, равно как и вы будете опорой для него. Вашей величайшей радостью – и я буду здесь честен, насколько способен на это вдовец, – и вашим величайшим раздражителем. Поверьте мне, это стоит усилий.

– Спасибо, сэр. – В ее голосе почувствовались слезы. Викарий кивнул и в последний раз погладил ее по руке. Затем обеими руками взял ладонь Майкла. Это было как-то неловко и странно. Майкл ожидал лишь рукопожатия.

– Оливия – сокровище. Теперь это ваше сокровище. Берегите ее, не жалея доброты своей. Любите всем своим сердцем, мистер Гаррет, и прислушивайтесь к ней.

Последние слова он произнес с такой понимающей улыбкой, что Майкл вынужден был улыбнуться в ответ.

Майкл и Оливия шли под руку по дороге от Пеннсфорда до замка. Наконец-то выдался замечательный весенний день. А может, уже наступило лето?

Прогулка заняла больше времени, чем обычно, поскольку они останавливались, любовались цветами и зазеленевшими деревьями и обменивались поцелуями.

Они приблизились к домику привратника, когда солнце позолотило лучами стены замка, как в тот вечер, когда они впервые прибыли в Пеннсфорд.

– Наверное, это самая холодная и слякотная весна, какую мы когда-либо видели, но у меня такое ощущение, что это самая замечательная весна в моей жизни.

– Должно быть, как сказал святой Павел, любовь обновляет все вокруг.

– Смотри, ты уже говоришь прямо как Божий человек, – засмеялась Оливия.

– Если это так, я объявляю этот день днем отдыха.

– О да, и мы можем провести его в постели. – Она поцеловала его руку.

– Это очень соблазнительно, но, боюсь, по тебе будут скучать на кухне. – Слегка обняв ее, он увел ее с тропы и поцеловал, чтобы она не приняла его слова за отказ. Потом убрал завитки волос с ее лица и обхватил его ладонями.

Оливия снова вернула его на тропу.

– Если мы перестанем попусту терять время, его нам хватит, и повар не успеет удивиться, где я запропастилась.

– Как пожелаешь, – сказал Майкл, притворяясь, что это всего лишь благородный жест с его стороны. – Будет весьма отрадно, если нам ничто не помешает до официального объявления о предстоящем браке. Мы могли бы воспользоваться этим покоем и миром.

Едва он произнес эти слова, как к ним подбежал один из конюхов.

– Пойдемте скорее, мистер Гаррет. Случилась совершенно невероятная вещь! Троя научилась считать!

Очевидно, это настолько потрясло конюха, что он даже не обратил внимания на то, что охранник замка держит в своих руках руку сестры герцога.

Оливия засмеялась и потянула Майкла за руку.

– Поторопись, Майкл. – Когда он покачал головой, она высвободила свою руку и пошла впереди. – Майкл, если Троя умеет считать, как ты думаешь, она может научиться читать?

– Даже не думай об этом, Оливия. Тогда Пеннсфорд превратится в настоящий цирк.

– Ты не только говоришь, но и начинаешь уже действовать как Божий человек. – Она сделала паузу. – Скучно.

– Разумно.

– Казенно.

– Здраво.

– Уныло.

– Дальновидно.

– О, это отлично. На сей раз ты победил, мудрый мой. – Она послала ему поцелуй и прибавила шаг. Майкл смотрел, как она пританцовывает впереди, ее розовое платье развевалось, словно пытаясь ее удержать. Он мог бы поддразнить Оливию, но было ясно, что его жизнь будет какой угодно, только не спокойной. Оливия позаботится об этом, даже если население замка постарается облегчить Майклу жизнь. И он поблагодарил Бога, спеша за той, которая была сердцем и душой его вселенной, они торопились на конюшню, чтобы убедиться, действительно ли Троя умеет считать.

Майкл наблюдал за тем, как Оливия ходит вокруг спальни викария. Интересно, она в самом деле хочет подразнить или делает это лишь потому, что не может подойти к кровати, пока не убедится, что все находится на своем месте. Майкл не жаловался. Это было такое удовольствие – предвкушать тот момент, когда она, наконец, придет и ляжет рядом с ним.

Она была изобретательна в любви не меньше, чем в еде. Он каждый день за это благодарил Господа Бога. А каждую ночь он надеялся на то, что Бог не будет против, глядя, какое наслаждение они получают друг от друга. Какие новые способы поддразнить друг друга они ни находили, все заканчивалось одним и тем же. Желание переходило в потребность, и любовь друг к другу – это единственное, что имело значение.

Оливия задула последнюю свечу и заменила ее новой. Оказавшись под одеялом, она по привычке посучила ногами, чтобы взбить покрывала.

– А теперь, Майкл, скажи мне, где ты нашел его преподобие Драммонда? – Она лежала на боку и смотрела на его профиль.

Майкл лежал, глядя на полог, и не изменил положения, отвечая жене:

– Он находился в старом замке в комнате с привидениями и разговаривал с воздухом.

– Или с призраком.

– Я знал, что ты это скажешь, а миссис Блэкфорд согласится с тобой. – Он бросил на Оливию короткий взгляд. В ее глазах Майкл заметил бесовские искорки и понял, что очень даже легко готов поддаться искушению.

– Некоторое время я обсуждал с ним вопрос, не желает ли он произнести проповедь на этой неделе, после чего он спросил, решил ли я проблему, что делать с лишними хлебами и рыбами. Полагаю, он имел в виду евангельскую историю о том, как Христос накормил голодных. Я заверил викария, что об этом позаботились. Когда я вернулся сюда, он оставался в часовне и молился.

Оливия прильнула к Майклу и поцеловала его обнаженное плечо.

– Ты так добр к нему. Спасибо. Он, кажется, доволен?

– Да, герцог предложил, чтобы он переехал в замок и исполнял обязанности капеллана.

– Маленькое чудо, – напомнила Оливия.

– Да, в самом деле.

Это была еще одна часть их вечернего ритуала. Если идея спать в одной кровати, по крайней мере, в течение первых нескольких месяцев, принадлежала ему, то Оливия изобрела ежевечерний обычай задавать не менее дюжины вопросов, прежде чем перейти к поцелуям. Майкл ворчал, что это отвлекает их от самого главного, но со временем и у него появились вопросы.